Книга Связанные навеки - Марина Серова

Это была не совсем правда. Лев Семенович говорил лишь о том, что раньше чем через двое суток делать мне в больнице нечего, но напоминать ему об этом я не стала. Наоборот, я собиралась врать напропалую, лишь бы он пустил меня к Иде.

– Нет, нет и еще раз нет! Вашей тетушке посетители противопоказаны.

– Лев Семенович, это просто случайность – то, что произошло в палате Иды утром. На меня она так реагировать не будет. Вот увидите!

– Смотреть на это я не собираюсь. А эксперименты над пациентами проводить – тем более! И вообще, кто это вам уже напел об утреннем инциденте? Ну, народ! Никакой врачебной этики, – возмутился он коварством персонала. – Все, девушка, разговор окончен. Идите домой и ждите возвращения тетушки там.

– Лев Семенович, как вы можете такое говорить, – плачущим голосом произнесла я. – Какие эксперименты? Я только о скорейшем выздоровлении тетушки и пекусь. Поверьте: как только она меня увидит, сразу пойдет на поправку!

– Или в реанимацию. Нет, дорогуша, и не просите. – Тон доктора был ледяным.

Лев Семенович попытался скрыться в ординаторской. Этого я допустить не могла. Бросившись к нему на шею, я «зарыдала».

– Лев Семенович, родненький, пустите меня к тетушке! Вдруг это последняя возможность свидеться с ней. Хоть проститься по-человечески дайте! Прошу вас, не отказывайте мне! Я просто не вынесу, если с ней что-то случится, а я даже не поцелую ее на прощание.

– Да что вы себе напридумывали? Ида Леманн вовсе не при смерти. Полежит недельку, и отпустим ее домой. Рано вам с ней прощаться.

– Нет, не утешайте меня. Я чувствую, это конец! Поэтому вы и не пускаете к ней посетителей, чтобы мы не видели, насколько все плохо.

«Рыдания» мои усилились. Лев Семенович попытался оторвать меня от себя. Но я вцепилась в него мертвой хваткой. Промучившись пару минут, он вынужден был сдаться.

– Успокойтесь, дорогуша, будь по-вашему. Пущу вас к тетушке.

Я ослабила хватку и принялась благодарить доктора.

– С благодарностями повремените, – остудил он мой пыл. – Есть условие.

Я заверила, что заранее согласна на все условия, лишь бы только увидеться с тетушкой.

– Встреча будет происходить в моем присутствии. И только в том случае, если пациентка не будет волноваться.

Ничего себе условие! В моем-то положении! И как теперь выпутываться? Придем мы в палату, а Ида заявит, что вот, мол, кто украл мои драгоценностеи. И откажется со мной разговаривать. Или даже если не откажется, как я буду допрашивать ее в присутствии Льва Семеновича, который уверен, что я – горячо любимая племянница? Нужно срочно что-то придумать! Не подозревая о моих терзаниях, Лев Семенович продолжал:

– Сейчас у наших пациентов тихий час. Раньше четырех часов беспокоить их нельзя. А уж после – милости просим. Будете ждать или завтра придете?

– Конечно, подожду, – облегченно вздохнула я.

– Ну, идите тогда, погуляйте часок-другой и возвращайтесь к ординаторской.

Лев Семенович скрылся в ординаторской, а я вприпрыжку побежала во двор. В голове уже зрел план. Набрав номер Богацкого-младшего, я обрисовала ему ситуацию.

– Нужно, чтобы Ида согласилась меня выслушать! И без вашей помощи мне просто не обойтись, – умоляющим голосом сказала я.

– Что я должен делать? – спокойно спросил Андрей.

– Как только я войду в палату, сразу же позвоню вам. Вы поговорите с Идой по телефону и попытаетесь убедить, что к пропаже броши я не причастна. Сумеете сделать это быстро?

– Попытаюсь.

– Тогда до связи, – и я отключилась.

Теперь все зависело от того, насколько убедителен будет Андрей. А мне оставалось только ждать. Снегопад прекратился, и я решила прогуляться до ближайшего магазина. Не с пустыми же руками идти к больной? Да и мне не мешало перекусить. Два часа пролетели незаметно. Я запаслась провизией для больной тетушки, перекусила в маленьком кафе на углу, полюбовалась красотами пейзажа и отправилась в обратный путь.

Лев Семенович был в ординаторской один. Сидя за столом, он разговаривал по телефону.

– И даже не просите, посещения больных с таким диагнозом строжайше запрещены. Вы же не хотите, чтобы произошел рецидив? – стращал он очередного родственника.

Я выжидающе смотрела на него. Закончив неприятный разговор, Лев Семенович поднялся.

– Вернулись все-таки? Ну, пойдемте, отведу вас к вашей тетушке, раз уж обещал. Только, чур, никакой самодеятельности!

Мы молча проследовали к палате. Лев Семенович вошел первым.

– Ну, как тут наша больная себя чувствует? – бодрым голосом произнес он.

– Доктор, скоро ли мне домой? – услышала я знакомый голос. – Лежать у вас – скука смертная. Ни телевизора, ни радио. Газеты – и те санитарка отобрала!

– А кто у нас от любой новости в обморок падает и горючими слезами заливается? – шутливо спросил доктор.

– Так это когда было, – кокетливо произнесла Ида. – Благодаря вашему умелому лечению я стала совершенно другим человеком! Помолодела лет на двадцать!

– Вижу, вижу, чувствуете себя гораздо лучше. А выглядите, так просто как семнадцатилетняя девушка! – отвесил комплимент Лев Семенович. – А у меня для вас сюрприз!

– Обожаю сюрпризы, доктор. – В голосе Иды появились зазывные нотки.

Я решила, что пришло время действовать, пока обольщение доктора не перешло в критическую стадию. Вынырнув из-за спины Льва Семеновича, я кинулась к постели больной со словами:

– Тетушка Ида, как я рада вас видеть!

Ида вытаращила глаза и, к моей радости, потеряла дар речи. Не давая ей прийти в себя от неожиданности, я продолжала щебетать:

– А я вот снова приехала. Как узнала про ваше несчастье, так сразу и приехала. Мне Андрей, сын Николаши, все рассказал. А вот и он сам, – добавила я, взглянув на экран телефона, который выдал информацию о набранном номере.

В суматохе ни Ида, ни доктор не обратили внимания, что телефон не звонил. И не поняли, что я сама набрала номер. Ида нерешительно взяла трубку. Услышав знакомый голос, она немного пришла в себя и сразу задала вопрос:

– Андрюшенька, ты знаешь, чей это телефон?

Андрей что-то быстро-быстро говорил в трубку. Ида не успевала вставить ни слова. Слушала, переводя взгляд с доктора на меня. Доктор начал возмущаться моим вероломством.

– Это что за номер? Девушка, я же специально предупредил вас, чтобы никакой самодеятельности. Таково ваше слово?

Я мило улыбалась, предпочитая отмалчиваться. Разговор Иды подходил к концу. Сейчас решится судьба моей авантюры. Доктор решительным шагом направился к постели больной. Я затаила дыхание. Пока он шел, Ида отключила телефон и спокойно произнесла: