Книга Долгожданная встреча - Шанна Кэррол

Карен направилась к двери, но Вэнс схватил ее за руку и привлек к себе. В следующее мгновение он впился поцелуем в ее губы… и тихонько скрипнули пружины. Кровать? Господи, она даже не заметила, как оказалась на кровати! Более того, охваченная страстью, она не заметила, как Вэнс разделся и раздел ее…

А потом они долго лежали молча, и Карен думала о том, что лишь физическое влечение связывает ее с мужем – любовь же ее угасла.

Элизабет снился холм и снились два кедра-близнеца; деревья покачивали ветвями и, казалось, звали ее… Они уже давно ее ждали…

Приподнявшись, Элизабет окинула взглядом комнату, но Тру с ней не было.

– Все к лучшему, – тихо прошептала она. – А Карен… Бедняжка пытается обмануть меня, но я-то вижу: с ними что-то неладно… Карен и Вэнс… Они научатся любить друг друга, просто для этого потребуется время. Как и нам, не так ли, Тру?.. Две горошины в одном стручке… Тридцать восемь лет, Тру. Тридцать восемь счастливых лет…

Глава 7

И вновь Карен стояла под старыми кедрами, высившимися возле металлической ограды на склоне холма. Только теперь перед ней были четыре креста. Уже четыре… Положив на одну из могил букетик ярко-желтых астр, она смахнула со щеки слезу. Элизабет умерла два месяца назад… Как быстро летит время! Она умерла в ночь после их венчания. Тру обнаружил жену мертвой на следующее утро, и в то же утро Харли Гвин сколотил гроб. Затем гроб погрузили на повозку, и похоронная процессия направилась к холму – туда, где за металлической оградой двое сыновей и дочь уже давно ждали свою мать…

Поминальную молитву читал тот же священник, который накануне венчал Вэнса и Карен. А потом к могиле подошел Тед Утреннее Небо и стал нараспев произносить прощальную молитву команчей. Предварительно индеец развел из кедровых веток небольшой костер, запалил от него широкое орлиное перо и во время молитвы помахивал горящим пером из стороны в сторону. Наконец, костер затушили, и Тру, взглянув на сына, проговорил:

– Тридцать восемь лет, мой мальчик… Это нелегко… Видит Бог, нелегко…

Вэнс молча кивнул и повернулся к мужчинам, устанавливавшим крест над свежей могилой. На кресте было выжжено:

ЭЛИЗАБЕТ ЭНН ПАКСТОН

Жена и мать

12 января 1817 – 10 июля 1873

Женщины лучше не было ни у одного мужчины

Карен еще раз прочитала надпись. Как мало осталось… Лишь память, сердечная боль да имя, выжженное. на деревянном кресте. Неужели это все?

– Элизабет, ты слышишь меня? – прошептала Карен. – Ты должна знать: я ношу ребенка Вэнса. Мне следовало сказать тебе об этом еще две недели назад, когда я была здесь в последний раз, но я не решилась. И знаешь, мне до сих пор не верится… А Вэнс… Когда я рассказала ему об этом, новость тотчас же разнеслась по ранчо и все сразу стали относиться ко мне по-другому. Все стали очень заботливые – даже Тру, хотя он не считает меня настоящей миссис Пакстон. И на ранчо решили, что я должна стать такой же, как ты, Элизабет, ни больше ни меньше! Но мне никогда не стать такой же, как ты, потому что я – совсем другая.

Было уже за полдень, когда Карен, взяв под уздцы кобылу, стала спускаться по тропке. В эти минуты ей не давали покоя мысли, которыми она не могла поделиться даже с умершей Элизабет. Несмотря ни на что, Карен была вынуждена признать: они с Вэнсом с самого начала не подходили друг другу. Поначалу ей не хотелось верить в это, но теперь, через два месяца после венчания, она уже не могла себя обманывать. И Вэнс, конечно же, тоже все понимал. Как-то раз, проснувшись рано утром, он оделся в темноте и направился к двери, но вдруг споткнулся о шкатулку, которую жена уронила накануне вечером. Карен проснулась в тот момент, когда Вэнс, вполголоса выругавшись, пробормотал сквозь зубы:

– О Господи, неужели она ничего не может сделать по-человечески?

Карен похолодела; теперь она точно знала, какие чувства испытывает к ней муж. Наступивший день был сплошным кошмаром, а вечером, когда они легли в постель, Карен повернулась к Вэнсу спиной и не стала отвечать на его ласки. Следующие две недели она, как могла, помогала Марайе на кухне и внимательно слушала ее рассказы о жизни в Техасе; об этом же расспрашивала и ковбоев, с которыми ей доводилось общаться. Ее план был прост. Узнав все необходимое, Карен собиралась как-нибудь добраться до Сан-Антонио, а оттуда – до Вашингтона или Нью-Йорка. Разумеется, она даже не думала о том, чтобы ехать к отцу, отказавшемуся от нес. Но и в Вашингтоне, и в Нью-Йорке у нее были друзья, на помощь которых она могла рассчитывать.

Но от этого плана пришлось отказаться, когда Карен заподозрила, что носит под сердцем ребенка. Впрочем, она не стала беспокоиться, когда месячные не пришли в первый раз, решила, что это физиологическое нарушение стало следствием долгого и утомительного путешествия. Но месяц спустя Карен поняла, что ждет ребенка, и сообщила об этом Вэнсу.

И сразу мир вокруг изменился. Вэнс стал заботиться о ней и следил, чтобы она не переутомлялась. Тру же теперь смотрел на нее даже с какой-то нежностью… А Марайя стала более терпеливой и уже не делала ей замечаний, когда она допускала какую-нибудь оплошность. Поначалу Карен обрадовалась перемене, но ее радость сменилась печалью, когда она поняла: все окружающие заботятся не о ней, а о ребенке, которого она вынашивала. Как-то раз, проснувшись утром, Карен разрыдалась, вдруг осознав, что отныне всегда будет зависеть от этого младенца. Молодая женщина прекрасно понимала: как бы Вэнс ни относился к ней, он никогда не откажется от собственного ребенка. Но что-же ей все-таки делать? С кем поговорить? Ведь теперь, после смерти Элизабет, не было на свете человека, которому она могла бы довериться…

Возвратившись на ранчо, Карен спешилась, и к ней тотчас же подбежал Билли Хармони, чтобы расседлать гнедую кобылу.

– Добрый день, мэм. Разрешите вам помочь?

– Да, спасибо.

Быстро расседлав кобылу, Билли протер ее, задал ей овса, а затем пустил в загон к остальным лошадям. Карен несколько минут наблюдала за животными, восхищаясь их красотой и грацией. Две рыжеватых кобылы, чалая, гнедая и один маленький пони. Херманну очень бы здесь понравилось! Он был бы в восторге от лошадей, даже от пони. В Техасе Херманн чувствовал бы себя как дома. Карен попыталась представить, как оживился бы пожилой кучер при виде диких мустангов. А ковбои украдкой потешались бы над его длинным носом…

– М-м… Мэм… – в смущении пробормотал Билли, утирая пот со лба тыльной стороной ладони.

– Да, Билли, слушаю тебя.

– Я хотел спросить у вас, можно ли в субботу взять этих двух рыжих кобыл и повозку. Эти смирные лошадки гораздо лучше ходят в упряжке.

– А почему ты меня об этом спрашиваешь? – удивилась Карен.

– Мистер Пакстон велел обратиться к вам. Он сказал, что вам решать, потому что теперь это ваши лошади.

– Вэнс так и сказал?