Книга Лучший из лучших - Патриция Хорст

Но однажды в начале осени Эллен пришла на встречу не одна, а в компании высокого улыбающегося мужчины лет тридцати с огненно-рыжей шевелюрой. Эллен представила его Лорене как своего коллегу-журналиста Пита Дермотта. Они вместе провели прекрасный вечер в «Лунном свете», а потом Пит пригласил подруг прокатиться по берегу океана в его «шевроле». Эллен отказалась — ей утром предстояло сдать статью, за которую она еще и не бралась, и Лорена с Питом отправились одни.

Они ехали и болтали обо всем, что приходило в голову, вместе смеялись его шуткам. Пит проводил ее до порога, когда часы уже показывали три утра. И, согласившись встретиться на следующий вечер, Лорена позволила поцеловать себя в щеку.

Ник сидел на берегу озера и задумчиво смотрел на заходящее солнце. Скоро полгода, как он расстался с Лореной. Он практически ничего не знал о ней с тех пор, кроме того, что рассказал ему Генри, пригнав машину. Все лето и осень Ник продолжал работать в привычном ритме — полторы тысячи слов в день, — не давая себе передышки, надеясь найти в работе забвение и спасение. Только в июле съездил на два дня в Майами на свадьбу Дайаны и Криса.

Постепенно приятное одиночество превратилось в мучительную пытку. Он часто по вечерам стоял у окна, вслушивался в звенящую тишину и вглядывался в чернильную темноту ночи, будто надеясь увидеть на берегу знакомый светлый силуэт. Огромный красного дерева стол стал раздражать его своими неуместными габаритами, и он постепенно начал есть в кухне, без удовольствия, второпях.

Дважды звонила Дайана. Первый раз в сентябре, вернувшись из свадебного круиза, расспрашивала, как дела, как работа, передала привет от Криса и простилась как-то нерешительно. Во второй раз она была энергичнее, настойчивее. Заявила, что он ведет себя как упрямый осел, что ему пора устроить свою личную жизнь, и в итоге прямо поинтересовалась, как обстоят дела с Лореной. Он вспылил, рявкнул, чтобы она не лезла не в свое дело, и бросил трубку. На следующий день успокоился, перезвонил, извинился. Дайана, конечно, все поняла и простила, но продолжала настаивать, что ему пора подумать о спутнице жизни. Он пообещал и вскоре на две недели уехал в Лас-Вегас…

Ник Тэрренс развлекался по полной программе. Он поселился в «Звездной пыли» на Стрип и все вечера проводил в разных ресторанах и казино. На пятый день в баре «Острова сокровищ» заметил молодую светловолосую женщину, подсел к ней и завел ничего не значащий разговор, угостил «Кампари», а потом они до утра танцевали и целовались. Алиса Свит оказалась просто находкой. Нежная, мягкая, заразительно веселая, она отдыхала здесь после тягостного скандального развода и не собиралась брать на себя или возлагать на Ника какие-либо обязательства. Они закончили вечер в номере Ника в постели и были счастливы, и не расставались десять дней, а потом простились с легким сердцем и без сожалений…

Наступила весна… Больше всего Лорена любила именно это время года — время цветения, время любви. Но сегодня ей некогда было наслаждаться пением птиц и ароматами цветущего сада, сегодня с самого утра она занималась большим праздничным обедом. Ей предстояло принимать сегодня много гостей, всех своих родных и родственников ее мужа. Они отмечали пятилетний юбилей свадьбы. Лорена с улыбкой прислушалась к голосам за окном — ее муж и трехлетний сын собирались ехать в аэропорт, встречать мистера и миссис Гордон.

Как она удивительно счастлива сегодня! Как повезло ей найти человека, который идет с ней по жизни, охраняя и оберегая ее день за днем. Найти тогда, когда уже совсем отчаялась. Лорена подошла к окну, прислонилась к стеклу и вспомнила с легкой грустью свой мучительный разрыв с Ником Тэрренсом…

Долгие месяцы, даже после того, как познакомилась с Питом, она вспоминала Ника — его лицо, его сильные руки, чувствовала во сне, как его горячие губы прикасаются к ее губам, и таяла от этих поцелуев, и просыпалась в слезах, и тосковала… Лорена знала: ее ошибка в том, что она полюбила живого человека, мужчину. А он был просто полицейский, который принял брошенный преступником вызов и неуклонно, как локомотив по стальным рельсам, мчался к поставленной цели. Но знание не уменьшало боли, и сердце ее кровоточило…

Вскоре после Рождества раздался телефонный звонок. Она выскочила из ванной с мокрыми волосами, схватила трубку и услышала:

— Привет, Конфетка!

Сердце замерло, потом снова забилось где-то в горле, и она сказала, не решаясь поверить в невозможное:

— Кто… Кто это?

— Что за дурацкий вопрос ты задаешь. У тебя много знакомых, которые называют тебя Конфеткой?

Лорена недоверчиво посмотрела на трубку, которую держала в руке, как будто не понимала, что это такое, потом снова поднесла ее к уху и спросила:

— Чего ты хочешь, Ник?

— Знаешь, я тут подумал, может, ты и была права, когда говорила, что стоит нанять прислугу. Устал я что-то самому себе готовить обеды и завтраки. Но оказалось, не так-то просто найти человека, согласного на мои условия.

— Не может быть. Ты плохо искал.

— Да нет, искал изо всех сил. Но я живу слишком далеко от города для приходящей прислуги, а от постоянной работы все отказываются. Ты ведь знаешь, у меня только одна спальня и одна кровать. Вот я и подумал: может, тебя заинтересует мое предложение. Ты все-таки уже знакома и с кроватью, и со мной, да и я неплохого мнения о твоих кулинарных талантах…

Лорена не знала, смеяться или плакать. Она прекрасно понимала, что он имеет в виду и чего не хочет, не может, боится сказать вслух. Именно того, что ей так необходимо услышать…

— Нет, Ник, спасибо, нет.

— Ты шутишь, Конфетка?

— Нет, Ник, твои условия меня не устраивают.

— Черт, какие же условия я должен предложить?

— Не знаю. Но вряд ли одного телефонного звонка достаточно, чтобы… — Раздался щелчок, и Лорена с изумлением услышала короткие гудки.

Не веря своим ушам, она медленно положила трубку на рычаг. Да как он смеет! После такого долгого молчания позвонить, как ни в чем не бывало, даже не извиниться, и после этого еще и бросить трубку! Кровь прихлынула к ее щекам от волнения и обиды. Нанесенная им рана только начала затягиваться, как мог он так беспощадно снова разбередить ее? Стараясь унять сотрясающую ее дрожь, Лорена нашла бутылку коньяку, плеснула немного в бокал, сделала пару глотков. Нет, она не позволит ему больше так обращаться с собой, когда она с таким трудом наладила свою жизнь, снова обрела способность работать, встречаться с людьми, улыбаться… Она глубоко вдохнула, выдохнула, собираясь с мыслями, взывая к своему хваленому здравому смыслу.

В дверь постучали, и она пошла открывать… На пороге стоял Ник. Он подхватил ее на руки и молча понес в гостиную, не обращая внимания на слабые протесты. Он донес ее до окна, опустил на пол, впился ей в губы горячим поцелуем, тем самым, что снился ей ночами, заставляя плакать при пробуждении. Все так же молча он оторвался от нее и повернул Лорену лицом к окну. Под окном стоял огромный серебристый «кадиллак-эльдорадо», и все заднее сиденье было усыпано белыми, розовыми, красными, желтыми розами…