Книга Кто такие русские - Сергей Кара-Мурза

Такое воздействие кризиса в России наблюдается во многих народах. Так, долгий процесс сближения родственных народностей мокша и эрзя почти соединил их в большой единый мордовский народ. В ходе кризиса между ними стала нарастать отчужденность, они стали замыкаться в себе. То же самое мы видим у ряда других народов. В периоды такого недомогания от всех требуется чуткость и осторожность, как к человеку во время болезни.

Возникают и расхождения, по ряду вопросов, между русскими и проживающими рядом с ними представителями других народов — хотя раньше таких расхождений и не предполагалось. Кризис обостряет этническое сознание нерусских народов — при том, что у русских преобладает гражданское сознание. Происходит расщепление региональной общности, у двух основных групп населения нарастает различие в их самосознании. Даже на выборах большинство нередко начинает голосовать по национальному признаку. Это ослабляет в целом соединение населения в народ России.

Сохранение традиций и недопущение быстрой глубокой ломки жизнеустройства — залог сохранения этнических связей народа. Сергей Есенин сказал:

Человек в этом мире не бревенчатый дом,

Не всегда перестроишь наново.

Тем более это можно сказать о народе. Перемена устоявшихся порядков — всегда трудный процесс, но когда господствующие политические силы начинают ломать всю систему жизнеустройства, это наносит народу тяжелую травму. Такую травму мы получили в 90-е годы. Теперь надо залечивать ее и производить «ремонт» всей системы связей.

И мы сами, и патриотическая часть госаппарата должны знать, чего нельзя делать, чтобы еще больше не ослабить связность нашего народа, и что надо делать, чтобы ее укрепить.

Какие трещины разделяют русский народ

Утверждение о необходимости укрепления связности русского народа многих удивляет. Разве требуется объединять русских? Разве они не соединены накрепко уже самим своим именем русские? Соединены, но недостаточно, имя — одна из множества нитей, которые связывают людей в народ. Иначе бы никогда не пришлось русским стрелять в русских, и на поле боя, и у стенки.

Люди стягиваются в народ множеством типов связей — только самых важных можно набрать до сотни. А если собрать все связи в «пучки», то главных пучков будет около десятка. Это пучки связей через государство и хозяйство, через язык и культуру, через общий взгляд на мир (и религиозный, и научный), через память и родство — обо всем этом нужен большой разговор.

В жизни народа постоянно какие-то связи ослабевают или рвутся, их все время надо чинить, укреплять, протягивать новые. Этим занимается, того не осознавая, весь народ — каждый русский, как ткачиха у станка, все время бегает, завязывая оборвавшиеся нити. А кто-то этим занимается сознательно и усиленно, по долгу службы — государи и учителя в школе, священники в церкви, писатели и журналисты, офицеры в своих ротах и полках. Но есть и такие, кто, спрятав бритву между пальцами, подрезает, а в удобный момент и с маху рубит эти нити.

Бывают тяжелые кризисы, когда этот ткацкий станок идет вразнос и не то что нити, а прямо ткань кромсает. В народе возникают мелкие и глубокие трещины, потом разломы. Если их рост не остановить, может образоваться пропасть, через которую уже не перекинуть мост — расколотые части народа скатываются к гражданской войне.

Кризисы обычно сначала поражают верхушку, она первая перестает восстанавливать ткань народа и даже сама рвет ее на части. Такой кризис мы и переживаем вот уже двадцать лет — он то подведет нас к краю пропасти, то слегка отпустит. Тут и нужна самоорганизация тех, кто пытается скрепить связи народа, не дать трещинам превратиться в разломы, а разломам в пропасти. Мы «снизу» пытаемся затормозить процесс распада, соединить, какие возможно, порванные нити.

На какие типы расколов надо направлять усилия в срочном порядке?

Грубо говоря, есть два типа трещин, которые разделяют сегодня народ. Одни из них, мелкие, покрыли всю ткань нашего народа. Они разделяют всех, все наши классы, сословия, профессии на мелкие группы и группки, на клики и кланы — в пределе, на семьи и даже одинокие личности. Они превращают всю глыбу народа в кучу песка. Конечно, до этого дело не доходит, но уже сейчас глыбу нашу разрыхлили до опасного состояния.

Другой тип — разломы народа на большие куски, на части, которые отдаляются друг от друга. Между ними растет отчуждение, потом неприязнь, а у особенно активных даже и ненависть.

В работе по объединению надо иметь в виду оба эти типа разделений. Надо не только восстанавливать тонкие нити «молекулярных» связей между личностями, семьями, группами, но и обязательно наводить мосты между расходящимися частями, пока не образовались пропасти. Если этого не будет, то начнется процесс объединения внутри разных частей, но уже на почве ненависти, через создание образа врага в лице другой части нашего народа. Когда маховик такого «разделяющего объединения» раскрутится, остановить его будет очень трудно. Дело пойдет к катастрофе.

Пока что большинство русских такому ходу событий сопротивляется. Но ведь не только большинство решает исход дела. А в том меньшинстве, которое взяло курс на отщепление от народа, которое перекачивает свои шальные деньги за рубеж и отправляет туда жен и детей, похоже, идет процесс сплочения именно на основе социальной ненависти, которая легко может превратиться в национальную.

По нашим расчетам, ни один разлом в России еще не достиг того порога, за которым будет необратимый разрыв. Но времени мало, действовать надо в аварийном режиме.

Линии главных разломов

Мы начали разговор о том, где прошли по русскому народу трещины и разломы, что мы можем поправить или хотя бы сгладить острые углы. Сказали, что главное разделение прошло между всеми и каждым. Люди съежились, сплотились семьями и маленькими группами, отдаляются друг от друга, как разбегаются атомы газа в пустоте.

Но сначала народ раскололи на большие блоки — и так умело раскололи, что мелкие трещины прошли и по всем частям. Значит, надо определить, на какие блоки нас разделили. В каких же плоскостях прошли разломы? В двух — социальной и национальной. Это — те плоскости, в которых уложены пучки главных связей, соединяющих людей в народы. Связей общего хозяйства, общей культуры, общей памяти.

Для России обе эти плоскости были одинаково важны и связаны неразрывно. Болезни социальные всегда принимали у нас национальную окраску — и наоборот. Так же и достижения. В обеих этих плоскостях за последние двадцать лет произошли срывы и катастрофы. Какие-то обвалы были устроены диверсантами — когда в стране разлад, они лезут через все щели. Не в них сейчас дело, а в той лавине, которая стронулась от всех мелких взрывов. Вниз мы сползаем все вместе, но уже разделенные на части. Между какими же частями возникли самые острые противоречия?

И наши, и западные социологи непрерывно изучают этот вопрос, нас облепили электродами и датчиками, как испытуемых. Людям предлагают десяток типичных «межгрупповых противоречий» и просят указать, по мнению опрашиваемых, главные. Самым острым население считает противоречие между богатыми и бедными. Второе место — противоречия между русскими и нерусскими. Вот два главные разлома, их видят все — богатые и бедные, русские и нерусские. Не будем, как страус, прятать голову в песок от этой тяжелой реальности.