Книга Дочь есть дочь - Мэри Вестмакотт

А что здесь стояло прежде?

– Милые старомодные вещи, – неопределенно ответил Ричард. Он хорошо помнил, как они с Энн сидели перед догорающим камином на старой тахте, которую заменила новая роскошная кушетка. – Те были мне больше по душе.

– Ах, мужчины такие неисправимые консерваторы, правда, миссис Прентис? – прощебетала Дорис.

– Моя жена твердо решила сделать из меня современного человека, сказал Ричард.

– Конечно, дорогой. Не могу же я допустить, чтобы ты прежде времени превратился в чудаковатого старичка, – запальчиво заявила Дорис. – Вы не находите, миссис Прентис, что с тех пор, как вы не виделись, он сильно помолодел?

Избегая взгляда Ричарда, Энн сказала:

– Я нахожу, что он выглядит блестяще.

– Я снова начал играть в гольф, – сообщил Ричард.

– Мы подыскали дом недалеко от Бэйзинг-Хит. Большое везение, не так ли? Для нас особенно важно, что там отличное железнодорожное сообщение ведь Ричарду каждый день приходится ездить туда и обратно. А какое поле Для гольфа! Правда, в выходные там полным-полно народу.

– Найти сейчас дом по своему вкусу – редкая удача, – любезно заметила Энн.

– О да. Архитектура дома совершенно современная, оборудование электрическое, плита фирмы «Ага». Ричард положил глаз на обветшалую допотопную лачугу, совершенно отвратительную, но я настояла на своем. Мы, женщины, ведь куда практичнее, правда?

Энн была сама вежливость.

– Еще бы. Современный дом в наше время очень облегчает быт. А сад у вас есть?

– Фактически нет, – ответил Ричард.

– О да! – одновременно с ним воскликнула Дорис.

И с укором посмотрела на мужа.

– Ну как, милый, у тебя поворачивается язык так говорить, когда мы посадили столько цветов.

– Четверть акра вокруг дома, – пояснил Ричард.

На миг глаза его и Энн встретились. Иногда они мечтали вместе о саде, которым окружат свой загородный дом, и об отдельном, отгороженном участке для фруктовых деревьев, о зеленой лужайке…

Ричард поспешно отвел взгляд и обратился к Сэре:

– Ну-с, а вы, молодая леди, как поживаете? – Нервозность, всегда овладевавшая им при общении с Сэрой, придала его речи неприятный шутовской оттенок. – Все, наверное, танцульки да пирушки?

Сэра, безмятежно рассмеявшись, подумала: «Я и забыла, до чего противный этот Колифлауэр. Как удачно для мамы, что я дала ему от ворот поворот».

– О да, – ответила она. – Но чаще двух раз в неделю я, как правило, не напиваюсь.

– Современные девушки злоупотребляют алкоголем.

Чем портят свою внешность. Хотя, вынужден признать, вы выглядите отлично.

– Вы, помнится, всегда проявляли большой интерес к косметике, сладким голоском проворковала Сэра.

И повернулась к Дорис, беседовавшей с Энн.

– Разрешите налить вам еще.

– О нет, мисс Прентис, я не могу. Мне и так ударило в голову. Какой красивый бар у вас! Модный, наверное.

– Очень удобная вещь, – сказала Энн.

– Еще не замужем, Сэра? – спросил Ричард.

– Нет, но я не теряю надежды.

– Вы, наверное, посещаете Аскот и все такое, – с завистью произнесла Дорис.

– О, в этом сезоне лучший мой туалет испорчен дождем, – ответила Сэра.

– А знаете, миссис Прентис, – обратилась Дорис к Энн, – я представляла вас себе совсем иной.

– Какой же именно?

– Ну, для вас ведь не секрет, что описать что-нибудь мужчины просто не умеют.

– Как же описал меня Ричард?

– Ах, даже не припомню. Но ведь главное не слова, а впечатление от них. И я представляла вас себе эдакой серенькой мышкой! – Она звонко расхохоталась.

– Мышкой?! Какая тоска!

– Нет-нет, что вы, Ричард был влюблен в вас невероятно. Правда, правда. Иногда я, знаете ли, по-настоящему ревную.

– Ну, это просто смешно.

– О да, но ведь знаете, как это бывает… Вдруг в один из вечеров он замолкает, и мне никак не удается его растормошить. Тогда, чтобы поддразнить его, я говорю, что он думает о вас.

(Ты думаешь обо мне, Ричард? Вспоминаешь? Я не верю.

Постарайся не думать обо мне, как всегда стараюсь я.) – Если окажетесь в Бейзинг-Хив, непременно заходите к нам, миссис Прентис.

– Спасибо. Приду с удовольствием.

– Для нас сейчас главная проблема, как и для всех, – прислуга. Удается найти только приходящих работниц, а они такие ненадежные.

Ричард, прекратив приятную беседу с Сэрой, повернулся к Энн.

– А у вас, вижу, по-прежнему верная Эдит?

– Да. Без нее мы бы пропали.

– Прекрасная кулинарка. Какие замечательные обеды она для нас с тобой готовила!

Воцарилось неловкое молчание.

Обед, приготовленный руками Эдит.., комната, обитая ситцем в цветочек… Энн с ее нежным голосом, с каштановыми волосами цвета увядших листьев.., они беседуют, строят планы на будущее.., на счастливое будущее… ее дочь должна приехать из Швейцарии, но и в страшном сне ему не могло привидеться то, что случится…

Энн наблюдала за ним. На секунду она увидела подлинного Ричарда – ее Ричарда, – смотрящего на нее грустными вспоминающими глазами.

Подлинный Ричард? А разве Ричард, муж Дорис, менее подлинный?

Но ее Ричард уже исчез. Прощался с ней другой Ричард – муж Дорис. Снова какие-то ничего не значащие фразы, приглашения в гости – неужели они никогда не уйдут? Ах уж эта противная хищная девчонка с жеманным голоском! Бедный Ричард, о бедный Ричард! Но ведь это она сама, Энн, толкнула Ричарда в холл гостиницы, где его подстерегала Дорис.

Но такой ли уж Ричард бедный? У него смазливенькая молодая жена. Он, очевидно, вполне счастлив.

Наконец ушли! Сэра, вежливо проводившая гостей до самой двери, вернулась в гостиную, с облегчением выдохнув:

– Уф! Слава Богу, это – позади. Счастливо ты все же, мама, отделалась.

– Да, наверное. – Энн говорила будто во сне.

– Ну вот скажи положа руку на сердце – сейчас ты хотела бы выйти за него замуж?

– Нет, сейчас я бы за него не вышла.

(Мы оба отдалились от той точки, где нас свела жизнь.

Ты, Ричард, пошел своим путем, я – своим. Я не та женщина, с которой ты гулял в Сент-Джеймсском парке, а ты не тот мужчина, с кем я мечтала встретить старость.. Мы оба стали другими людьми, чужими друг другу. Тебе сегодня не понравилось, как я выгляжу, я же нашла тебя нудным и самодовольным…) – Да ты бы рядом с ним умерла с тоски. – Юный и решительный голос Сэры прервал ее мысли.