Книга Криминальные сливки - Марина Серова

— А Петра Семеновича еще…

Что там с Петром Семеновичем, мне так и не удалось услышать, дернув ручку входной двери, я через секунду оказалась у лестницы. Перепрыгивая через ступеньки, я в мгновение ока была в пролете второго этажа и сквозь решетки перил видела, как растерянная женщина, та, что говорила про Петра Семеновича, осматривалась вокруг, дивясь, куда это я пропала.

На четвертом этаже я не застала ни одного человека в белом халате, у кого можно было бы узнать, где лежит Илья Гаврилов. Я вспомнила фамилию Леонида и логично предположила, что у Ильи она должна быть такая же. Мне оставалось только одно — поочередно заглядывать во все палаты, чем я и занялась.

В первой палате лежало трое, Ильи среди них не было. Во второй та же картина — три койки с перебинтованными пациентами, но и тут Илью я не нашла. Удача улыбнулась мне за четвертой дверью. Правда, это был не совсем тот, кого я искала, но встречу с Николаем я тоже сочла за удачу.

— Женя, ты ко мне? — обрадовался он. — Заходи, заходи.

— Здравствуй, Коленька, — я подошла ближе и прикрыла за собой дверь. — Как ты?

— Неплохо. А как вы, как Варя?

— С ней все в порядке. — Я огляделась. Коле повезло, в палате он пока лежал в гордом одиночестве.

— А это что? — Николай кивнул на мою перебинтованную руку.

Сказать правду я не могла. Если я признаюсь, что меня укусила Дашка, значит, мне придется поведать и грустную историю о том, каким негуманным, по отношению к пантере, способом меня спасли. Коля будет очень переживать, если узнает, что случилось с его любимицей, поэтому я решила раньше времени не огорчать его.

— Бандитская пуля.

— Понятно. — Николай с пониманием закивал. — Необходимости в ампутации не будет? — как ни в чем не бывало задал он свой вопрос.

— Надеюсь на это.

— Ну, если что, познакомлю тебя со своим доктором, он просто волшебник. — Самое удивительное, что Коля говорил абсолютно серьезно, и так же серьезно он сам воспринимал то, что говорил.

Неожиданно в палату вошла молоденькая девушка в белом халате.

— Что вы тут делаете? — с порога спросила она, с нескрываемым удивлением глядя на меня. Я не успела ответить, как девушка задала следующий вопрос: — Как вы сюда попали?

— Через черный ход, — честно ответила я.

— Вы с ума сошли! — Она занервничала. — У нас комиссия, у нас врачебный обход. Если вас кто-нибудь увидит, меня убьют. — Ну, степень своего наказания она явно преувеличивала. Но в любом случае мне совсем не хотелось, чтобы молоденькой девушке влетело из-за меня. — Немедленно уходите.

— Я не могу уйти, — защищалась я. — Мне надо еще с вами поговорить.

— Со мной? — удивилась девушка. — Завтра поговорим или в часы посещений.

— Мне надо именно сейчас, — продолжала настаивать я, — в долгу не останусь, все компенсирую. — Я вытащила из кармана свернутую вчетверо купюру и опустила ее в карман медсестрички.

— Тогда, тогда… — Глазки забегали, девушка стала искать место, где я могу укрыться. — Тогда надевайте тапочки. Его тапочки. — Она указала на пару клетчатых тапок у постели Николая. Мы с Колей удивленно посмотрели сначала на тапочки, потом на девушку. — Быстрее, — поторапливала она меня.

Я мигом стянула с себя сапоги и вопросительно посмотрела на медсестру.

— Куда их?

— Под подушку, — она махнула рукой, а Николай уже приподнял край своей подушки, предлагая мне спрятать там сапоги.

— Куда?! — переспросила я.

— А, нет, — спохватилась медсестра. — Под подушку вы свой пакет положите, а сапоги спрячьте за батарею.

Я спрятала.

— И шторой прикройте.

Я прикрыла.

— Минуточку. — Девушка выскочила из кабинета и через десять секунд вернулась с белым халатом в руке. Я к тому времени уже была в тапочках.

— И штаны снимайте, — скомандовала медсестра.

— Я? Но я не могу без штанов.

— Тогда закатайте, чтоб из-под халата не торчали. У нас тут строго.

Закатывать я не стала, жалко мять брючки, мне в них еще в игровой клуб «Алмаз» ехать. Николай как истинный джентльмен отвернулся. Я сняла брюки и аккуратно повесила на спинку стула.

— Вот, наденьте, будете санитаркой. — Медсестра протянула мне белый халат. — Возьмите еще судно из-под кровати и идите в туалет, как будто вы хотите вылить его.

Я вытащила из-под кровати Николая вытянутый металлический тазик, именуемый судном.

— Он же пустой.

— Так налейте в него воды, вон из-под крана. И скорее, скорее, сейчас все будут тут. — Девушка очень нервничала.

Набирая в судно простую водопроводную воду, я посмотрела на свое отражение в зеркале и поинтересовалась:

— А вы не думаете, что роль санитарки мне не очень подходит?

— Ничего, справитесь, это не сложно.

Вообще-то я имела в виду совсем другое. В том, что с ролью санитарки я справлюсь, сомнений у меня не было. Но вот справятся ли врачи со своими сомнениями по поводу моей профессии санитарки?

— А что мне теперь делать? — С полным судном я стояла перед медсестричкой и ждала дальнейших поручений.

— Идите в туалет и там подождите. Я к вам подойду, когда все уйдут.

— Хорошо. — Я решительно направилась к выходу, но в дверях столкнулась с довольно импозантным мужчиной лет пятидесяти. Он был так увлечен беседой со своими коллегами, что, открывая дверь палаты, не заметил меня, а я не успела отскочить в сторону, и в результате часть содержимого из судна пролилось на рукав доктору.

— Извините, — пропищала я, пряча глаза, выскользнула из палаты и скрылась в туалете.

Я сидела на подоконнике и думала, как жаль, что Аркадий Владимирович улетел в Лондон. Был бы он на рабочем месте, не пришлось бы мне сейчас прятаться в женском туалете.

— Эй, вы тут? — окликнула меня медсестра минут через пятнадцать.

— Тут. — Я встала с подоконника.

— Можете выходить, они ушла в терапию.

Я покинула свое убежище и вышла в коридор.

— Ну, что вы хотели у меня узнать?

— Где-то у вас должен лежать пациент Илья Гаврилов. Мне необходимо поговорить с ним.

— Да вы что, он после операции. С ним нельзя разговаривать. — Медсестра выглядела очень натурально в своем удивлении.

— Это важно. — Показывать свое липовое удостоверение сотрудника прокуратуры было поздно, хотя я еще рассчитывала подкупить эту девушку. Но она лишила меня и этой возможности.

— С ним нельзя разговаривать. Он без сознания.

— А родственники у него уже были?