Книга Проклятые огнем - Ксения Баштовая

После часового блуждания была наконец обнаружена таверна, хозяин которой сдавал комнаты на втором этаже за символическую плату в один пфенниг за день. Даже названия этого питейного заведения было не установить – вывеска над дверью, некогда расписанная красками, облупилась и рассохлась, являя миру отдельные дощечки. Располагай Винтар хотя бы чуть большей суммой, и он бы несомненно нашел другое место для ночевки: по комнате нагло и вольготно передвигались тараканы (именно передвигались, а не бегали, – было видно невооруженным взглядом, что они считают именно себя хозяевами жизни и не собираются скрываться из-за каких-то там людишек), из разбитого окна дуло, разбухшая дверь с трудом открывалась, замка на ней не было вовсе, простыня на кровати была черна от клопов, а в самом номере дико воняло плесенью. Впрочем, сейчас, как уже говорилось, выбирать было не из чего.

Расплатившись с хозяином за неделю вперед и с трудом закрыв за ним дверь – отсутствие замка особо не расстраивает, когда у тебя нет денег и нечего воровать, – колдун приступил к обустройству своего жилья. Пара пассов – и замороженные клопы градом посыпались на пол. От тараканов это, кстати, тоже помогло. Можно было, конечно, еще поставить ледяные затычки на каждую щель в комнате, чтоб не поналезли новые, но маг побоялся, что это привлечет ненужное внимание.

Есть пока не хотелось, да и денег особых не было, а потому Винтар попросту завалился на кровать – как был, не раздеваясь, – и, заложив руки за голову, уставился взглядом в потолок, пытаясь выцарапать из своей памяти хоть что-то, что могло подсказать, как найти себя.

Картинка складывалась удручающая.

Итак, что он знает о себе точно? Имя. Винтар Кенниг. По происхождению явно фрисское. На дертонжское, аламанское, иберанское либо гэрулское совершенно не похоже. Значит, он родом откуда-то отсюда… Причем вариантов может быть много. Бери любое из пяти лорд-манорств, и будешь до старости искать, откуда ты родом.

В любом случае двенадцать лет назад он купил дом именно в Бирикене. Не поехал в столицу, не отправился к пограничью, а выбрал почему-то именно Ругею. Вероятно, на это были причины.

В том небольшом воспоминании говорилось именно о том, что дом был куплен. Куплен совсем недавно. И куплен на окраине города. Если не обнаружится ничего более точного, придется обойти вдоль городской стены, может, хоть что-то знакомое в глаза бросится.

При этом дом был куплен, а не, например, арендован. Неизвестно, какие именно правила вводят местные законы, но как ни крути, налоги за покупку кто-то должен был заплатить. Или продавец, или покупатель. Если покупатель – обнаружить адрес дома проще. Если, конечно, такие сведения сохранились после правления Аурунд. Вывод: надо будет наведаться в местный рат, узнать, что говорит о податях и налогах «Ругейское зерцало». Понятно, конечно, что проще было разобраться с местными обычаями еще в Лундере, но задним умом все мы крепки…

Следующее. Он точно помнит, что был обвенчан именем Единого. Конечно, шансов, что свадьба проходила именно в Бирикене, мало, но пройти по Храмам, порыться в храмово-приходских книгах стоит. С чем Тот, Кто Всегда Рядом, не шутит? Тем более, что пролистывать надо очень небольшой отрезок времени: в том воспоминании, что сохранилось, говорилось о трехлетнем юбилее. Дождь должен был пойти на следующий день, в праздник святого… Кровь Единого, в чей же праздник?!

Винтар зажмурился, сдавил голову ладонями, пытаясь поймать ускользающее воспоминание. «– Так что вам надо? – Чтобы в день святого Маркела дождь пошел!..»

Точно! День святого Маркела. Четвертое сентября. Двенадцать с половиной лет назад… Можно считать, тринадцать – уже два месяца как новый год пошел. Значит, этот разговор произошел третьего сентября тысяча четыреста девяносто четвертого года. Минус еще три года. Третье сентября тысяча четыреста девяносто первого. Можно еще предположить, что он хотел поздравить чуть раньше – потому что он сейчас не вспомнит даже под угрозой смертной казни, говорил ли он, что юбилей именно «сегодня», – и тогда смотреть надо примерно с двадцать шестого августа… Правда, еще надо будет уточнить у храмовников, какие дни выпадают, когда по обычаю нельзя венчаться, но это уже мелочи.

Так… За что еще можно зацепиться?

Они на что-то жили, значит, он что-то зарабатывал. Воспоминания четко указывают на то, что его работа была связана с его даром. Ну, или талантом, смотря как называть. Работать можно только под руководством гильдии. Значит, опять-таки необходимо обратиться в ратушу, чтоб выяснить, под крылом какого цеха он мог спокойно жить в Бирикене.

Все? Или еще что-то?

Есть еще одна маленькая зацепка. Сьер утверждал, что ледяной колдун – дворянин. Значит, можно порыться по генеалогическим спискам Ругеи – если они, конечно, есть в бирикенской общественной библиотеке или в той же самой ратуше – и выяснить все, что возможно, о дворянской фамилии Кенниг. Если такая существует.

Итак, что у нас получается? Ратуша, опять ратуша, снова ратуша, улицы города, храмы и библиотеки. Да уж, фронт поиска просто огромен. Главное только, чтобы он на самом деле был Винтаром Кеннигом, а не жил на тот момент под другим именем… А, нет, об этом можно не беспокоиться. Сьер, когда пришел заказывать дождь, обращался к нему именно по фамилии Кенниг. Ну, хоть одной головной болью меньше.

Колдун устало потер рукою лоб и замер, уставившись на собственное запястье. Знак Единого. Его ставят при выезде из Фрисии, но только на дертонжской границе – тамошним жителям не нужны одержимые. Вывод? Он зачем-то выезжал за границу. Зачем? Что он забыл в Дертонге?!

Похоже, вопросов больше, чем ответов.

Интересно, а на пограничных заставах сохраняются списки выезжающих?

Ответа на этот вопрос, естественно, не было. Но зато появилась какая-то неприятная заноза в рассудке. Что-то было не так, какая-то мысль все царапала сознание и никак не хотела ловиться за хвост…

Выезжающих! Кровь Единого!

Уголек!

Вскочив с кровати, ледяной колдун рванулся к двери. Чудом не поскользнувшись на грязной лестнице, мужчина вылетел на улицу и, ловя на себе удивленные взгляды, поспешил на задний двор. В конюшню он успел как раз вовремя: в разгромленном деннике вжался в угол мальчишка-конюх, а вороной Уголек, взвившись на дыбы, уже через мгновение мог раскроить ему череп подкованными копытами…

Винтар повис на поводьях, оттаскивая коня от мальчишки. Успокоить жеребца удалось не сразу: тот хрипло ржал и, фыркая, поводил налитыми кровью глазами.

Наконец конь замер, и Кенниг, успокаивающе похлопывая его по холке, зло спросил у мальчишки, который даже не попытался встать – так и сидел на грязной соломе, переводя испуганный взгляд с нервно всхрапывающего коня на его мрачного хозяина:

– Что ты здесь забыл?! – Вопрос был совершенно идиотский. И конюх понимал это так же хорошо, как и ледяной колдун.

Хлюпнув носом, мальчишка провел рукою по лицу, размазывая по щеке грязь:

– Я… Конюх я… Почистить его хотел, после дороги… – И правда, рядом с ногой незадачливого помощника валялась разбитая копытом взбесившегося жеребца скребница. – А потом напоить, накормить…