Книга Море цвета крыла зимородка - Джейн Арбор

Им доставляло такое удовольствие записывать и слушать себя в то воскресенье, когда явилась Флор и потребовала остаться с Блайсом наедине для сугубо делового разговора! Больше они магнитофоном не пользовались, так как уже на следующее утро все кардинально переменилось. Блайс так и не выполнил свою угрозу – записать ее и Сильвию тайком, когда магнитофон будет включен без их ведома. Но сейчас лента была полностью перемотана на принимающую катушку, что означало запись, которую они еще не слушали. Роза нажала на перемотку, подождала, затем включила воспроизведение…

Сначала – слабое звяканье чашек и блюдец, голос Блайса и отвечающей ему Сильвии, затем голос ее, Розы, и взрыв общего смеха. Это означало, что Блайс все же выполнил свою «угрозу»! Он, должно быть, включил магнитофон в те одну или две минуты, когда они обе были на кухне: Сильвия готовила десерт, а она разливала кофе.

Роза услышала звук открывающейся двери – в комнате Флор, ее первые слова, адресованные Розе, а затем просьба на время монополизировать Блайса: ответ Блайса – холодное «Что ты хочешь?» – и так далее.

Затем, после некоторой паузы, ее собственные слова с предложением подождать Блайса в машине и, наконец, шумы, когда она с Сильвией покидали комнату.

Лента продолжала разматываться, впереди еще оставалось много. Раздался голос Флор:

– Это бизнес. Твое дело: принять или отказаться. Но я думаю, ты согласишься на мое предложение.

Затем Блайс на французском:

– Предложение? – И, спустя секунду, упоминание ее имени, что не могло не заинтересовать Розу, заставив вместе с тем испытать некое чувство вины, что подслушивает чужой разговор благодаря последним достижениям науки.

Флор продолжала:

– Да. Смотри правде в глаза. Я не собираюсь домогаться Сент-Ги, пока он остается по уши увлеченным Розой Дрейк. Или ты не знаешь, что он испытывает к ней интерес?

Блайс:

– Как-то не думал об этом. Да я и не пользуюсь его особым доверием.

– Ну, подобная интрижка – всего лишь дань новизне, кроме того, она англичанка и корчит из себя недотрогу, делая вид, что ее не так-то просто добиться. Он желает ее лишь как любовницу, и речь не идет ни о какой женитьбе. Но пока Сент-Ги так и бегает за ней: ударил Клода Одета в ее защиту, исчез с ней с моего званого вечера, провел вместе добрую половину своей драгоценной bravade и полночи…

– Той ночью им пришлось расхлебывать кашу, что мы заварили с Сильвией, расколошматив мой мотоцикл.

– И уж конечно, ей непременно надо было провести ночь в шато? А то как же! В любом случае я намерена избавиться от нее, прежде чем он окончательно выставит себя дураком… а меня отвергнутой женщиной. Вот тут-то тебе и карты в руки.

– Мне?!

– Тебе! Ты должен взять ее на себя… и можешь назначить свою цену. Как я полагаю, ты уже подсчитал, во сколько обойдется твоя задумка с виллами, и я готова платить. Помогу и получить землю, если Сент-Ги откажется играть в эти игры.

Несколько секунд лента воспроизводила молчание. Затем заговорил Блайс:

– Ты, должно быть, спятила! А как насчет Сильвии?

– Бросай ее! Не мне тебя учить, что надо делать, чтобы заполучить обратно девчонку, которую перед этим бросил.

– Но не Сильвию! Она совсем другая. Я хочу жениться на ней!

– На какие шиши, позвольте спросить? У тебя будет более чем достаточно средств, чтобы предложить ей, как только выполнишь свою часть сделки.

– О да! Я обману Сильвию, подобью клинья к Розе, а Сильвия, по-твоему, тем временем будет сидеть сложа руки, дожидаясь, пока я вернусь к ней обратно?

– Как ты заставишь ее сменить гнев на милость – дело твое. Я помогу тебе найти к ней дорожку. Особенно с тем балансом в банке, что у тебя окажется. Ну?

Вновь молчание.

– Предположим, Роза не клюнет на удочку. Или же просто пошлет меня куда подальше.

– Она не должна сорваться с крючка. Это то, за что я тебе плачу. И не важно, сколько тебе обломится пощечин, если дело будет сделано и для Сент-Ги станет ясно, что ты пользуешься благосклонностью девчонки. Ты должен говорить о ней, тебя должны видеть возле нее, скомпрометируй ее, когда он сможет поймать тебя с поличным. Я тоже внесу свою лепту, но всю черновую работу предоставляю тебе. Засомневавшись однажды, он окажется слишком гордым, чтобы требовать у тебя или у нее объяснений. Он просто заставит себя выкинуть ее из головы – вот и все!

– Если я скажу «да»… предупреждаю тебя, что пока это только «если»… когда я получу обещанное?

– В тот день, когда он попросит меня выйти за него замуж. Тогда ты сможешь бросить Розу, как только пожелаешь, потому что для него будет уже слишком поздно что-либо менять.

– На твоем месте я бы не был столь уверен в последнем.

– А я вот уверена. Он гордится тем, что считает себя человеком чести, и не разорвет обручение со мной, раз уж дал слово. Кроме того…

Здесь конец ленты выскочил из катушки. Слышался лишь шум вращающихся роликов, пока Роза выключала магнитофон.

Она медленно закрыла футляр и вытащила вилку из розетки с тупой тщательностью лунатика, не нуждаясь в повторном прослушивании. Каждое обличительное слово записи навечно запечатлелось в мозгу. Нужно было только думать, анализировать, чтобы полностью уяснить значение услышанного, особенно ту часть, в которую так хотелось поверить… но Роза не осмеливалась.

До какой степени мнительной и излишне ревнивой должна быть Флор, чтобы усмотреть опасность для себя в обычной галантности, доброте и отзывчивости Сент-Ги! Если бы она только знала! Если бы только знала – как знала Роза с болью в сердце, что Флор нечего опасаться соперничества с ее стороны! И если бы Флор присутствовала при последнем разговоре Розы и Сент-Ги, то как бы могла посмеяться над своими страхами! (Petite amie, маленькая любовница… о, как это жалит прямо в сердце!)

Однако Флор открыто заявила, что боится, и соткала эту темную паутину интриги, в которую подкупом вовлекла Блайса. Так как Блайс, судя по всему, согласился. Он внес свою лепту в эту недостойную игру, только сейчас Роза поняла, почему он остановил ее, когда мимо проезжал автомобиль Клода Одета – чтобы Флор могла сообщить «чистую правду», будто он разгуливает с Розой без Сильвии, самому Сент-Ги. Позже Флор с Блайсом, возможно, спровоцировали и другие подобные случаи. И Блайс вовсе не был охвачен импульсом во время своего страстного поцелуя! Он аккуратно все подстроил и точно подгадал по времени, чтобы их застал Сент-Ги! Роза вспомнила также, он сам признался, что ночью пытался проникнуть к ней в комнату. Подстроил ли он и это тоже в расчете, что Сент-Ги услышит производимый им шум возле ее комнаты и придет к соответствующему выводу?

Блайс… Блайс, которому хватило порядочности отказаться использовать Мари-Клэр Одет в своих целях, как ему предлагала Флор, согласился участвовать в таком дельце… и все ради денег, которых не мог заработать честным путем! Возможно, он разыгрывал из себя влюбленного, чтобы потом предложить Сильвии свою любовь с обеспеченной материальной базой? Но как он мог… как мог так низко пасть, чтобы надеяться заполучить Сильвию или обеспечить ее будущее запятнанными деньгами!