Книга Алая королева - Виктория Авеярд

— Извините, — пробормотала я из-под груды засыпавших меня книг.

Подгоревший рукав дымился, но эта беда казалась ничтожной по сравнению с тем, что ощущала моя рука. А вообще-то все тело вибрировало от переполняющей меня силы, и это чувство было весьма и весьма приятным.

Фигура Джулиана нырнула в поднятое мной облако пыли. До меня донесся его гортанный смех. Преподаватель принялся внимательно изучать то, что я натворила. Сквозь поднятую пыль сверкнула его белозубая улыбка.

— Нам понадобится другая комната… Побольше…

Джулиан был абсолютно прав. Каждый день нам приходилось искать помещения все больше и все прочнее, пока в один прекрасный день мы не очутились на подземных уровнях. Там стены состояли из металла и бетона, материалов куда прочнее декоративного камня и дерева верхних этажей. Точно прицеливаться я пока не умела, и каждый раз выходил, мягко говоря, конфуз, но Джулиан не раздражался и спокойно продолжал со мной заниматься. Впрочем, благодаря тренировкам вызывать молнию становилось все легче и легче.

После экспериментов Джулиан аккуратно записывал все интересующие его данные, начиная от частоты моего пульса и заканчивая температурой только что наэлектризованного мною кубка. Каждый очередной эксперимент приводил к новым вопросам, но это вызывало у преподавателя лишь довольную улыбку. Впрочем, он никогда не делился со мной причинами своего веселья. Сомневаюсь, что я его поняла бы, решись он на такой шаг.

— Просто замечательно, — бормотал он себе под нос, снимая показания с какого-то хитроумного прибора, названия которого я даже не знала.

Джулиан сказал, что этим прибором можно измерить электричество, но я, признаюсь, ума не приложу, как это вообще возможно.

Я потерла ладони, «выключая питание», как это называл Джулиан. На этот раз рукава моего одеяния не пострадали благодаря тому, что его пошили из огнеупорной ткани, такой, какую носят Кол и Мейвен. Мою, впрочем, скорее следовало называть электроупорной.

— И что тут такого замечательного?

Джулиан помолчал, словно сомневался, стоит ли мне говорить, имеет ли он право, но потом все же пожал плечами и произнес:

— Прежде чем вы включили питание и уничтожили эту несчастную статую, — его рука указала на дымящуюся груду каменного крошева, прежде бывшего бюстом какого-то короля, — я измерил количество электричества в помещении. Я измерил лампы, провода, а затем я измерил вас…

— Ну и?..

— Вы отдали заряд, в два раза превосходящий тот, что был прежде, — с явной гордостью в голосе заявил он.

Я понятия не имела, чем тут можно гордиться.

Джулиан порывисто выключил «искровой ящик», как я прозвала прибор.

Я тотчас же почувствовала, как напряжение спадает.

— Давайте еще разок.

Отгоняя непрошеное раздражение, я сосредоточилась. Через мгновение искры засверкали так же ярко, как прежде. Вот только энергия зарождалась где-то во мне самой.

Улыбка на лице ученого растянулась от уха до уха.

— Ну?

— Все мои подозрения подтвердились.

Иногда я забываю, что Джулиан — ученый и исследователь, но он всегда рад мне об этом напомнить.

— Вы вырабатываете электроэнергию.

Теперь я уж точно не понимала, к чему он клонит.

— Конечно. Такова природа моей силы, Джулиан.

— Нет, прежде я думал, что ваша сила состоит в управлении, а не в вырабатывании электроэнергии, — понизив голос, сообщил мне мужчина. — Никто не умеет вырабатывать электроэнергию, Мара.

— Но это же чушь! Нимфы…

— Они властвуют над водой, которая создана не ими. Они не могут творить, повелевать тем, чего нет.

— Ну… А как насчет Кола и Мейвена? Я нигде не видела бушующее адское пламя, из которого они могли бы черпать свою силу.

Улыбнувшись, Джулиан покачал головой.

— Вы видели их браслеты?

— Они никогда с ними не расстаются.

— Браслеты искрят. Мальчикам нужен хотя бы крошечный источник пламени. Без него они были бы беззащитны. Все элементалы такие же. Они властны над металлами, водой или растениями, но не могут их создавать. Их сила не превышает тот потенциал, который уже существует вокруг них. Вы иная, Мара.

Не такие, как я. Я уникальна.

— И что из этого следует?

— Пока не могу сказать. Вы ни на кого не похожи. Вы ни красная, ни серебряная. Вы иная… Вы гораздо больше, чем кажетесь.

— Я другая, — произнесла я. — Кто я? Джулиан! Что со мной не так?

Я страстно желала, чтобы эксперименты помогли мне найти хоть какой-то ответ на мучающие меня вопросы, но вместо этого Джулиан подбрасывал все новые и новые загадки.

Вдруг мне стало трудно дышать. Глаза увлажнились, мешая четко видеть свет. Я часто-часто заморгала, стараясь скрыть мое состояние от Джулиана. Я подумала о том, что уж слишком многое на меня навалилось за последнее время: уроки, протокол, дворец, в котором я никому не могу верить, не могу быть сама собой. Я хотела расплакаться, но понимала, что не имею права.

— Все с вами в порядке. Быть другой — не плохо, — услышала я голос Джулиана, но смысл его слов не доходил до меня.

Воспоминания о доме, Гизе и Килорне затопили мое сознание.

— Мара!

Мужчина сделал шаг ко мне. Лицо его выражало доброту и обеспокоенность, но вплотную Джулиан не приблизился. Делал он это ради своей безопасности. Прикасаться ко мне было бы для него рискованно. К своему удивлению, я только сейчас заметила, что искры вновь забегали у меня по рукам, добираясь до предплечий. Еще немного, и я рисковала очутиться внутри небольшого энергетического шторма.

— Мара! Смотрите на меня! Сосредоточьтесь, Мара!

Говорил он хладнокровно, негромко. В каждом слове ученого слышалась спокойная сила.

— Обуздайте силу, Мара!

Вот только я ничего не могла обуздать. Я давно уже потеряла контроль над своими мыслями, над своим будущим, над своей силой, ставшей источником всех моих недавних проблем.

Осталось, впрочем, кое-что, на что я еще могла положиться… На быстроту моих ног…

Словно жалкая трусиха, каковой я, скорее всего, и была в ту минуту, я бросилась наутек.

В подземных коридорах никого мне навстречу не попадалось, но гнетущее ощущение от тысяч, как мне казалось, объективов камер наблюдения давило на меня невыносимым грузом. Времени у меня оставалось всего ничего, пока Лукас или, того хуже, хранители меня не обнаружат. Мне надо вдохнуть свежий воздух, увидеть небо, а не стекло над головой.

Я простояла на балконе секунд десять, прежде чем осознала, что идет дождь. Капли быстренько умыли мое лицо, смывая остатки еще недавно клокотавшего во мне гнева. Искры угасли, и я разрыдалась, залив лицо горькими слезами, которые побежали вниз тонкими ручейками. Где-то вдалеке прогремел гром. Воздух был теплым. Влажно, но не жарко. Летняя жара спала. Вскоре наступит настоящая осень. Время неуклонно убегает от меня прочь. Жизнь движется вперед, как бы сильно мне ни хотелось замедлить ее бег.