Книга Искушение добродетели - Мэри Кэттон

— Ты прав, это не твоя забота. Вивьен никогда не была твоей заботой… пока ты не решил, что она угрожает твоей бесценной фамильной чести. А ведь имя Карлайлз даже не упоминалось в связи с ней. Ты сам примчался и бесцеремонно вторгся в жизнь дочери, которую раньше и дочерью-то не считал. — Она помолчала и, горько взглянув на него, продолжила: — Видит бог, как бы я хотела верить, что ты любишь меня. И я верила в это. Все двадцать лет верила, что наша любовь превыше всего. Верила, что супружеские клятвы не имеют никакого значения, но я ошибалась, верно? Я поняла это только сейчас, когда ты запретил мне идти на свадьбу дочери. Значит, для тебя я только шлюха? Ты относишься ко мне так же, как к любой уличной девке?

— Арабелла, прекрати сейчас же! — Он схватил ее за плечи и попытался прижать к себе, но она отстранилась. — Я любил тебя, заботился о тебе… ты составляла смысл моей жизни.

— В самом деле? — насмешливо спросила она. — Тогда скажи, а ты мог бы жениться на мне? Я никогда не спрашивала тебя об этом, возможно, потому что просто не хотела знать правду, но теперь хочу. Так ответь: почему ты не женился на мне тогда, десять лет назад, когда умерла твоя жена?

Он смотрел на ее лицо, которое так хорошо знал, ее глаза, которые так часто светились желанием и любовью, и не понимал, на каком он свете. Жениться на любовнице? Абсурд! Это решительно невозможно, и прежде всего потому, что у него есть наследник, интересы которого он обязан защищать. Он должен беречь свою репутацию ради сына. Однако, что же ему ответить Арабелле?

Она прочла ответ в его глазах. О, за двадцать лет она хорошо изучила своего Августа! Она поняла, что он опять хочет купить частичку ее души, заплатив фальшивой монетой лживых заверений.

— Не мучайся, дорогой, я давно уже знаю ответ на этот вопрос, — надломленным голосом проговорила Арабелла. — А ведь я любила тебя открыто и честно, всю жизнь посвятила твоим желаниям и удовольствиям, и вот чем ты мне отплатил. Ты относишься ко мне, как к служанке, как к уличной девке, и всегда напоминаешь о моем двойственном положении. — Жгучие слезы потекли по ее щекам. — Что ж, лучше быть честной шлюхой, чем лгать и лицемерить, как это делаешь ты.

— Арабелла! Ты соображаешь, что говоришь? — В бессильной ярости он стиснул кулаки, но она уже не слушала его. Она пошла к дверям и распахнула их со словами:

— Вы так презираете разврат, ваша милость, что я решила оказать вам маленькую услугу. Я избавлю вас от своего оскорбительного общества. С этого момента между нами все кончено. Надеюсь, вы больше никогда не переступите порог моего дома. — И она величаво выплыла в холл, позвав Барни. Когда же дворецкий явился на зов хозяйки, она схватила его за рукав и, не обращая внимания на ошалевшего герцога, приказала: — Провода мистера Карлайлза и немедленно пошли за слесарем. Я хочу, чтобы он поменял все замки в этом доме.

Герцог опомнился и тоже выбежал в холл.

— Арабелла! — кричал он. — Арабелла, позволь мне все объяснить.

Арабелла, не оглядываясь, поднималась по лестнице. Она укрылась в своем будуаре и не выходила оттуда до тех пор, пока гневные проклятия ее бывшего любовника не смолкли. Когда входная дверь за ним захлопнулась, она бросилась на кровать и разрыдалась.

Вивьен жила в поместье Торндайк уже пятый день, и два дня из этих пяти были отравлены присутствием Беатрис. Мать Лоуренса буквально изводила ее своими нравоучениями. Выяснилось, что конюшня, сад и подсобные помещения для нее запретная зона. Когда Вивьен становилось особенно тошно, она скрывалась на верхнем этаже. Вот и сейчас она бродила по детской, трогая то качалку, то низенькую кроватку, которые, судя по всему, помнили еще маленького Лоуренса.

Что бы она ни делала, мысли ее неминуемо возвращались к мужу. Вивьен рисовала его себе мальчиком с кудряшками и ясными глазенками и недоумевала, куда же делся этот малыш? Ах, как бы ей хотелось иметь ребенка! Ей хотелось, чтобы у нее был полный дом ребятишек, похожих на Лоуренса. Пусть у них будут румяные щечки и карие глаза, искрящиеся озорным весельем. Она рассказывала бы им сказки перед сном, устраивала пикники в саду и придумала бы тысячи забав, только бы ее дети были веселы и здоровы…

В это время Беатрис стояла в галерее и, хмурясь, смотрела на нетронутый поднос с едой.

— Да, ваша светлость, она опять не съела ни крошки, — покачал головой Коул. — Она очень несчастна, бедняжка.

— Или слишком изнеженна, что вероятнее, — заметила графиня и сурово взглянула на старика. Коул тотчас же опустил глаза.

Какое-то время Беатрис раздумывала, как ей поступить, а потом смягчилась:

— Ну ладно, пойду поговорю с девчонкой.

Она направилась было к спальне Вивьен, но голос дворецкого остановил ее:

— Молодая леди не у себя.

— А где же?

— Наверху, в детской.

— Какого черта она там делает?

— Смотрит на вещи, мечтает… По-моему, она любит детей.

— Вот как?

Беатрис добавила эту информацию в свою копилку знаний и пошла наверх.

Едва она ступила на лестницу, как до нее донеслись звуки музыки. Ее невестка играла на пианино. Играла прекрасно, чисто, с душой! Как завороженная, Беатрис слушала аккорды знакомой сонаты не в силах сдвинуться с места.

Закончив играть, Вивьен решила пойти вниз. В дверях она столкнулась со свекровью и отпрянула от неожиданности.

— Этот инструмент ужасно расстроен, — небрежно бросила леди Сэндборн, прижимая ладонь к виску. — В будущем, пожалуйста, придерживайся нижних этажей и выбирай себе более полезные занятия.

Вивьен поспешно выскочила из комнаты, а Беатрис задумчиво оглядела детскую и улыбнулась. Похоже, все складывается не так уж плохо. Ее невестка красива, воспитанна, образованна и, по словам Коула, любит детей. Лучшую жену Лоуренс вряд ли мог найти, а с такой репутацией у него вообще был шанс навсегда остаться холостяком. Да, все не так плохо, но чтобы брак Лоуренса сложился счастливо, нужно настоящее чудо. Остается надеяться, что эта девчонка и есть то самое чудо.

Спускаясь по лестнице, Вивьен была на грани нервного срыва. Она спешила укрыться в своей комнате, как вдруг входная дверь распахнулась, и в холл в вихре шуршащего шелка ворвалась Арабелла.

— Бог мой, какая глушь! Меня предупреждали, что это далеко, но не сказали, что так далеко. Святые угодники, Вивьен! — Она всплеснула руками: — Ну, что же ты там стоишь?

Вивьен сбежала по ступенькам и оказалась в удушающих объятиях Арабеллы.

— Мама!

— Дорогая моя, с тобой все в порядке? — Мисс Лерой отстранилась и внимательно посмотрела на дочь. — Девочка моя, с тех пор как ты уехала, я места себе не находила. А когда Клементина сообщила мне, что Сэндборн вернулся в Лондон один, я чуть с ума не сошла. Я представляла себе, как ты сидишь в этой жуткой дыре среди разного хлама, поруганная и убитая горем… — Она обхватила лицо Вивьен руками и, разглядев припухлости вокруг глаз, констатировала: — Негодяй! Он переспал с тобой и бросил на следующий же… — Арабелла запнулась. Неожиданно в ее голове зародилось другое, еще худшее подозрение: — Этот развратник хотя бы переспал с тобой?