Книга Венецианское ожерелье - Анна Джеймс

Зак сидит во главе стола. В пикировке он участия не принимает, но следит за ней с любопытством и не теряет бдительности. К концу трапезы первый акт комедии заканчивается, но Бретт все еще полон энергии. Он настаивает, чтобы Андреа пошла вместе со всеми в гостиную выпить немного бренди и чашечку кофе. Андреа, утомленная напряженным парированием бесконечных острот и колких намеков, уже почти готова к тому, чтобы опустить занавес.

Она совсем уж было отвергла предложение Бретта, но в этот момент поймала на себе взгляд Зака. Весь вечер избегала она этих серых, преследовавших ее глаз, вопрошающих, озадаченных и все же заинтересованных, очень заинтересованных глаз.

— Я выпью с тобой бренди, — сказала она Бретту, глядя на Зака, — если ты пойдешь со мной прогуляться по саду.

— Я счастлив! — воскликнул Бретт.

Этот вечер принадлежит ему, и он собирается насладиться каждым мгновением — казалось, звучало в этом радостном возгласе.

Бретт и Андреа первыми вошли в гостиную, чтобы наполнить свои бокалы, прежде чем окунуться в теплый, душный воздух тропической ночи. Темные облака неслись в сумрачном небе, играя в прятки с луной, которая выглядывала из-за ломаной линии горных вершин.

— В воздухе запахло бурей, — отметил Бретт, — если не извержением вулкана. Что-то назревает, — добавил он, наблюдая за Андреа краешком глаза.

Он говорил не о погоде, и она это знала.

— Что ты имеешь в виду? — обреченно спросила Андреа.

— То, какой ты была сегодня вечером, то, как смотрела на Зака, а точнее, как почти все время старалась на него не смотреть, но когда все-таки решилась… я очень проницательный.

Он взял ее под руку и повел вниз по тропинке, в зубчатую тень тонких тюльпанных деревьев. Пока на лице Бретта плясали то тени, то лунный свет, Андреа за ним наблюдала. Ангел! Самый невинный и открытый из всех мужчин. Это-то и заставило ее заподозрить, что под совершенной оболочкой скрывается что-то еще, недоступное простому взгляду.

— Я не только смазливый повеса, — сказал он, словно прочитав ее мысли. — Во мне много положительных качеств, и это не просто любопытство, я — заинтересованная сторона, Андреа.

На ходу он обвил рукой ее талию.

— Расскажи Бретту. Все расскажи Бретту, — внушал он.

— Здесь нечего рассказывать. Зак — мой работодатель. Я здесь, чтобы работать.

— Хотя я не поверил ни единому твоему слову, все равно преклоняюсь перед тобой. Лжешь ты или нет.

Он взял ее за руку и повел по саду, словно молодой человек на своем первом свидании, неуверенно, смущенно.

— Бьюсь об заклад, что половина женщин на Багамах ждут не дождутся, когда же вновь увидят тебя в казино и… в своих объятиях, — сказала Андреа, когда они уже миновали последний поворот и неторопливо направились к дому.

— А я так старался, был сама невинность, — вздохнув, отозвался Бретт.

Он поднялся на несколько ступеней вверх по каменной лестнице, выходящей на террасу, остановился и взглянул вниз, на Андреа:

— Значит, с меня сняли маску. Но и тебе уже не спрятаться, Андреа. Я начинаю видеть настоящую Андреа, и она сама виновата, что именно сегодня решила вернуться к жизни.

— Может быть, я и в самом деле пробуждаюсь, — задумчиво сказала Андреа.

Бретт протянул руку и убрал мягкий завиток черных волос с ее щеки.

— Спящая красавица, — сказал он, — пробуждается от поцелуя. — Он наклонился и мягко поцеловал Андреа в губы. — Я с удовольствием приму участие в этом… пробуждении, но это получится намного лучше, если мы во всем будем действовать сообща.

— В чем сообща?

— Ну, как же, Андреа, в этой маленькой интриге с драгоценностями.

На мгновение Андреа заколебалась: может быть, и Бретта со всей его непосредственностью тоже следует опасаться? Не похоже. И озорная улыбка, возникшая на его лице, казалось, подтверждала это.

— В самом деле, тебе стоит принять меня в свою игру и раскрыть свои драгоценные секреты, — продолжал он. — Ведь ты знаешь об этом все, а я — ничего.

Андреа уже вполне успокоилась:

— Твой расчет так тривиален, Бретт. Прогулка при свете луны, сладкие речи, а теперь предъявлен счет: небольшое разглашение служебной информации в личных целях.

Смущение тенью легло на лицо Бретта.

— Прогулка была мне приятна, речи были искренними, а если мне что-то и причитается… — Взгляд его глубоких голубых глаз определенно намекал на что-то, как и прикосновение его пальцев к лицу Андреа. — Ты сама виновата, что надела это дикое платье.

Он вновь наклонился к Андреа, и в тот момент, как Бретт смял ее губы поцелуем, над ними нависла тень. Всего лишь тень, но в ней ощущалась сила, разделившая их. И они одновременно отступили друг от друга. Бретт отдернул руку от ее лица.

— Возможно, в другое время, — проговорил он, — в другом месте.

Вдвоем они стали подниматься к вершине лестницы, где стояла неподвижная фигура, тень от которой все еще лежала между ними. Лунный свет мягко отражался в серебристых глазах и в бокале с бренди, зажатом в руке. Зак ничего не сказал Бретту, даже не взглянул в его сторону, когда они поравнялись, но, когда Андреа попыталась проскользнуть мимо, он схватил ее за руку. Бретт, заметив это движение, пожал плечами и вошел в дом.

— Что здесь происходит? — резко спросил Зак.

Андреа вздернула подбородок и посмотрела ему в лицо. Ее глаза сверкали ледяными искорками на бесстрастном лице.

— Ничего. Мы с Бреттом прогуливались в саду.

— Да? — Кисть Зака больно впилась в ее руку, но Андреа удалось вывернуться.

Она чувствовала себя преданной, но его заносчивость раздула в ее душе тлеющие угольки ярости. Андреа удалось освободиться от его цепких пальцев, но он продолжал удерживать ее взглядом. И она, в свою очередь, возмутилась:

— Никто не может диктовать мне, как проводить свободное время и с кем, Зак. Если я хочу прогуляться по саду с Бреттом, я это сделаю.

Он ничего на это не сказал, и Андреа рискнула развить свою мысль:

— Если я захочу встретиться с Дэвидом Марлоу, я с ним встречусь.

Его передернуло, и Андреа поняла, что наступила на больную мозоль.

— Дэвид мне очень симпатичен. Он окружил меня такой заботой, таким вниманием, как никто на этом острове. К слову, он сегодня угощал меня ленчем.

— Я хочу, чтобы ты держалась подальше от Марлоу, — сказал он, удивив Андреа резкостью и категоричностью своего тона.

Она ожидала услышать в его голосе презрение, но не холодную, расчетливую ярость. От этого тона у нее мороз прошел по коже. Андреа смутилась и на мгновение утратила весь свой запал. Но только на мгновение.

— Я поступлю так, как сочту нужным, Зак, — сказала она ровным голосом. — Это касается и моей личной жизни, и всего остального тоже.