Книга Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство - Василий Седугин

— Ладно, — махнул он рукой. — Если князь не выгонит.

Весь день она упражнялась с дружинниками, а вечером они возвращались в город вместе.

— Рассказывали нам в Виндобоне про женщин, которые воевали с врагами, а мужья у них занимались домашними делами и воспитывали детей, — рассказывал Русс. — Звали таких женщин амазонками, а жили они где-то в северных степях. Амазонки были такими отчаянными в бою, что опрокидывали войска врагов и истребляли их в ходе преследований, а сами никогда не трогали и не вторгались в их пределы. Я не очень верил в эту легенду, но вот посмотрел на тебя сегодня и подумал, что, наверно, такие амазонки существовали когда-то.

Утром он вышел из дома, на ходу пристегивая к ремню меч, как из-за дерева появилась Велина и шагнула ему навстречу. Лицо ее было бледное, под глазами темные круги. Она неотрывно смотрела на него, она хотела что-то сказать, но губы ее мелко дрожали.

— Ты почему не приходишь? — наконец выговорила она.

При виде ее в груди у Русса прокатилась сладкая волна, его вновь потянуло к ней, но он тотчас вспомнил, как обманула его Луцилла, и ему не хотелось повторения прошлого; он насупился, ответил:

— Значит, так надо.

— Что произошло? Может, Скрынь что-то наговорил?

— При чем тут Скрынь?

— При том. Ты его еще не знаешь, что он за человек.

— Да ни при чем тут Скрынь.

— Тогда скажи, почему ты меня избегаешь?

Русс вначале хотел сказать, что видел ее с Евоной, но потом подумал, что она отговорится, выдвинет множество причин, что-нибудь придумает, насочинит и снова будет обманывать его, поэтому ответил решительно:

— Не хочу встречаться — и все тут!

Он прошел мимо и, не оглядываясь, направился на военные учения. Там в постоянных хлопотах, разговорах с воинами, общении с Зареной пытался забыться, но перед глазами постоянно стояло лицо Велины, особенно ее полные недоумения, испуганные глаза, когда она глядела на него в момент их расставания. «Коварная и двуличная, — повторял он про себя. — но меня не проведешь. Я стреляный воробей. Луцилла многому меня научила!»

В Вышковец неожиданно прибыл князь Могута, вождь племени гаволян. Это был старый, умудренный жизнью человек. Воимир встретил его при въезде в городские ворота, проводил во дворец, в честь его устроил торжественный обед. Было сказано много теплых слов, произнесено немало теплых пожеланий. И неудивительно! Оба племени — и бодричей, и гаволяне — были расположены на границе с германскими племенами, часто выступали воедино против общих врагов, хотя и были времена охлаждения, порой открытой вражды. А между какими племенами такого не случалось?..

На другой день они встретились с глазу на глаз, повели неторопливые разговоры.

— Одолевают в последнее время нас германцы, — говорил Могута, поглаживая седые пряди волос, ниспадавшие на плечи. — Кто-то из их конунгов умеет объединить вокруг себя племена. В прошлый раз совместно напали на нас саксы и даны, а в этот раз саксы и англы. Того и гляди, что явятся все три племени вместе, да еще варангов прихватят.

Племя варангов было иллирийского происхождения. Неизвестно, в какое время поселившись на берегу Балтийского моря, оно оказалось как бы между молотом и наковальней — между германскими и славянскими племенами. В описываемые годы оно мужественно отстаивало свою независимость. Но в последующие века, ослабев от изнурительной и неравной борьбы, часть варангов германизировалась, другая ославянилась, а большинство ушло в чужие края. Именно тогда выходцы из этого племени во Франции основали город Варангевилл, в Англии воздвигли Вэрингвик, в Скандинавии поселились вдоль залива, который местные жители назвали Варенгерфьорд. Многие, сорганизовавшись в отряды, поступали на службу к правителям многих стран, охраняли крепости и города, сопровождали купеческие караваны. В Византии их так и звали — варанги, на Руси — варягами; постепенно название варяги стало относиться ко всем наемникам, а потом только к выходцам из Скандинавии и Дании.

— А славянские племена воюют поодиночке, и поэтому часто бьют нас вороги, — поддержал князя Воимир. — Сколько усилий мы с тобой предпринимали соединить их воедино, но все бесполезно.

— Да и сами не всегда выступали совместно, — усмехнувшись, проговорил Могута. — То меня гордость одолеет, то тебя, а порой обоих вместе.

— Только под старость и понимаешь свою глупость…

— Начать бы жить сызнова…

— Вот то-то и оно…

— Самое обидное, что ошибки наши дети повторяют.

Они надолго замолчали, каждый думая свою думу.

Наконец Воимир произнес:

— А что, если нам поженить моего сына Сивояра на твоей дочери Велине и сделать князем обоих наших племен?

— А почему бы не сделать наоборот — моего сына поженить на твоей дочери? — ревниво прищурившись, спросил Воимир.

— Я так и знал, что ты не примешь моего предложения.

— А почему ты не согласен?

— Дело тут даже не в нас, а в наших старейшинах родов — воеводах, — рассудительно стал говорить Могута. — В их руках все наше войско, именно они собирают воинов и приводят к нам в племенные центры. Без воевод мы — ничто. Вот они-то и могут не принять наших сыновей: моего сына не примут твои воеводы, и твоего сына — мои воеводы. Вот в чем загвоздка!

— Да, нет такого среди наших сыновей военачальника, который бы объединил своим авторитетом.

— Среди наших сыновей нет, а в твоем племени есть.

— Кого ты имеешь ввиду?

— Русса! Благодаря победе над саксами и англами стал он известен во всех славянских племенах. Да к тому же хорошо знает римский военный строй и военную технику, может всех многому научить. А что если мы с тобой провозгласим его великим князем двух наших племен? Своих престолов мы не оставим, власть останется в наших руках, но при случае можем ему подсказать, поправить, наставить, приструнить, а также и убрать, коли будет негоден.

— И долго думал?

— Что, не нравится?

— Нет, как раз по душе. Я приглядывался к этому парню. Вроде на первый взгляд ничего в нем особенного нет, а вот, ведет он военные занятия с тысячью моих дружинников, слушаются его беспрекословно. И молодежь к нему тянется, около сотни пришло добровольно заниматься на луга. А это очень много значит!

— Выходит, я правильно думаю?

— По-моему, верно, Могута.

— И никто не сможет обвинить нас, что мы пытаемся возвыситься и стать над другими славянскими племенами.

Они долго еще беседовали, подходя к этому вопросу с той и другой стороны, потом продолжили разговор в последующие дни и, наконец, решили потолковать со своими воеводами и старцами и убедить их в необходимости объединения сил двух племен в борьбе с врагами, а потом на вече каждого племени поставить вопрос об избрании великим князем Русса.