Книга Низкий голос любви - Жоан-Фредерик Эль Гедж

Они вскакивают на «Триумф». На углу улиц Галанд и Труа-Порт Клер останавливается перед освещенной витриной. На деревянном помосте под лучом прожектора сверкает деревянный макет традиционного японского дома, одноэтажного, простого, где вместо дверей и окон ширмы. Такой дом по ней – без барьеров между внешним и внутренним. Артур говорит в ее каску: «Наш дом мог бы быть похож на этот».

Она не отвечает и снова стартует. Широкий вираж на последних метрах, отделяющих их от двери подъезда Артура. Она спускает ноги на землю, поднимает забрало. Он наклоняется, чтобы поцеловать ее, но, прежде чем коснуться ее губ, натыкается на край шлема.

– Не хочешь снять? – шепчет он.

– Карантин снят. Мы друзья, чего еще ты хочешь? У тебя больше нет всех прав, но одно все же осталось.

– Какое?

– Не слушаться меня.

Ее улыбка беззащитна, она обезоруживает, она подстегивает его скрытым вызовом. Она любит, чтобы ее принуждали. Это открытие ранит его. Неужели она читает мысли? Вызывающая улыбка превращается в ироническую мину.

Ночью он принимает это предложение неповиновения и звонит ей. Три часа ночи. Он ее разбудил. Прежде чем бросить трубку, она шепчет хриплым голосом слова, обращенные ни к кому, в заспанном голосе недоверие: «Значит, ты правда будешь моим другом?» Он просит ее повторить. Она шепчет, что не может разговаривать, у нее ночует мама, завтра с утра они приступят к покраске отремонтированной спальни.

Они готовы заключить временное перемирие. Клер готовится подчинить себеАртура. Чтобы возобновить связь, он готовится к этой жертве. Так он собирается получить то, чего желает. Таковы некоторые дары.

Он вернулся к ней. Она его вызвала. Они заняли свои ритуальные места по обе стороны корейского столика для письма, Артур – словно выздоравливающий после тяжелой болезни, с руками на бедрах, под внимательным взглядом Клер, сидящей на пятках на полу. На подносе из вишневого дерева – коробка для обуви с надписью «Немврод» без упаковки и ленты. Она кивает головой. Он поднимает крышку и видит собственное лицо, белое и неподвижное. Запускает руки в коробку и вынимает маску.

– Косметическая маска из Канкаль! Ты сохранила мой отпечаток. Скажи честно, для тебя я жив или мертв?

– Не знаю, о чем ты говоришь. Когда я была маленькая, Бела хотела, чтобы я стала врачом. Я всегда интересовалась анатомией. Я любила скульптуру и некоторое время работала натурщицей. Зарабатывала недостаточно, и мне надоело отдавать внаем собственное тело. Но я освоила технику муляжа. Я сделала несколько масок для друзей. Прижизненных.

– В том числе маску Дорати.

– Нет, его маску я делала после смерти. Но он был мой друг, настоящий друг. Ему нравился мой голос. Ну что, как тебе маска? Что ты с ней будешь делать?

– Прикреплю к спинке своего кресла. Она будет принимать пациентов вместо меня, когда мне надоест.

– Для этого лучше сделать все тело.

– Тебе так нравится мое тело, что ты хочешь подарить мне второе?

– Это ведь знак дружбы, не правда ли? В минуты, когда на твое тело давит вес гипса или бронзы, ты чувствуешь его как никогда. Не хочешь? Знаешь, палец из плоти и кости не весит ничего. Бронзовый палец – совсем другое дело.

Он не спешит отвечать. Он раздумывает.

– Ну что? Муляж твоего тела? Как тебе такая идея?

– Я знаю, что не надо давать хода желанию, надо сдерживать слова, чтобы придать больше силы чувствам, но если карантин снят и раз ты снова говоришь мне «ты», я не могу не сказать, что нам нужна крыша над головой. А после этого все будет возможно.

Против всех ожиданий она согласилась. Он готов держать пари, что в их общем доме она перестанет от него ускользать. Она готова поспорить, что в их общем доме он пойдет на это испытание – позволит снять муляж своего тела.

* * *

Они осматривают разные квартиры. И вот наконец выбор сделан. Это квартира с двумя ванными. Или, скорее, две квартиры, которые скоро сольются в одну. Чтобы объединить их, достаточно снести стену. Домовладелец Воларслен, плутоватый тип, заканчивающий каждую фразу хихиканьем и пахнущий хлоркой, обещал обо всем позаботиться: строительные работы займут всего один день, пыли будет совсем немного, не успеете даже раскашляться. А пока можно наслаждаться прекрасным видом на колокольню собора. Чтобы переходить из одной квартиры в другую, пока что придется выходить на лестничную клетку. Несмотря на эту разделяющую стену, помещение достаточно велико, ведь они будут там вдвоем. Нет, втроем, поправила она. Она сразу же выбрала себе ванную комнату – ту что находится в квартире номер один. Другая ванная, та, что в квартире номер два, достанется мужчинам.

– Мужчинам? – переспрашивает Артур, делая вид, что это его забавляет.

– Да, тебе и Янусу. Ему как хищнику привычнее прихорашиваться рядом с проточной водой.

Эта деталь из жизни животных наводит его на размышления о том, что жизнь под одной крышей будет не совсем такая, о которой ему мечталось.

* * *

Накануне переезда, к которому Артур готовился как к прыжку в пропасть, он получает поздравления Сибиллы. Его партнерша проявляет радость, но не проницательность.

– В субботу я не приму ни одного пациента, – категорично заявляет он.

Она сдержанно умалчивает о том, что он потерял голову – у него ведь никогда не бывает консультаций по субботам, – и довольствуется тем, что прощается:

– До вторника.

– Нет. До понедельника.

– Возьми отгул и в понедельник тоже. По-моему, он тебе понадобится.

– Что ты делаешь с моей совестью?

– Я о ней позабочусь.

– Присмотришь тут за всем?

– Можешь спокойно взять два выходных.

– Ну, пока, Сибилла.

В субботу вечером Артур и Клер собрались поужинать вместе. Он весьма уверен в себе и весел, охвачен головокружением от успеха и предоставляет ей выбор ресторана. Она позабыла название ресторана, где она как-то ужинала, и наконец звонит тому, кто ее туда приглашал. Артур слышит, как она разговаривает с этим мужчиной по имени Ален. Как называется место, где они в последний раз обедали? Кажется, Ален решил выменять ответ на свидание. Задача осуществима, если проявить терпение. Она успокаивающе подмигивает Артуру. На последний вопрос Алена она отвечает: «С мужчиной моей мечты». Произнося эти последние слова, она прижимает указательный палец в перчатке к губам Артура. «За мной, я отвезу тебя туда».

За столом она раскладывает свой нож и пользуется им. Теперь, когда они вместе на всю жизнь, она хотела бы подобрать ему подходящее имя. Разве имя Артур не подходящее?

– Артур? Почему бы и нет, но я предпочитаю называть тебя именем, предназначенным только для тебя и меня.

Она говорит это без нежности, с точностью и беспристрастностью, с которыми он сам сообщает пациентке не слишком приятную новость.