Книга Седьмой лимузин - Дональд Стэнвуд

И теперь провал в памяти Теда самым неудачным образом вернул меня к ситуации с киноавтоматом, только на этот раз на карту были поставлены наши собственные жизни. Жизни всех нас. Вот он лежит потеряв сознание на полу в мужском туалете заведения, именуемого «Темницей Цицерона». Начиная с этого момента, история приобретает вариативное звучание. Вот в умывальной комнате мужского туалета появляется очаровательный старикан Гарри Стормгрин, распространитель витамина «С» и хлоргидратов. Сохранив для своих лет удивительную физическую силу, он поднимает Теда на ноги, выводит его на заднюю аллею, сажает в машину, везет в отель «Юта», доставляет в мой номер. В одиночку ли он действует? Или кто-то ему помогает? И сколько у него таких помощников? И каковы мотивы? Его мотивы? Их мотивы? Делайте ваш выбор, граждане.

— Тед, — в конце концов сказал я. — А тебе известно о том, что твой отец незадолго до смерти заезжал к Джулиану и Люсинде?

Этот шаг мог оказаться и ложным, во всяком случае, мог заметно усложнить дальнейшую жизнь Теда. Лицо у него вытянулось. Нет, Джулиан никогда не говорил об этом. И Элио тоже.

Я рассказал ему все, что мне стало известно об ужине в Шорт-Крике, искренне надеясь, что это не окажется пустыми россказнями покойного Джулиана. Рассказал и о том, что Элио говорил о решении расстаться с Тридцать пятой моделью. О том, что ему позарез нужны были деньги.

— По словам Джулиана, твой отец также предложил ему сделку, попытавшись заинтересовать его приобретением участка земли в Колорадо. Ранчо или что-то вроде этого, сказал он, принадлежащее человеку по фамилии Мэй.

Тед обалдело посмотрел на меня.

— Это какая-то ерунда. Папа и сорняк из земли выдернуть не мог, не говоря уж…

Но у нас не осталось времени на то, чтобы задержаться на этой теме, еще одна тайна так и повисла неразгаданной. Без предупреждения дверь палаты раскрылась, и в проеме появилась сестра Черил и, скорее всего, ее начальник. В полной сержантской форме.

— Так вот вы где, мистер Чезале! А вы осознаете, что как раз сейчас вас разыскивает медперсонал трех этажей больницы?

Теда взяли за руку, к которой была прикручена табличка с его именем. Он позволил себя увести с удивительной безропотностью.

— Еще увидимся, Алан. Правда, может быть, и не завтра. Завтра меня должна навестить Карри.

Он схватывал на лету. Брось фанату, а сам делай ноги. Если бы мое тело не воспротивилось этому, я кинулся бы следом за ним по коридору, как какой-нибудь Коулмен, преследующий потенциального информатора. Она позвонила тебе? И что же она сказала? Верно ли, мистер Чезале, что вы…

Нет, пусть будет, как будет. Я откинулся на подушки и всмотрелся в забытый Тедом полицейский рисунок. Так что же, друг мой, это ты на меня охотишься? Значит, я стою на улице, а Гарри Стормгрин спасается бегством в машине. Карри, конечно, тоже услышит о нем. Интересно, впервые ли? И расскажет ли ей Тед о встрече их отцов у Люсинды? Или его прокол с Гарри отучил его доверяться ближнему?

Да? Нет? Все альтернативы уже отсняты на соответствующую пленку, ее достаточно вставить в проектор. Но, хорошо это или плохо, на кнопку на этот раз предстояло нажимать не мне.

Глава двенадцатая

24 октября 1968 г.

Две мили до берега моря, две мили обратно. Ежевечернюю прогулку я превратил в своего рода ритуал, свято выполняя последнюю инструкцию доктора Лукаса, полученную, когда меня в инвалидной коляске выкатили на свободу. «Не отсиживайте себе задницу», — такова была эта инструкция.

Выйдя на берег, я всегда подходил к самой полосе прибоя, погружал пальцы ног в пену и холодные брызги. Ощущение было приятным. И такие простые первородные удовольствия заставляли меня теперь благодарить судьбу.

8… 10… 12… 14… Это спасательная станция. Здесь пора поворачивать обратно. Я считал отпечатки чужих ног, забытые на песке доллары, жестянки из-под пива. Две жестянки из-под «Мишелобса», одна из-под «Кора», одна из-под «Пабста». Я собирал их в коричневый бумажный пакет. Я привносил порядок в здешний хаос; Прометей с бумажным фунтиком на голове. И мои собственные следы уже смыл прибой, нахлынув гигантской порцией живой ухи.

Я подбирал оставленный другими мусор. Я платил за свет и газ, не дожидаясь повторного извещения, и свел всю помощь, исходящую от Фрэнсис, к бессмысленным перестановкам мебели. Сердечно обняв, она выставила меня из лаборатории после того как я, проведя там целое утро, ухитрился опустить ее последнюю пленку не в тот проявитель. Ради всего святого, Алан, иди-ка ты лучше домой.

Так я и поступил. Я спал, осторожно прогуливался, получал на дом пищу из китайского ресторана, украдкой смотрел по телевизору «мыльные оперы», к которым успел пристраститься — простите меня, доктор Лукас! А за это время Королевский тур начался — и прекрасно обошелся без меня.

Я постоянно сравнивал потраченное попусту время с распорядком тура. Сегодня пятница, они должны быть в Дирборне. И хотя я уже чувствовал себя куда лучше, решимость пуститься за ними вдогонку меня оставила. Да и какой журнал принял бы у меня отчет о половине поездки, принял бы полстатьи? Я связался с редакторами по телефону. Разумеется, Алан, мы все прекрасно понимаем, надо же было случиться такому несчастью! Не можем ли мы вам чем-нибудь помочь? И прочие необходимые слова, по большей части, вполне искренние, но потом со мной прощались, чтобы вернуться к своему любимому занятию — подготовке очередного сногсшибательного номера еженедельника.

И та же история приключилась с поисками Гарри Стормгрина. Какое-то время мне повсюду попадались похожие на него люди, словно портреты Большого Брата. Любой, кому встретился этот человек, должен позвонить… и т. д., и т. п. Но никто так и не позвонил. Основываясь на показаниях Теда, полиция сконцентрировала свои усилия на поисках коммивояжера медицински обоснованных продуктов питания на трассе между Солт-Лейком и Споканом. Но им не повезло. Пожилой и насквозь виновный мистер Стормгрин ухитрился как сквозь землю провалиться.

Угрожала ли мне по-прежнему какая бы то ни было опасность? — В день выписки Даг Коулмен зажал меня в угол, чтобы мне было никуда не деться от его расспросов. Может быть, вы не в курсе таких ухищрений, мистер Эшер, но подержите эту штуку возле лица, чтобы вас нельзя было опознать по изображению на телеэкране.

Гибель Элио и Джулиана, «Бугатти» и все, с ними связанное, окружало меня со всех сторон, как на готической гравюре, украшенной фрагментами часовых механизмов и вписанных один в другой сферических контуров. Но на настоящий момент мне, по крайней мере, удалось стряхнуть с себя это наваждение, отправить его в духовный архив, в ту же самую папку, что и роковые вопросы о загробной жизни и о противоречии между свободной волей человека и Божественным предопределением. А может быть, собирая на пляже чужой мусор, я на самом деле искал какую-нибудь зловещую улику против Гарри Стормгрина и его возможных сообщников? Таким образом, на мое бессмысленное времяпрепровождение падала благодатная тень выполнения гражданского долга.