Книга Линия любви - Флора Поллинг

— Ты прав: нервы у меня в порядке, — сказала она, скрестив руки на груди. — Я сумела их сохранить, но тебя это совершенно не касается.

Лицо Хартли вспыхнуло от сдерживаемого гнева.

— Возможно, твое решение уехать меня и не касается, но к ребенку это не относится.

Значит, Сью все разболтала! Джоди попыталась что-то сказать, но наигранная бравада, казалось, унесла все силы. Ребенок, подумала она, Хартли нужен ребенок. Но это должна быть, что называется, «пакетная сделка». Если ему нужна не я, а та Джоди, которую мне пришлось изображать, он ничего не получит.

— Я сама могу позаботиться и о себе, и о своем ребенке, — прошептала Джоди.

— Это я уже слышал.

Хартли метался по комнате взад-вперед, словно запертое в клетке животное. Как в ту ночь, когда прорвалась их долго сдерживаемая страсть, прямо здесь, в этой комнате. Он подался вперед, его тело было напряженным, глаза блестели — хищник, приготовившийся к прыжку. И так же, как тогда, воздух в комнате сгустился от невысказанного желания… Джоди инстинктивно раскрыла объятия.

И Хартли, как тогда, одним прыжком преодолел разделяющее их пространство и прижал Джоди к себе.

— Пропади все пропадом, Джоди, я люблю тебя…

Его поцелуи были грубыми, страстными, настойчивыми. Озноб дикого желания пронзил Джоди. Она обхватила руками спину Хартли, прижимая его к себе в яростном стремлении удовлетворить бушующую в ней страсть. Но даже в этом чувственном жару в голове Джоди опять всплыл все тот же мучительный вопрос: кто же все-таки нужен Хартли, которую женщину он любит?

Джоди оттолкнула Хартли негнущимися руками.

— Тебе нужен ребенок, а не я.

— Как ты можешь?..

Джоди прервала его:

— Ты даже не знаешь меня, Хартли! — Когда он попытался отрицать это, она снова остановила его. — Я это уже проходила и не хочу идти по второму кругу. Тогда, витая в облаках, я доверилась мужчине, который в действительности не любил меня. Просто ему нравилась сама мысль иметь жену, пару детишек — потом, когда-нибудь, — но меня он не любил.

Хартли скрипнул зубами.

— Только потому, что я случайно назвал тебя Сью…

Джоди приложила палец к его губам.

— Пожалуйста, не оправдывайся. Не говори того, что мне хотелось бы услышать, того, во что, тебе кажется, ты веришь. Однажды мы уже потерпели поражение. Не будем повторять наши ошибки.

Джоди видела на лице Хартли боль и страдание, и все же ее не оставляли сомнения. Она не решалась до конца поверить этому мужчине.

— Я люблю тебя, Джоди.

— Нет, не любишь. — Теперь и в ее глазах появилось выражение мучительной боли. Сколько, оказывается, нужно сил, чтобы не отступить от принятого решения! — Я уезжаю. Ты ничего не сможешь изменить.

— Дай мне шанс.

— Я не могу, Хартли. Я не хочу снова связывать свою жизнь с человеком, который меня не любит. Даже если это отец моего ребенка, — прошептала она.

В серых глазах появился стальной блеск. Хартли шагнул к двери, постоял, затем открыл ее. Легкий ветерок, насыщенный запахом роз, ворвался в дом. Оглянувшись через плечо, он сказал с холодной сдержанностью:

— Ты сильная женщина, Джоди. Гораздо сильнее той, что сбежала из Балларата. Но для чего нужна сила, которая мешает человеку принять любовь?

— Хартли…

— Я предлагаю тебе все, о чем ты когда-то мечтала, — продолжал он, не слушая ее. — Полный ребятишек дом, созданный двумя людьми, которые любят друг друга. Любят больше, чем что-либо еще в этом безумном мире. Джоди, сколько же нужно сил, чтобы отказаться от этого?

И прежде, чем Джоди успела ответить, дверь с громким стуком захлопнулась.

Хартли стоял на крыльце, вдыхая запахи только что прошедшего дождя. Пахло сырой землей, недавно скошенной травой, жасмином. Сидней всегда был его домом. Но даже звери оставляют иногда место обитания. Пришло время и ему покинуть свою территорию.

Вчера он сказал Фрэнку, что не хочет тянуть лямку еще два года. Если Хартли что и узнал за прошедший год, то только одно: жизнь коротка. Ее нельзя откладывать на будущее. А потому, раз уж ему всерьез разонравилось копаться в покрытых язвами внутренностях Сиднея, лучше, не откладывая, заняться тем, к чему лежит душа. Может быть как бывший офицер полиции он получит льготный кредит в банке и ему удастся купить небольшую ферму. Может быть, случится что-нибудь еще.

Все это Хартли изложил Фрэнку, умолчав лишь о том, что после отъезда Джоди ему все стало безразлично. И умолчал еще о том, что конечно же будет поддерживать своего ребенка материально, пересылая деньги через Сью.

Хартли вынес клетку с попугаем и поставил ее у открытой передней двери. Вернувшись в дом, он оглядел свой нехитрый скарб: телевизор, пара коробок с книгами, тумбочка для телевизора да старое кожаное кресло, которое Хартли тоже решил взять с собой. Все это легко уместится в арендованном им на месяц грузовичке.

— Привет, прекрасно выглядишь! — услышал он вдруг скрипучий голос Джо.

Ну вот, даже птица слишком долго задержалась в этом городе: разговаривает сама с собой.

И вдруг…

— Правда? А ты мне не льстишь? — услышал Хартли мелодичный нежный голос.

Он замер, отказываясь верить своим ушам. Сердце его застучало в бешеном ритме. Не может быть!

Придя в себя, он рванулся к двери.

Джоди стояла на крыльце и с улыбкой смотрела на попугая. На ней были свободная легкая бежевая блузка и простая полотняная юбка. Волосы собраны сзади и перевязаны кремовой лентой, отчего ее большие глаза казались еще больше.

Джоди подняла взгляд на Хартли и вгляделась в его лицо. Он изменился, отметила она. Сильнее выдавались скулы на осунувшемся лице, строже стали темные глаза.

— Возьми меня… — сказала Джоди прерывистым шепотом. — Возьми меня с собой.