Книга Наука страсти - Джулиана Грей

Она хочет его. Ее желание — это дар божий, неожиданный и непредвиденный.

Целоваться она не умела, и Эшленд этому обрадовался. Благодаря отсутствию практики она не заметит его огрехов. Он забыл, что такое быть нежным, забыл, как соблазняют женщину. Он знал только одно — что очень хочет попробовать ее на вкус.

Он провел кончиком языка по ее губам. Она задрожала, словно не ожидала этого. Он лизнул снова, чуть сильнее, и на этот раз ее губы приоткрылись, впуская его, а прижавшееся к нему тело вытянулось в струнку. Он вторгся языком ей в рот, отыскал шелковистый язычок Эмили, ждущий, неуверенный, вопрошающий. Осторожно лизнул его, проверяя ее реакцию, наслаждаясь ее ртом, пахнущим сладким пряным чаем.

Из ее горла исторгся новый звук, на этот раз требовательный. Она отыскала кончиком языка его язык и робко лизнула его. Эшленда пронзило необыкновенным ощущением. Он поднял голову.

— Эмили, я…

Но она приподнялась на цыпочки и завладела его ртом. Пососала верхнюю губу, толкнула язычком его язык, лизнула его вверх и вниз, словно пробуя на вкус, и Эшленд не выдержал. Больше не смог сдерживаться. Наклонившись, впившись губами в ее рот, отчаянно сплетя языки, он подхватил ее на руки и быстрыми шагами направился в спальню. Пинком распахнул дверь. Продолжая целовать Эмили, уложил ее на край кровати.

Она вздрогнула, ощутив под собой мягкий матрац, оборвала поцелуй и вцепилась руками в ноги, словно боялась упасть.

— Сэр… мистер Браун…

Сорочка задралась на бедра. Эшленд схватил ее и быстро и решительно потянул вверх, прежде чем она успеет запротестовать, прежде чем передумает. Если она передумает, он просто умрет, взорвется, и на ковре от него останется лишь кучка пепла.

Перед ним предстало тело Эмили, ничем не прикрытое, освещенное лишь тусклым светом из соседней комнаты, все в тенях и чуть мерцающих изгибах. Тонкая талия, пышные бедра, высокие округлые груди, затвердевшие соски торчат вверх. Эшленд стянул сорочку через ее голову и швырнул на ковер.

Эмили не шелохнулась, не попыталась прикрыться. Руки лежали на коленях, тело открыто его взгляду, оно манит его.

Бесконечный миг Эшленд стоял неподвижно, не в силах шевельнуться. Он долгие годы не видел подобной женщины. С той ночи, после которой он уехал в Индию, ни одна женщина не желала его и не обнажалась перед ним с такой готовностью.

Он упал на колени.

— Ты прекрасна, — произнес он и лизнул сосок.

Она дернулась в ответ. Руки ее метнулись вверх, к нему, но он перехватил левое запястье и прижал его к кровати, ни на мгновение не отпуская грудь. Он почти неистово водил языком по кончику соска и вокруг него, а затем втянул твердый бугорок в рот и жадно пососал его. Она ахнула, вздохнула; тело ее двигалось в одном ритме с движением его губ, подражая акту слияния. Он поцелуями проложил дорожку к другой груди и повторил все сначала, наслаждаясь ее роскошным вкусом, затем отпустил запястье и покатал покинутый сосок между большим и указательным пальцами, нежно потянул его, сильно посасывая другой. Эмили забила ногами, тишину нарушили ее всхлипывания. Ее рука дотронулась до его волос и упала вниз.

— Сэр… мистер Браун… о, позвольте, позвольте мне прикоснуться к вам…

Он отпустил сосок и начал целовать ее под грудью, перешел к другой груди, поднялся вверх, прильнул к ямочке на шее. Его член от вожделения сделался огромным, в нем неистово пульсировала кровь, но Эшленд не потянулся к застежке на брюках, а повел пальцы вниз по ее телу медленными кругами, не обращая внимания на боль в обрубке, на который опирался. Он спускался все ниже и ниже, вокруг груди, по животу, отыскал пупок, исследовал нежную кожу на талии и безупречные изгибы бедер. Он вдыхал ее аромат, ее чистый запах — ни пудры, ни духов, одна только Эмили.

Будь он проклят, если возьмет ее, как животное. Он не хотел мучиться сожалениями, если потом она убежит от него. Он хотел насладиться каждым дюймом ее тела, пока есть возможность.

Эшленд обвил рукой ее ногу прямо под бедром. Большой палец скользнул в тепло.

— Сейчас я прикоснусь к тебе, Эмили, — сказал он. — Впусти меня. Позволь прикоснуться к твоей сладости.

— Великий боже, — прошептала Эмили, и голова ее упала на постель. Он обвел языком тонкие косточки ее ключицы, скользнул большим пальцем еще ниже. От потайного местечка поднималось влажное тепло. Он ощутил под пальцем закрученный волосок, за ним другой. — Великий боже, — повторила Эмили.

Его большой палец нащупал многообещающую округлость холмика, и Эшленд подумал, что сейчас не выдержит.

Уже так близко. Почти там.

Он поднял голову, начал поцелуями прокладывать дорожку вверх по ее шее. Эмили заметно дрожала, буквально тряслась.

— Спокойно. Ш-ш-ш. Я буду нежен. Я буду так нежен! Впусти меня. Ах, вот оно.

Большой палец наконец-то пробрался сквозь золотистые завитки и скользнул к самому центру. Эшленд застонал. Она была такая скользкая и жаркая, такая влажная от желания — в последней, чудесной стадии возбуждения. И все для него! Его пальцы накрыли холмик, а большой благоговейно двигался по складочкам ее тонкой кожи, заново знакомясь с так давно забытыми контурами женского тела, с ее гладкой замысловатой анатомией. Он легонько вел внутрь самый кончик большого пальца. Она что-то неразборчиво бормотала ему в висок, то сжимаясь, то разжимаясь.

«Клянусь Богом, она вот-вот кончит!» — благоговейно подумал он.

Он прильнул к ее губам и скользнул большим пальцем вверх, отыскивая маленький твердый бугорок. Ее тело снова дернулось, но он удержал ее рукой и пылким поцелуем.

— О боже, о боже, — стонала она. Эшленд ласкал ее, ритмично описывая нежные круги, ведя ее вперед, массируя скрученную энергию, бившуюся под кожей.

— Не сдерживайся. Кончи для меня, Эмили, — сказал он и пососал ее язык.

Она кончила мгновенно, под пальцем сильно забился пульс, Эмили рухнула на кровать так, словно все ее кости внезапно растворились. Эшленд не отпускал ее, продолжал посасывать язычок, продолжал гладить ее внизу, чувствуя, как ее крики дрожат у него во рту. Она уперлась в него руками, пытаясь вырваться из темницы его тела.

— Вот так, милая. Вот так. Все получилось. — Он оторвался от ее губ и прильнул к бешено бьющейся на шее жилке. — Вот так, прелесть моя. Чудесно.

Постепенно грудь ее успокаивалась, вздымалась уже не так часто и быстро. Тело под Эшлендом обмякло, расслабляясь. Он поднял голову и посмотрел на ее пылающую кожу, на то, как дрожит подбородок. Воздух наполнился запахом оргазма. Эшленд поднес руку к губам и попробовал Эмили на вкус.

— Мистер Браун. — Так тихо, что он едва услышал.

— Я здесь. — От ее запаха, от ее вкуса разум затянуло туманом. Он сам пылал, кожа покрылась по2том. Эшленд поднялся, сдернул с себя сюртук, развязал галстук.

— Сэр? — Эмили, восхитительно нагая, приподнялась на локтях, раскрасневшаяся, со спутанными волосами.