Книга Между двух огней - Ольга Егорова

– Перестань, – пролепетала Инга. – Ну что ты такое говоришь?

Марина обернулась, пристально посмотрела на Ингу:

– Эй, Волошина, ты чего это? Что я такого сказала, а? Бледная вся сидишь! Я ж пошутила!

– Волошина, – повторила Инга. – Почему Волошина?

– Приехали! – усмехнулась в ответ Марина. – А, ну да, ты ж у нас контуженная. Собственную фамилию не помнишь. Тебя двадцать с лишним лет Волошиной звали, до тех пор, пока ты Петровой не стала.

– Я как-то не догадалась об этом спросить у Павла. Да это и не важно, в принципе.

– Не важно, – Марина кивнула. – А обо всем, что важно, ты, надеюсь, спросила?

– Не обо всем. Если честно, я из-за этого тебе и позвонила. Чтобы спросить…

– Чтобы спросить о том, о чем ты не можешь спросить у Петрова, – проворно закончила Марина и принялась выкладывать на тарелки вареники.

Она все делала очень быстро, эта Марина. И соображала тоже очень быстро. Так быстро, что Инга за ней даже не успевала. Комета, а не девушка!

– Так, посмотрим, что ты тут нам налепила… Надеюсь, это вообще съедобно?

– Съедобно. Петров вчера три порции съел и даже четвертую съесть хотел. Просто она у него в желудке не уместилась.

– Это не показатель. Твой Петров мог бы и десть порций съесть, чтобы тебя порадовать. С него станется. Он ради тебя все, что угодно, сделает.

– Даже несъедобные вареники есть станет?

– Даже грибы-мухоморы в сыром виде, – подтвердила Марина. – Даже каких-нибудь африканских пауков или живых ящериц. Как в том реалити-шоу, на острове…

На каком именно острове, Инга уточнять не стала.

– А я? – вдруг спросила она.

– Что – ты?

– Я ради него – стала бы?

– Мухоморы жрать? – усмехнулась Марина.

– Ну, образно выражаясь.

– Ну, – Марина впервые задумалась. – Не знаю. Если потребуется – наверное, съела бы парочку.

– То есть, ты хочешь сказать, что я для него значу гораздо больше, чем он для меня? Да?

– Нет, я совсем не это хочу сказать. Я просто хочу сказать, что ты более рациональна, вот и все. Черт, вкуснотища-то какая!

Марина ела с таким аппетитом, что оставалось только удивляться ее субтильности. Инга вяло ковыряла вилкой в своей тарелке, понимая, что не сможет одолеть и половины порции. Разговор у них получился какой-то странный. Инга все не решалась прямо спросить у подруги о том, что не давало ей покоя, а сама Марина не торопилась раскрывать тайны из ее прошлого. Если, конечно, она их знала, эти тайны.

И если они вообще были.

– А ты говоришь – мухоморы, – улыбнулась Инга.

– Да, не ожидала от тебя. Хотя, знаешь, говорят ведь, что вследствие отсутствия одной способности у человека непременно развивается другая. Вот у слепых, например, развивается до крайней степени слух и обоняние. У глухих, наверное, зрение обостряется. Я так думаю. А у тебя вследствие отсутствия памяти появились кулинарные способности. Логично я рассуждаю?

– Очень даже логично. Не хочешь кандидатскую сляпать на эту тему?

– О, это будет прорыв в науке! Марина Позднякова, ученый из российской глубинки, наконец нашла ответ на вопрос, сколько лет пьяному ежику!

– Какому еще… пьяному ежику? При чем здесь пьяный ежик?

– При том, что летят два крокодила. Один зеленый, а другой в Африку. Вопрос – сколько лет пьяному ежику? Это анекдот такой есть дурацкий. Мой самый любимый. А связь между амнезией и кулинарными способностями – из той же оперы. Слушай, ты теперь всегда такая заторможенная? Ты вообще смеяться разучилась? Ты раньше такие глупости с полпинка понимала. А теперь тебе все разжевывать приходится. Что он с тобой сделал, твой Петров? Заколдовал тебя, что ли?

– Да при чем здесь Петров! Ну что ты на него все сваливаешь! Дался он тебе!

– Ладно, – Марина примирительно вздохнула. – Все, больше ни слова. Забыли про Петрова.

– Не надо про него забывать. Я у тебя еще спросить хотела…

– Спрашивай.

– Ну вот например… Как мы познакомились, скажи?

– Я ж тебе уже сказала. На компьютерных курсах.

– Да не с тобой, а с ним! С Пашкой!

– С Пашкой? – снова удивилась Марина. – А почему ты у него не спросила?

– Ему неприятно. Ему больно от этого, понимаешь? Я чувствую, что он смириться не может с этим. Что я про нас с ним все забыла.

– Понимаю, – призадумавшись, серьезно ответила Марина. – Мне бы, наверное, тоже было больно. И неприятно. А познакомились вы очень интересным образом. Встретились на улице случайно. А на следующий день уже подали в загс заявление. Любоф! С первого взгляда.

Инга после этих слов едва не выронила из рук бесполезную вилку.

– Ты что, серьезно?!

– Вот-вот! – усмехнулась Марина. – Я у тебя то же самое спросила, когда ты сообщила, что выходишь замуж за того парня, с которым познакомилась несколько часов назад. Я думала – это такая шутка. Оказалось, правда.

– И что?

– А ничего. Поженились, и вот живете уже три года в мире и согласии. Импровизация – штука полезная. Иногда надо отключать мозги.

– Ты все-таки расскажи поподробней, – попросила Инга, сбитая с толку неожиданной новостью. – Как это было? Как мы вообще познакомились?

– Ну я же тебе уже сказала. Ты шла по улице. Домой с работы. Петров шел навстречу. Потом вы оба остановились. Петров сказал: «Наконец-то!». И на следующий день ты сообщила мне радостное известие…

– Ты точно не придумываешь?

– Да зачем мне придумывать? – Марина пожала плечами. – Точно, все так и было. Ну, может, конечно, он не именно эти слова сказал, а какие-то другие. Что-нибудь вроде: «Девушка, я ждал вас всю жизнь…» или «Остановись, мгновенье, ты прекрасно…» Хотя нет, Петров Пушкина не жалует. Он вообще поэзию не любит. Наверное, он все-таки сказал «наконец-то…».

– Странная история.

– Да брось ты. Ничего странного. Необычно, конечно. Большинство людей прежде, чем, так сказать, соединить свои судьбы, годами встречаются. Иногда детей уже воспитывают, а уж потом… Так это большинство. А стадное чувство тебе никогда не было свойственно. Поэтому, наверное, и решилась на авантюру.

– Авантюра – иначе не скажешь, – задумчиво проговорила Инга.

– Так ведь все нормально получилось. Замечательно даже, можно сказать. Именно тот случай, когда импровизация оказалась успешной.

– Успешной, – повторила Инга. – А насколько успешной?

– Ты о чем, Волошина? Опять – о мухоморах?