Книга Книга судьбы - Паринуш Сание

К ее жалобам госпожа Парвин присоединила свои:

– Твоя мать права! Как ты переехала, Ахмад пустился во все тяжкие. Водится с какими-то странными людьми. Да сохранит его Аллах и да приведет все к благому концу.

– Глупец заслуживает того, что с ним станется, – сказала я.

– Не говори так, Масумэ! Какая жестокость! И он бы не стал таким, если бы вы все уделяли ему хоть немного внимания.

– Это как?

– Не знаю. Но вы все отвернулись от него, а это нехорошо. Отец на него даже не взглянет.

В тот вечер сестра отца приехала на свадьбу без мужа. Пока она не появилась, мать твердила: “Что за невнимательность! Не побывать на свадьбе у старшего племянника!” Когда же она увидела тетю, поджала губы и заметила: “Наконец-то почтенная госпожа нас удостоила”. И поскорее занялась чем-то, прикидываясь, будто и не заметила приезда тети. Тетя вошла, села возле меня и сказала:

– Ох, чуть не померла, пока до вас добралась. Машина сломалась, пришлось два часа ждать на дороге. Лучше бы вы устроили свадьбу в Куме, чтобы вся семья собралась, и мне не пришлось бы мучиться.

– Тетушка, дорогая, мы вовсе не хотели причинить вам столько хлопот!

– Какие хлопоты! В кои-то веки старший племянник женится – неужто мне трудно по такому случаю сдвинуться с места?

Затем она обернулась к матушке и заговорила с ней:

– Здравствуйте, госпожа! Как видите, я наконец добралась – и так-то вы меня принимаете?

– К какому часу добралась! – заворчала мать. – Словно и не родня!

Спеша переменить тему, я спросила:

– Тетушка, дорогая, а как наша Махбубэ? Я по ней скучаю. Жаль, что она не приехала.

Мать сердито зыркнула на меня.

– По правде говоря, дочка, Махбубэ уехала. Передает поздравление и извиняется, но они с мужем еще вчера уехали. В Сирию и Бейрут. Что за муж, благослови его Аллах! Как он любит Махбубэ!

– Как интересно! Почему именно в Сирию и в Бейрут?

– Куда же еще? Говорят, там красиво. Бейрут называют Невестой Востока.

– Не все же могут поехать на Запад, как мой брат! – вставила шпильку матушка.

– Они-то могли бы, если б захотели, – отпарировала тетя. – Но Махбубэ хотела побывать в святых местах. Вообще-то она обязалась сделать хадж, но сейчас она беременна, и ее муж решил для начала посетить усыпальницу святой Зейнаб, а паломничество в Мекку отложить на будущее, если будет на то воля Аллаха.

– Насколько мне известно, прежде чем отправляться в хадж, нужно выполнить все прочие обязательства и привести свою жизнь в порядок.

– Нет, дорогая Тайебэ, это лишь отговорки для тех, кто не может или не хочет совершить хадж, – заявила тетя. – Свекор Махбубэ, человек ученый, мулла, у которого учатся десять молодых людей, говорит, что каждый, у кого есть на то средства, обязан идти в хадж.

Мать пыхтела, словно каша на огне – она всегда так, если не найдется с ответом. Наконец сообразила:

– Вовсе нет! Брат моего зятя, дядя нашей новобрачной по отцу, куда более ученый и верующий, и он говорит, что для паломничества в Мекку существует множество условий и правил. Не так-то все просто. Следует убедиться, что ваше присутствие не нужно не только родственникам, но и семи соседям с правой и семи соседям с левой стороны. А в вашем положении, когда у вас сын без работы…

– Как это без работы? Тысяча человек готова его позвать. Отец хотел купить для него магазин, но мой сын отказался. Он сказал: “Рынок не для меня, и торговать я не стану. Я буду учиться и стану врачом”. Муж Махбубэ, человек образованный, говорит, что мой сын очень одарен, и он взял с нас слово, что мы не будем ни к чему его принуждать, пока он не сдаст университетские экзамены.

Матушка вновь хотела что-то возразить, и я опять вмешалась и попыталась сменить тему. Я уж боялась, как бы свадьба не переросла в потасовку, если мать с тетей так и будут перекоряться.

– Тетушка, а какой сейчас срок у Махбубэ? Какие у нее прихоти?

– Были только в первые два месяца, а сейчас она чувствует себя прекрасно. Доктор даже разрешил ей поехать в Сирию.

– Мой доктор не велел мне много ходить, и еще нельзя часто наклоняться.

– Так и не делай этого, дочка. В первые месяцы нужно соблюдать осторожность, тем более что ты слабенькая. Пусть Аллах позволит мне отдать жизнь за тебя: похоже, тут о тебе не очень-то заботятся. Поначалу Махбубэ у меня и пошелохнуться не разрешалось. Каждый день я готовила все, чего бы она ни попросила, и посылала ей. Это же обязанность матери. Скажи мне: тебя кормили супом из крупы и овощей?

Видимо, тетушка не склонна была к перемирию.

– Да, тетя, – поспешила я подтвердить. – Они все время посылают мне еду, но у меня нет аппетита.

– Дорогая, значит, еда плохо приготовлена. Я сделаю для тебя такое вкусненькое – все, чего тебе захочется, – пальчики проглотишь.

Матушка от злости покраснела, как свекла. Она собиралась уже что-то сказать, но тут госпожа Парвин позвала ее: настало время подавать мужчинам ужин. После ее ухода я вздохнула с облегчением. Тетушка тоже затихла, словно вулкан после извержения, огляделась по сторонам, с кем-то из гостий поздоровалась кивком и вновь сосредоточила все внимание на мне.

– Благослови тебя Аллах, дорогая, ты стала такой красавицей. И сомневаться нечего: мальчика ждешь. Скажи-ка, а мужем ты довольна? Мы этого господина в глаза не видели, очень уж твои родственники заторопились со свадьбой… будто у них суп кипел на плите и они боялись его упустить. Ну так что, суп и вправду того стоил?

– Что на это сказать, тетушка? Он человек неплохой. Его родители уезжали в Мекку, поэтому пришлось спешить. Они хотели все привести в порядок, чтобы не тревожиться во время хаджа. Оттого и спешка.

– И ничего не выяснили, никого не расспросили? Я слышала, ты жениха-то впервые увидела на свадебной церемонии. Это правда?

– Да, но мне показывали его фотографию.

– Что? Да как можно выйти замуж за фотографию? Хочешь сказать, ты что-то почувствовала к нему, поняла, что это и есть главный мужчина в твоей жизни, лишь глянув на фотографию? Даже в Куме так девушек замуж не выдают. Свекор Махбубэ – мулла, не из тех самозванцев, а уважаемый, святой человек, другого такого набожного во всем Куме не сыщешь. Когда он пришел просить руки Махбубэ для своего сына, он сказал, что юноша и девушка должны друг с другом поговорить и убедиться, что они друг другу подходят, и только потом дать ответ. Махбубэ по меньшей мере пять раз говорила с Мохсен-ханом наедине. Нас несколько раз приглашали на ужин, и мы приглашали к себе. И хотя эту семью знает весь город и не было надобности вызнавать подробности, мы все же порасспрашивали там и сям. Нельзя же взять и отдать дочку чужому человеку, словно она подобрана на улице, а не рождена в доме.

– Не знаю, тетя. По правде говоря, я вовсе не хотела, но братья торопились.