Книга Викиликс. Откуда НАТО нападет на Россию - Вадим Воловой

По мнению Крыштановской, инициативы Медведева не только не бросают вызов Путину, но и представляют собой элементы тщательно разработанного плана под названием «Россия-2020», подготовленного путинской командой еще в 2005 году. На первом этапе, который реализовал сам Путин, его власть стала неоспоримой за счет установления Кремлем контроля над всеми СМИ и политическими партиями. Второй этап, реализуемый сейчас, предусматривает управляемую «либерализацию сверху» – в частности, расширение свободы слова, более дружественную позицию в отношении Запада и приглашение либеральных критиков власти в Кремль в качестве советников. Как выразился Владимир Плигин, замглавы созданной Кремлем партии «Единая Россия», «Медведев проводит демократизацию нашей политической системы, не допуская при этом ослабления государства».

Однако возникает вопрос: если Путин и его команда по-прежнему твердо контролируют власть, зачем им вообще нужны либералы вроде Медведева? Ответ, судя по всему, состоит в том, что прежняя «договоренность» Кремля с российским народом – вы даете нам карт-бланш в политике, а мы обеспечим вам богатую (или по крайней мере комфортную) жизнь – в последнее время оказалась под угрозой из-за рецессии и падения нефтяных цен. Вот два характерных признака сегодняшнего времени: покупательная способность рубля по сравнению с 2008 годом снизилась почти на треть; правительство планирует отказаться от субсидирования коммунальных услуг. Столь болезненные изменения вынуждают власть обратиться к новой, либеральной парадигме, чтобы погасить вспышки общественного недовольства. Недавние акции протеста – например демонстрация с участием 12 000 человек в Калининграде против повышения местных налогов – настораживают путинское окружение. Премьер и его советники надеются, что некоторое «ослабление гаек» в сфере свободы слова и создание видимости того, что власть чутко реагирует на чаяния людей, помогут успокоить избирателей.

* * *

Но если во внутренней политике либерализм Медведева носит косметический характер, то у других стран мира, или по крайней мере соседей России, есть основания вздохнуть с облегчением. Во внешней политике на смену путинской воинственности – от газовых войн с Украиной до реальной войны с Грузией – пришла более примирительная тональность. Медведев подчеркнуто не стал злорадствовать в связи с победой на недавних украинских выборах Виктора Януковича – кандидата, которого Россия активно поддерживала в 2004 году. Москва даже возобновила воздушное и железнодорожное сообщение с Грузией – прежним заклятым врагом. Однако «мягкость» внешнеполитического курса Медведева имеет свои границы. Как и в те времена, когда президентом был Путин, Москва по-прежнему заявляет о своем праве, как выразился в прошлом году Медведев, на сферу «привилегированных интересов» в ближнем зарубежье и все так же настороженно относится к американскому влиянию в бывших советских республиках.

Реальный потенциал Медведева связан с экономикой. Никто сегодня не отрицает, что России необходимо срочно реформировать разладившееся народное хозяйство. И здесь он действительно «жмет на нужные кнопки»: поощряет развитие малого бизнеса за счет упрощения регулирования и предоставления займов предпринимателям, поддерживает вузовскую науку и предписывает исследовательским центрам искать зарубежных партнеров и инвесторов, финансирует общенациональные конкурсы молодых талантливых изобретателей. Это позволяет объяснить, почему в последних выступлениях Медведев делает акцент на диверсификации российского народного хозяйства и преодоление сырьевой зависимости, а также его усилия по стимулированию «экономики знаний» за счет увеличения финансирования научных исследований.

Впрочем, высокопоставленные чиновники нуждаются в людях вроде Медведева и по другой причине, абсолютно циничного свойства: чтобы сохранить деньги, которые они награбили за десять лет пребывания у власти. С тех пор, как Путин стал президентом в 2000 году, чиновники, по оценкам, ежегодно присваивали от 200 до 300 миллиардов долларов, рассказывает Панфилова из российского отделения Transparency International. Чтобы сохранить эти нажитые неправедным путем состояния, российским клептократам нужны гарантии, что будущие поколения лидеров не попытаются привлечь их к суду, а власти других стран не станут лезть в их дела. «Все деньги кремлевских обитателей размещены за рубежом, и силовики понимают: чтобы обеспечить себе и своим капиталам относительную безопасность, им следует дружить с Америкой», – считает Панфилова. Наилучший способ избежать недоброжелательного внимания – возглавить, или по крайней мере поддерживать, процесс реформ; по крайней мере так они полагают.

* * *

Медведев и Путин действительно разные люди – по стилю поведения, образу мысли и биографии. Медведев, к примеру, ведет блог, а Путин вообще не пользуется компьютером. Но по одному из важнейших вопросов у них нет ни малейших расхождений: необходимо любой ценой не допустить, чтобы кто-то извне мог бросить вызов системе. Результатом этого становится непрерывная пиар-кампания и публично озвучиваемые реформаторские инициативы Медведева, обеспечивающие двум лидерам, по данным независимого Левада-центра, рейтинги поддержки на уровне 75% (Медведев) и 78% (Путин) – потрясающие цифры для руководителей страны, переживающей рецессию. Они в совершенстве освоили искусство действовать в тандеме, где Медведев позиционируется как талантливый молодой «генератор идей», а Путин – как проверенный ветеран-практик, умеющий «заставить все колеса крутиться». Но если Медведев развивает Интернет, ведет блог и говорит о свободе слова, это не значит, что он готов хоть на дюйм реально ослабить вожжи. Конечно, он позволит СМИ и парламенту действовать свободнее – но пределы этой свободы определять будет по-прежнему Кремль.

Тем не менее идеи Медведева уже несут в себе определенный риск – поскольку свобода слова, даже ограниченная, способна поднять опасную волну негодования. Путинские стратеги учли роковую ошибку Михаила Горбачева, позволившего «выскочкам»-демократам дискредитировать правящую элиту в прессе, а затем и сместить ее через механизм выборов. Чтобы избежать такой же участи, Кремль держит СМИ под твердым контролем (пусть даже сейчас это означает и периодическое «добро» на тщательно дозированное «инакомыслие») и делает все, чтобы реальная политическая власть по-прежнему оставалась под его эгидой. Именно этой логикой было продиктовано назначение Медведевым лидера оппозиции Никиты Белых губернатором одного из регионов, а также создание новой псевдоппозиционной либеральной партии, которой, по слухам, занимается сейчас Кремль.

Для самого Медведева риск заключается в том, что, если предложенные им реформы не приведут к серьезным переменам, гнев общественности обрушится на него. И в этом смысле самой серьезной проблемой останется коррупция, поскольку с этим злом все граждане России сталкиваются на каждом шагу. По результатам опроса, проведенного недавно Gallup, 93% россиян считают: государство недостаточно активно борется с коррупцией. В то же время Медведев не может победить это явление, не затронув интересов Путина и клики высшего чиновничества, которые привели его к власти. «Как они могут бороться с механизмом, который сами и создали?» – задает риторический вопрос Панфилова. Ответ очевиден: не могут, конечно. Как показал опыт множества стран, коррумпированная система не в состоянии «самореформироваться»: для этого необходимо, чтобы внешние институты – свободная пресса, независимое следствие, оппозиционные политики – пробились в ее состав и осуществили необходимые перемены.