Книга Сандэр. Владыка теней - Валерий Теоли

— Братик! — кинулась ко мне Лилька. — Что случилось? Почему приходил Трон-Ка?

— Устранить недопонимание и прояснить ситуацию, — улыбнулся я, приобняв сестрёнку. — Он уже ушёл, мы продолжаем путь. Алисия, отойди со мной, пожалуйста.

За раскидистой ивой, купающей ветви-косы в заледенелой воде озера, мы с аэроманткой остановились. Здесь нас никто вроде не подслушает. Разве что сопровождающий меня всюду Акела.

— Алисия, нам надо побыстрее добраться до пограничной заставы. Поможешь чем-нибудь? Ну, там, чарами воздушными ускоришь движение волокуш, либо призовёшь сильфидов для перенесения нас к форту.

Сильфидов помимо низших аэромантка призывать, увы, не умела. Низших для охраны максимум двоих могла и массу простейших сильфов для разных целей, в том числе переноски волокуш, и то немного.

— А применить знания Валланы Ведьмы? — Летающий скат нам бы очень помог. И нам известен ритуал его призыва.

— Я ещё не опробовала их на практике, — засомневалась девушка.

— Вот и попрактикуешься. Ночь ведь, самое время духов вызывать. Заодно кое-что проверю. Не волнуйся, я буду рядом в случае чего.

Гархар происходил от специальным образом принесённой в жертву птицы. Её утопили, потому форма у неё получилась специфическая, но сам дух сохранил печать воздушной стихии. По другой версии — точной не знала и Валлана Ведьма — изначально он был скатом, вытащенным исполинской птицей и задохнувшимся в небе, будучи удерживаем птичьими когтями. Так или иначе, имя ему синекожие шаманы дали Гархар, и означало оно "скат".

Разъелся он до старшего лоа за несколько столетий. Поглощал младших сородичей, дрался иногда с равными соперниками за добычу. Характер у него, насколько я помнил из воспоминаний троллы, флегматичный и сравнительно миролюбивый, потому он и приглянулся ведьме. Колдуны Чёрных Ос его частенько призывали, ибо состоял он в свите Ройгенра, первопредка-покровителя клана.

С призывом пришлось изрядно повозиться. Из корневища ядовитой лозы, символизирующей главу пантеона Ос, я вырезал простенький вард, пока Алисия на залитой лунным светом опушке чертила ритуальным ножом знак призыва.

Закончив с колдовским жезлом, я отправился на поиски жертвенного животного. Желательно было преподнести Ройгенру нечто ядовито-крылатое, да где его зимой отыщешь? Пришлось духу клана довольствоваться хищными кукушками, на чьё лежбище я наткнулся. Товарки будущих жертв протестовали. Раскуковались на весь лес, бросились на меня, орудуя здоровенными клювами. Акела с сестричкой успокоили протестующих, хорошенько проредив их стаю и обеспечив нас мясом на время путешествия до пограничной крепости.

В завершение подготовки мы с Алисией нарисовали кровью жертвы схематичное изображение летающего ската и по контуру провели ритуальным кинжалом, вспоров снег и землю. Ножик принадлежал Валлане и носил следы её чар.

Я обеспечивал безопасность при проведении ритуала. Вызванные лоа, бывает, хрумкают призывателей, не озаботившихся защитными средствами. Поскольку Алисия занималась в основном правильным вычерчиванием знаков родной стихии, моя роль заключалась в создании астрального барьера.

В сумерках и лунными ночами работать с теневыми духами легче. Сумрак их прародитель, от него теневики черпают силы, как и от света. Нет одного из двух этих факторов, и тени невозможны. Мощнейшие чары творят при лунных и солнечных затмениях.

Духовную стену я создал теневую. Даже с моими скудными запасами айгаты она мне по плечу, теней-то вокруг достаточно, чтобы воспользоваться разлитой в них магической Силой и сэкономить собственную. По сути, получилась полоса препятствий для заключённого в охранную фигуру лоа. Попрёт он на нас и попадёт в своего рода "волчью яму", свёрнутое теневое пространство. Выбраться из неё затруднительно и старшему лоа. Младшие проваливаются навечно. Ими питаются потихоньку духи, обитающие в тенях. Посмотрим, насколько глубокой окажется моя поделка для Гархара.

Подозреваю, подобный трюк применяет Трон-Ка для незаметного передвижения в тенях. На досуге покумекаю, каким образом он свободно перемещается в "отражениях" предметов и существ. Кстати, "отражениями" тени в понимании колдуна-теневика называются.

Лильке с эльфийкой я запретил быть при ритуале. Принцесса, в общем-то, и не рвалась, зато с сестрёнкой возникли сложности. Она нервничала и пыталась подглядывать. Сообразительный Акела, почёт ему и уважение лично от меня, всякий раз тихонько так подкрадывался к ней сзади, хватал за полу платья и оттаскивал на берег. Крики о помощи, угрозы на него не действовали, равно и на его дружную семейку, решившую не допускать Лильку на опушку. Ей быть свидетельницей ритуала незачем. Берегу неокрепшую детскую психику.

В полночь, когда три луны выстроились в ряд на звёздном небе, Алисия, откашлявшись, запела призывательную песнь. Что-то типа "О великий Скат, блуждающий во тьме меж ночных светил, откликнись на мой зов и яви свою силу смертным обитателям подлунного мира".

— Создатель, чем я занимаюсь?! — пробормотала она, закончив петь. — Я же в двух шагах от анафемы! Знания шаманов мне вообще лишь для научной работы нужны…

— "Без практики теория безжизненна и пуста", — процитировал я кого-то из отцов магического Искусства в империи. Вычитал в библиотеке Гварда. — Пой выразительнее.

Я подключился к произношению заклятья, добавив пению чисто тролльего акцента, доставшегося мне от Ран-Джакала. Знание языка у него перенимал с помощью дедушки Тланса в своё время.

После третьего повтора песнопения резко похолодало и подул пронзительный ветер, зашуршавший ветвями деревьев. Врата в Серые Пределы открывались, выпуская наружу дыхание мёртвого мира и заставляя волосы на затылке шевелиться.

Напоминающая бройлера с клювом птицы-носорога хищная кукушка в центре призывательной фигуры затрепыхалась и истошно завопила, едва не оборвав привязывающий её к воткнутому в землю варду ремешок. Колдовской жезл, как ни странно, даже не шелохнулся от птичьего напора, будто намертво вбитый в земную плоть гвоздь. Вопль прервался на высокой ноте, птицу скрутило в немыслимой судороге. Послышался хруст ломающихся костей, из клюва хлынула чёрная в лунном свете кровь.

Затем жертва неспешно воспарила над вардом и неожиданно лопнула. Без брызг, оросивших бы белую простыню снега, без кусочков мяса и костей, усеявших бы пространство колдовской фигуры. Частицы птичьей тушки растворились в воздухе у поверхности снежного покрова.

В сознании словно кто-то произнёс: "Жертва принята!", породив в животе страх перед невидимыми силами, проглотившими птицу. Старший лоа вступал в наш мир.

В воздухе медленно возникал абрис гигантского ската, словно сотканный из лунного света. Он приобретал всё более оформленные черты, темнел, воплощаясь в существо из протоплазмы. Плавники-крылья колебались на незримом ветру, в уставших глазах горела искорка кровожадного интереса, свойственного хищникам и вечно голодным духам. Какое-то время — не знаю, минуту или целый час, те мгновения для меня будто застыли, — он разглядывал нас с Алисией, и под его взором внутри холодело. Точно стужа Серых Пределов передавалась от него нам. Вот это называется "вольный лоа". Под чарами троллы он воспринимался далеко не таким могучим.