Книга Верь в меня - Джози Литтон

— Идемте, — сказала Элфит. — Нужно уходить отсюда. Они вместе со всеми, кто еще оставался в поле, пошли как можно быстрее, напрягая последние силы. Дети были уже отосланы в Хоукфорт, задержались только воины гарнизона, проверяя, все ли благополучно ушли. Последним во двор замка вошел Хоук, подхлестывая волов, тянувших последнюю телегу, с верхом нагруженную золотыми снопами.

Криста с невероятным трудом вытянула из глубокого колодца во дворе крепости два ведра воды. Элфит предложила помочь, но, когда Криста велела ей идти домой, посмотрела на госпожу чуть ли не со слезами благодарности. Христа с ведрами в руках начала было подниматься в свою башню, когда из темного угла возле лестницы выступила Дора.

— О Боже, — заговорила она. — Откуда это мы? — Она взялась кончиками пальцев за оборку своего широкого рукава и с изяществом помахала ею у себя перед носом. — Вы что, валялись в грязи вместе со свиньями, Криста? От вас воняет, словно так оно и было. — Маленькие черные глазки вспыхнули. — Вы были бы смешны, если бы не выглядели столь жалкой. Вы ничего не сделали правильно с тех пор, как приехали сюда. Бедный Хоук! Он, должно быть, места себе не находит, думая, как избавиться от помолвки, которой никогда не хотел.

У Кристы застучало в голове. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой слабой, и Дора была последней, с кем она хотела бы столкнуться сейчас. Она могла уйти молча, но гордость не позволила ей поступить так. Полная злобы, удовлетворенная усмешка Доры придала ей сил. И Криста заговорила очень резко:

— От меня пахнет так, как почти от любого человека в этом доме, потому что единственными, кто не работал до изнеможения со вчерашнего утра, были вы и ваш обожаемый священник. Ясно, что вы двое считаете себя слишком высокими особами, чтобы убирать урожай, но я уверена, что пользоваться его плодами зимой вы станете с наслаждением.

— Как вы смеете…

— Я смею, потому что говорю правду. А что касается всего прочего… — Криста помолчала и окинула Дору с ног до головы пренебрежительным взглядом. — Вы назвали меня жалкой, но на самом деле это я жалею вас. Не хотела бы я оказаться в вашем положении.

— Моем положении? Я хозяйка этого дома. Я отдаю приказания. Люди подчиняются мне и будут подчиняться всегда!

— Они подчиняются не вам. Они служат лорду Хоуку. Л что касается вашего положения хозяйки, то вы отлично знаете, что скоро оно изменится.

Криста говорила с уверенностью, которой на деле не испытывала, помня, что она не такая леди, какой ее хотел бы видеть Хоук. Но ни за что на свете она бы не позволила Доре догадаться о ее сомнениях.

Едва последние слова сорвались с губ Кристы, как лицо сводной сестры лорда покрылось яркими красными пятнами. Глаза пылали яростью.

— Ничего не изменится! Ничего! — выкрикнула она. — Низкая, ничтожная выскочка! Если вы всерьез верите, что станете здесь хозяйкой, значит, вы еще глупее, чем кажетесь. Это мои земли, мое имение, я буду править здесь всегда!

Этот взрыв неистовой злобы ошеломил Кристу. Она не находила, что сказать Доре, и не знала, как ее успокоить. Женщина была вне себя, и казалось, вот-вот выскочит из собственной кожи.

— И не только это! — кричала Дора. — Это лишь малая часть! Вы еще узнаете, что значит перечить мне…

— Миледи. — Отец Элберт неожиданно показался из-за угла и поспешил к Доре; черное широкое одеяние священника путалось у него в ногах. — Миледи, — повторил он, -

вы взволнованы. Идемте со мной. Мы совершим молитву, и вы получите облегчение.

Женщина умолкла и уставилась на отца Элберта невидящими глазами. Он взял се под руку.

— Не терзайте себя, миледи. Все будет как вы хотите. Но идемте же. Откроем наши сердца перед Господом. Он знает, что верно и что справедливо. Он никогда не оставит вас.

— Да… — медленно выговорила Дора; она моргнула раз и другой, как бы пробуждаясь от сна. — Открыть сердце… У меня так много тягот.

— Но вы не должны нести их одна. Доверьтесь мне. Всемогущий Господь знает о ваших чаяниях. Он укрепит вашу веру и никогда не обманет.

— Так много раз, — бормотала Дора тонким и слабым голосом. — Столько раз я обманывалась… Пережила столько разочарований…

— Я знаю, — сказал отец Элберт и, прежде чем увести подопечную, бросил на Кристу быстрый взгляд, острый как нож.

Потрясение уже миновало, но Криста чувствовала себя невероятно ослабевшей. Она знала, что Дора человек неприятный и тяжелый, но и вообразить не могла всей глубины ее злобы… а может быть, безумия. Впрочем, сейчас она была не в состоянии сосредоточиться на этом. Единственное, что Криста смогла, — это наконец подняться по лестнице с двумя ведрами воды. Едва оказавшись в комнате, она сняла с себя грязную одежду, мельком подумав, удастся ли отстирать дочиста все эти вещи. Бог с ними, главное — смыть с себя грязь и липкий пот. Никогда еще Криста так не радовалась купанию. Она даже вымыла волосы и, вытирая их полотенцем, машинально выглянула в окно.

В соответствии с распоряжением Хоука капитаны вывели свои суда из порта в залив. Ветер развеивал туман над водой, и темные силуэты кораблей то появлялись, то исчезали, словно призраки. Прочные дома в городе были заперты, все ставни закреплены. Дозорные все еще были на своих постах, но Криста надеялась, что и они скоро спрячутся в укрытия.

Вытерев волосы, Криста бросила полотенце на пол, чего никогда бы не сделала при обычных обстоятельствах, и с вожделением посмотрела на огромную кровать. Как-то замедленно, почти бессознательно пришло в голову, что ей ничто не мешает лечь. Негромкий полувздох-полустон облегчения вырвался из се легких, когда она укрыла одеялом свое бедное тело. Через секунду Криста уже спала.

Убедившись, что все сделано как надо, Хоук присоединился к своим воякам в сауне. Он предпочел бы умереть, нежели признаться в этом, но чувствовал себя хуже, чем после самой ожесточенной битвы. Работа в поле оказалась для него открытием, и он не думал, что скоро о нем забудет. Подозревал, что и остальные мужчины испытывают то же самое, но любой из них был склонен говорить об этом не больше, чем он сам. Удовлетворились негромким мычанием и сдержанными стонами, пока соскабливали с себя грязь.

Прежде чем повалиться и уснуть там, где сидели, воины выбрались наружу и вылили по ведру холодной воды на голову. Это помогло, по не слишком. Сказав, чтобы они отдыхали, Хоук накинул на себя чистую тунику и пошел проверять посты. Он приказал дозорным укрыться в караульных башнях, как только ветер усилится. Никого не удивило, что караул следует нести даже в разгар жестокой бури. Всегда найдутся глаза любопытные и достаточно приметливые, чтобы все разглядеть, и языки достаточно болтливые, чтобы обо всем рассказать.

Эдвард уже успел разместить груды овсяных снопов в большом зале и при этом так, чтобы они не загораживали проходы. Однако в час, когда сотни людей собрались сюда для вечерней трапезы, зал был пуст. Все были слишком измучены, чтобы есть. И сам Хоук тоже. Каждая косточка в его теле взывала об отдыхе, но прежде чем удовлетворить это желание, он должен был сделать еще одно дело. Морщась от боли, лорд поднялся по лестнице в спальню Кристы.