Книга Плененные сердца - Валери Кинг

– Нет-нет, пустяки, – пробормотал он, все-таки опираясь на предложенную руку.

Ужас охватил Эвелину. Она тихо позвала маркиза по имени, надеясь привлечь его внимание, но он не отозвался. Эвелина уже знала точно, что сейчас произошло. Эрот пустил в него стрелу, рассчитывая, что Брэндрейт взглянет на виконтессу. Если он это сделает, Эвелина потеряет его, быть может, навсегда.

– Брэндрейт, – позвала она погромче, но он, казалось, не слышал.

Время еще есть, он еще не взглянул леди Фелмершэм в глаза. Если бы только заставить его посмотреть на себя!

Леди Фелмершэм оглянулась на нее через плечо:

– Ну-ка, милочка, будьте умницей, принесите его милости немного бренди. Я уверена, эта гонка его слишком утомила.

Эвелина почувствовала, как чья-то рука обвилась вокруг ее талий, и сразу поняла, что это Психея пришла поддержать ее в трудную минуту.

– Не слушайте эту женщину, Эвелина. Она хочет отвлечь вас. Брэндрейт еще не взглянул на нее. Бегите скорее, ловите его взгляд! Еще не поздно!

Психея подтолкнула ее, и Эвелина подошла к Брэндрейту ближе.

– Кузен! – воскликнула она, надеясь, что это обращение, из-за которого они всегда ссорились, вызовет его интерес.

– Что такое? – спросил он, почему-то глядя не на Эвелину, а поворачиваясь в сторону леди Фелмершэм. Тут только Эвелина заметила, что опытная кокетка щиплет маркиза за руку.

С ужасом Эвелина увидела, как их взгляды встретились и выражение недоумения на лице маркиза сменилось выражением безоговорочного обожания.

– Разве я могу быть счастлив? – произнес он. – Об этом не может быть и речи. Хотя я должен признать, что ваше внезапное появление, как луч солнца, озарило мое унылое существование.

Под руку с леди Фелмершэм Брэндрейт направился к выходу на улицу, откуда еще доносились крики разгулявшейся толпы. На Эвелину он даже не взглянул. Не сводя глаз с виконтессы, он поднес к губам кончики ее пальцев в шелковой перчатке.

– Как вы живете теперь, Сьюзен? – прошептал он. – Я уже столько лет не видел вас. Надеюсь, ваш муж вас не обижает, а то мне придется вызвать его на дуэль.

Наклоняясь к нему, она смотрела на него, как на какое-нибудь божество.

– Какой вздор вы говорите, – нежно упрекнула она его. – Хотя мне известно, что в искусстве стрельбы из пистолета вы превзошли многих, должна вас предупредить, что Фелмершэм просто не знает себе равных в этом деле. Во всяком случае, в Хэмпшире, где он полновластный господин над всем и всеми. Поэтому ради вашей собственной безопасности позвольте мне заверить вас, что он просто обожает меня. К тому же он самый нежный отец, какого только можно найти в мире. Большего я желать бы не могла. И все же, когда вы спросили меня о моей жизни, я бы солгала, если бы скрыла от вас, что была глубоко несчастна и совершенно безутешна, после того как… с того самого дня, когда вы решили, что я недостойна вас.

– Я решил? Кто же из нас теперь говорит вздор? – с негодованием заявил маркиз. – Впрочем, я долгое время считал, что причина недоразумения между нами была в другом. – В этот момент он взглянул на Эвелину, и в глазах его мелькнул недобрый огонек. – Вы, может быть, вспомните, – обратился он снова к леди Фелмершэм, – что вы приняли предложение Фелмершэма, даже не дав мне возможности заявить о своих чувствах.

– Ничего подобного! – воскликнула виконтесса в притворном ужасе. – Но умоляю вас, не будем спорить о том, кто виноват в нашем разрыве. Пойдемте, дорогой, и я постараюсь, чтобы вы не скучали сегодня вечером. Я уверена, что Фелмершэм будет в восторге возобновить знакомство с вами.

– Я был бы счастлив, – отвечал маркиз. Едва они сделали несколько шагов, как леди Фелмершэм обернулась, искусно изобразив на лице изумление.

– Я чуть было совсем не забыла, – сказала она Эвелине, – я освобождаю вас от обязанности доставать бренди. Вы можете последовать за нами, разумеется, если хотите, мисс Свенбурн. Ваша тетушка очень любезно пригласила нас к себе.

Все это прозвучало достаточно вежливо, но при этом на лице виконтессы было явно написано единственное желание – чтобы Эвелина провалилась сквозь землю.

– Благодарю вас за вашу любезность, – отвечала Эвелина. – Но я предпочитаю остаться.

Она сделала реверанс и распрощалась с виконтессой. Парочка вышла на улицу и скрылась за углом.

Глядя им вслед, Эвелина чувствовала, как будто в сердце ей вонзили нож и оно истекает кровью. От невыносимой боли, сдавившей грудь, она с трудом могла дышать. Из разговора Брэндрейта с виконтессой ей стало ясно одно: маркиз винил ее, Эвелину, за свой разрыв с Сьюзен Лоренс. Значит, вот где источник его непонятной злобы. Но почему это пришло ему в голову? Кто нашептал ему эту клевету? Она никак не могла этого понять.

– Эвелина! – раздался голос Психеи.

В своем отчаянии Эвелина почти забыла и о ней, и об Эроте. Стремительно обернувшись, она увидела, что Психея манит ее из кустарника за конюшней. Но Эрота нигде не было видно.

Эвелина поспешила к подруге, которая увлекла ее за собой в заросли боярышника.

– Вы знаете, что произошло? – спросила она.

Эвелина прикусила губу. Теперь она была убеждена в давней привязанности маркиза к леди Фелмершэм. Жгучими слезами наполнились ее глаза.

– Он влюблен в нее, – произнесла она без тени сомнения.

– Ну конечно нет! – воскликнула Психея. – Просто Эрот поразил его своей стрелой, вот и все. Кто же устоит против этого?

Эвелина покачала головой:

– Вы не понимаете. Разве в этом дело? Как бы ни были могущественны стрелы вашего мужа, в данном случае они просто усилили то, что началось уже очень давно. Я знаю это.

– Какая чепуха! Брэндрейт не мог полюбить такое вздорное существо. Быть может, ему когда-то что-то показалось, по молодости лет. Но сейчас во всем виноват мой несносный супруг. Он разошелся вовсю. Ведь он и в вас стрелял, вы знаете?

– Да. – Эвелина слегка нахмурилась. Странно, но я ощущала это всего одно мгновение. Теперь мне кажется… Понимаете, я больше не сгораю от страсти, как в тот момент, когда в меня попала стрела. Я думаю, что я просто… люблю его. Я думаю, что на свой лад всегда его любила.

Слезы снова затуманили ее взгляд.

– О, я знала это! – Психея схватила руку Эвелины в белой шелковой перчатке и прижала ее к своей щеке. – Я это знала, знала!

– Но он не отвечает мне взаимностью, ведь так? По правде говоря, я не могу его винить. Я всегда была таким чудовищем, я всячески поносила его, называя игроком и распутником.

– Этим вы ничему не повредили. Разве вы не видите, как он уважает вас?

– Не знаю. А вот то, что он обвиняет меня в потере леди Фелмершэм, – это точно. А она такая красивая!

– Какое это имеет значение? Я говорю вам, что он бы и не посмотрел на нее, если бы не любовный яд Эрота!