Книга Тройная зачистка - Сергей Самаров

Я продолжаю основную тему. Наркотиков в мире множество. И постоянно создаются новые. Но ничего похожего по воздействию мы пока не знаем. Чем же так славится «тибетская медитация»? Она вскрывает самые глубокие пласты человеческого подсознания. Корневые пласты, формирующие наше умение дышать, ходить, переваривать пищу без вмешательства сознания. Эти пласты, будучи активизированными, становятся очень внимательными к окружающему и впитывают всю новую информацию, образно говоря, являются любопытным и легковерным туристом в почти незнакомом мире. То есть, если человеку, находящемуся под воздействием названного препарата, что-то сказать в повелительной форме, он будет это выполнять безукоснительно. Иначе он просто не сможет жить. То есть, если ему приказать в определенный день и в определенный час надеть на себя «пояс шахида» и в каком-то месте в определенное время соединить контакты, человек сделает это. Понимаете?

– Какой ужас! – воскликнула Александра.

Басаргин слушал молча. Тобако с Гагариным, должно быть, уже все знали и потому интереса не проявляли. Костромин продолжил:

– И вот этот самый Стас сумел синтезировать «тибетца» – так мы его теперь зовем. Короче и удобнее в разговоре, и нет немецкой помпезности. Мне трудно предположить, какую цель Стас преследовал, начиная свои поиски. Но конечную цель он объявил через Интернет: он пожелал продать свое открытие за миллион долларов. Желающих нашлось сразу много. И не только террористы. Например, один израильский миллионер предложил выплатить сумму в два раза большую, чтобы отмести конкурентов. Его же главная задача – обеспечить с помощью наркотика верность своей молодой жены. Я лично беседовал с этим миллионером. Жалкий человек не понимает, что такое толерантность. А толерантность у «тибетца» очень высокая. Привыкнув к нему, получив только две-три дозы, человек не захочет принимать другие наркотики и погибнет максимум в течение полугода. Стас, как человек, в собственном понятии, честный, о высокой толерантности предупредил. Следовательно, мы имеем право предположить, что он испытывал на ком-то влияние наркотика. И, надо думать, испытания велись не на кролике.

К сожалению, мы не смогли перехватить первые его сообщения, когда он оставлял какие-то координаты для связи с собой. Короче говоря, мы опоздали для того, чтобы вести с ним свою игру. И приходится только отслеживать игру чужую. Стас понимает, насколько опасно обладать такой технологией. Но с желающими он уже связался. Я уже сказал, что желающих нашлось много, и никто из них открыто не заявил о том, что является представителем террористической или просто экстремистской организации. Это естественно.

В настоящее время Стас выходит в Интернет только через Интернет-кафе или Интернет-клубы, которых множество в Москве. Постоянно, всегда с разных точек. И поддерживает регулярную связь с некоторыми самыми перспективными покупателями. Причем все они желают приобрести эксклюзивное право на производство. Более того, Стас уверен, что никто не сможет распознать состав, имея только порошок, хотя я и не знаю, порошок это или жидкость, или газ... И он даже предоставил, согласно нашим сведениям, наиболее перспективным покупателям по одной порции для проведения эксперимента. Как он рассылал эти порции – по почте ли, через курьеров ли, через тайники или еще как-то, – нам не известно.

Успех нашего химика окрылил. И вот он решил затеять аукцион. Причем рассылает приглашения персонально. Единственное, что мы знаем, аукцион должен состояться в течение этой недели в Москве. Суммы будут, надо полагать, значительные. И мы просто обязаны в этом аукционе участвовать... Я ясно выражаюсь?

Басаргин молча кивнул. Тобако с Доктором уже включились в работу, и их спрашивать не было нужды.

– Вопросы?

– В пределах каких мер мы можем действовать? – сразу спросил Басаргин.

– В самых крайних пределах. Это не просто угроза распространения нового наркотика. Это возможность сделать террористом, даже насильственным путем вводя наркотик, чуть не любого человека.

Следующий вопрос оказался принципиальным.

– Что будет с самим изобретением, если мы до него доберемся?

Костромин долго молчал, прежде чем ответить.

– Этот вопрос вызвал множество споров и в руководстве Интерпола... Бывают крайние случаи, когда международное право бессильно. Ни одна страна не должна стать обладателем такого страшного и бесчеловечного оружия. Естественно, Исполнительный комитет Интерпола не доверяет России в вопросе о временном хранении материалов до уничтожения их международной комиссией. Россия, естественно, не доверит такое хранение ни Интерполу, ни одному государству мира. Поэтому принято решение об уничтожении всех научных материалов.

– А что будет с автором?

– Это решит международный суд.

Теперь молчание длилось долго. Басаргин обдумывал сказанное. Он пока еще российский офицер. И, как офицер, может увидеть предстоящую операцию в свете нарушения интересов своей родины. Этот наркотик в самом деле является сильнейшим оружием. Но оружием не защиты и даже не простого нападения, а оружием для ударов исподтишка. И, хорошо зная многие существующие разработки специалистов, понимал, что кое-кому не захочется отдавать на сторону результаты научных поисков Стаса. Только как простой человек, как самый обычный горожанин, обыватель, он мог согласиться, что такое оружие существовать не должно в принципе.

Басаргин посмотрел на Доктора и на Тобако. Они выглядели рассеянными и невозмутимыми. И только тут пришло понимание смысла появления всей команды в квартире. Аналитик просчитал варианты, и аналитик понял. Отказа уже быть не может. И Костромин прекрасно знал о приезде двух отставных майоров. Все разыгрывается по сценарию выверенному и хорошо продуманному. Они здесь как раз на случай отказа. В случае отказа... Ясно все и без слов. И Александру пригласили послушать, чтобы она воздействовала на мужа. Сейчас и ее мнением поинтересуются.

– А что думает по существу вопроса женщина? Именно с женской и с материнской точки зрения...

Очень четкая постановка продуманного вопроса. Костромин работает, как большой мастер.

– Такое не должно оставаться ни в чьих руках! – Александра категорична.

– Мне нужны все данные, – сказал Александр, – тогда я к утру сумею подготовить план мероприятий по поиску и предложить некоторые умозаключения. Все, что у вас имеется на Стаса.

– К утру не обязательно. До утра вам следует выспаться, а времени до нашего свидания у вашего руководства осталось мало. Но завтра вы займетесь этим. Завтра я и передам вам все данные. План будете разрабатывать вместе с Андреем. У Доктора в Москве свое дело, и он работает самостоятельно. А теперь... – комиссар встал. – А теперь нам пора прощаться. Андрея с Доктором я заберу с собой. У меня есть где их разместить. Отдыхайте. Завтра у нас хлопотливый день. И у вас тоже... – обратился к Александре. – Вам я завтра позвоню и поставлю конкретную задачу по обустройству будущего офиса московского бюро.

Встали из-за стола и все остальные.