Книга Тяжелый понедельник - Санджай Гупта

— Ник, можно тебя на два слова?

Они выбрались из людского потока и отошли в сторонку.

— Как дела, Тина? — спросил Николас. Он прожил в Штатах больше двадцати лет, но до сих пор говорил с легким русским акцентом.

— Ник, я только что видела, как в больницу вошли Бак Тирни и Морган Смит, обнявшись, как влюбленные голубки. Ты всегда в курсе событий. Скажи мне, что происходит?

— Тина, ты что, в самом деле ничего не слышала? Наш друг Бак уговорил Моргана построить за сорок миллионов новое крыло под кардиохирургическое отделение. Этот вопрос будет обсуждаться на совете директоров, но, похоже, он уже решен. Мы станем кардиохирургической больницей штата, а может быть, и всего Среднего Запада.

— Но как он смог это протолкнуть?

По всем меркам жизнь Уитфилда Брэдфорда Тирни III удалась. Шеф кардиохирургии в Челси, крепкий мужчина с квадратными плечами и квадратной челюстью, был в молодости футбольной звездой по прозвищу Бак. Прозвище это он получил еще в детстве, когда, незадолго до своего шестого дня рождения, подстрелил самца пятнистого оленя. В 1970 году Бака Тирни провозгласили самым лучшим спортсменом среди школьников Мичигана. Потом он стал помощником тренера футбольной команды Мичиганского университета. Выиграв матч «Розовой чаши» и окончив медицинский факультет университета в Уэйне, Бак Тирни женился на бывшей мисс Энн-Арбор, стал отцом троих образцовых детей и заслужил репутацию хирурга высочайшего класса. Бак сохранил прекрасную форму и, хотя говорил всем, что это не имеет никакого значения, каждый день тренировался в переоборудованном под спортивный зал подвале своего дома.

Баку было уже за пятьдесят, но, глядя на него, можно было легко себе представить, как он наденет шлем и выйдет на футбольное поле. Если Бак не оперировал, то играл в гольф, в котором тоже достиг немалых успехов. В конце концов он стал если не ведущим игроком в гольф, то по крайней мере был к этому весьма близок.

Свое спортивное мастерство Бак Тирни оттачивал в старом «Озерном клубе» — не столь известном, как клуб «Августа», но таком же престижном и закрытом. Ходила даже такая шутка — в «Озерный клуб» нельзя попасть, если не знаешь названия озера, на берегу которого он играет. А озер в том крае было великое множество. Тирни был одним из 150 членов этого клуба. В списке была вся старая финансовая элита Мичигана. В клубе состояли высшие руководители «Форда» и «Дженерал моторс», это прибавляло престижа и отразилось на качестве площадки для гольфа на живописном берегу озера Кавано. Тот факт, что Тирни, выходец из старого семейства Челси, получил приглашение в клуб, будучи всего лишь начинающим хирургом, был лишним свидетельством его принадлежности к сливкам высшего общества. Первые пять лет клубные взносы за Тирни платил его опекун и благодетель, большой любитель футбола и богатый человек, ибо взносы были не маленькими. Все зависело от того, какие именно суммы шли на содержание клуба. Годовой взнос был нефиксированным — он мог равняться восьми тысячам долларов, а мог — восьмидесяти. Взнос исчисляли просто — делили расходы поровну на 150 человек. Как говорится в старой пословице: если хорошо попросить…

Морган Смит тоже был членом клуба, мало того, он был первым афроамериканцем в клубе. До назначения в совет директоров больницы Морган Смит сделал состояние в имевшей тесные политические связи инвестиционной фирме, обслуживавшей интересы афроамериканской финансовой элиты Детройта. Назначение в больницу можно было считать началом его политической карьеры. Смит тоже любил гольф, но он был жизнерадостным толстяком, не обладавшим спортивными талантами Тирни. Учась в колледже, Смит потел над книгами по маркетингу, бухгалтерскому учету, деловому администрированию и прочим экономическим премудростям, а в остальное время работал официантом в кафе. Смит считал, что ему везло, если он в гольфе выбивал девяносто очков — и то после пары дополнительных утешительных ударов. Два раза в месяц, по субботам, они встречались в клубе — поджарый, жилистый и мускулистый Тирни и тучный Смит. Тирни неизменно предлагал сыграть партию в гольф, и Смит неизменно соглашался. Они проходили по восемнадцати лункам «самой лучшей неизвестной площадки Америки», как называл ее «Гольф дайджест».

Но недавно, до запланированной субботней встречи, Тирни неожиданно пригласил Смита поиграть в гольф в среду. Смит был удивлен, заинтригован и, пожалуй, испытывал какие-то подозрения, но, с другой стороны, он никогда не отказывался от возможности поиграть с Тирни в гольф. Он всегда радовался возможности поучиться у легендарного Бака искусству игры. Смит нисколько не удивился, когда, пройдя по лужайке 480 ярдов, Тирни положил мяч на Т-образную подставку и сделал паузу.

— Знаешь, Морган, я не становлюсь моложе, — сказал он, ударом направив мяч по прямой линии.

— Не морочь мне голову, — засмеялся Смит.

— Ладно, знаешь. Когда становишься старше, задумываешься о наследстве.

— Об этом задумываются отнюдь не все, — возразил Смит.

Он тоже ударил по мячу, но неудачно. Мяч прокатился по траве мимо мощных вековых сосен и укатился в кусты.

— Попробуй еще раз, Морган. Когда размахнешься, не спеши, попридержи клюшку.

Смит положил на подставку мяч и последовал совету Тирни. Мяч взлетел вверх по крутой дуге и лег в прямом направлении.

— Ну как? — спросил Смит.

— Неплохо, — улыбнулся Тирни. Они сели в карт. — Знаешь, я думаю о том, что переживет меня. Я имею в виду не детей, а больницу.

— Понятно, — с деланной небрежностью произнес Смит.

— Я тут поговорил с людьми. — Тирни остановил карт, не доехав до мяча Смита. — Ладно, выкладываю карты на стол, Морган. Думаю, что мне удастся найти двадцать миллионов на строительство нового кардиохирургического корпуса. Ты сможешь уговорить совет директоров? Мы превратим Челси в центр кардиохирургии всего Среднего Запада.

Смит снял шапочку «Озерного клуба», тыльной стороной ладони вытер со лба пот и понимающе улыбнулся.

— Не вижу никаких препятствий.

— Я буду тебе очень признателен, если ты поможешь создать Третий центр сердечно-сосудистой хирургии Уитфилда Брэдфорда Тирни.

— Очень много букв.

— Но зато как хорошо звучит, ты не находишь?

— Черт, но ведь никто не поймет, что это ты.

— Что ты предлагаешь?

— Как насчет Центра кардиохирургии Бака Тирни?

— Ты говоришь дельные вещи, Морган. — Тирни рассмеялся и нажал педаль газа, направив карт к лунке.

На следующей неделе Смит созвал в больнице совет директоров. Смит и Тирни как раз возвращались со встречи, полные планов переустройства, когда их увидела Тина и бросилась к Бренковскому. Новость сразила ее наповал.

— Тина, ты, кажется, не рада этой новости, — заметил Бренковский.

— Я понимаю, что кардиохирургия — очень прибыльное дело, Ник, но тебе не кажется, что это выхолостит саму идею Челси? Если мы будем заниматься исключительно кардиохирургией, то как это отразится на всех остальных наших пациентах, особенно на не слишком состоятельных? Руководство не будет вкладывать деньги в другие отделения.