Книга Запад - Александр Зиновьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Экономика западного общества не есть нечто застывшее, монотонное, однообразное. Это процесс, в котором бывают подъемы, бумы, застои, спады и кризисы. Обобщающие теоретические исследования на эту тему мне неизвестны, если не считать сочинения Маркса, Ленина и их последователей. Эти сочинения не соответствуют современному состоянию западного общества, так что то, что я собираюсь высказать здесь, есть результат моих непрофессиональных наблюдений.
В начале девяностых годов экономический спад на Западе стал очевидным всем и был признан как факт повседневной жизни. Хотя некоторые политики и теоретики и поговаривали о скором улучшении, их слова мало кого убеждали. А в 1993 году стали повсеместно говорить уже не просто о спаде, но о кризисе. В качестве критерия оценки ситуации как кризисной по негласному сговору множества специалистов и вообще пишущих и говорящих на темы экономики были приняты величины некоторых факторов (безработица, налоги, цены, инфляция, курс акций и т. п.), которые вышли за пределы терпимых ("нормальных").
Я считаю, что понимание экономического кризиса просто как нарушения границ «нормального» состояния экономики является поверхностным и неадекватным его сущности. Кризис проявляется в спаде экономики. Но не всякий спад есть кризис, каким бы сильным он ни был. Тут есть более глубокое различие, связанное с характером современного ("нового", "тотального") капитализма. Современная западная экономика не является стихийно-капиталистической, какой она была во времена Маркса и Ленина и в какой-то мере сохранялась до Второй мировой войны. Она стала организованно-западнистской. К тому, что я уже сказал выше на эту тему, добавлю еще следующее.
Современная экономика западного общества имеет сложную социальную структуру с иерархией уровней, функционирующих по разным законам, причем не только экономическим, но и коммунальным. Высшие уровни иерархии, играющие решающую роль в экономике, функционируют вообще не столько как феномены экономические, сколько как феномены коммунальные, — как всякого рода союзы глав и представителей банков и крупных концернов, как надэкономические учреждения, организации, сговоры, блоки и т. п., которые превращают экономику в нечто подобное государственной организованности. А с другой стороны, государство входит в сферу экономики не как нечто внешнее ей, не просто как орган охраны экономики, а как крупнейший владелец и распорядитель капиталов наряду с банками и концернами.
Положение современной западной экономики зависит теперь главным образом от ее социальной организации и способности руководства экономикой ("видимой руки") управлять экономикой теми методами, какими оно действует в нормальных условиях, и принимать меры, благодаря которым экономика удерживается в определенных рамках. О кризисе, в отличие от просто спада экономики, можно говорить тогда, когда экономика становится неуправляемой, и обычные меры "видимой руки" оказываются неэффективными. Подчеркиваю, об управлении здесь речь идет в том смысле, в каком об этом говорилось выше.
Сейчас руководители западной экономики предпринимают меры к тому, чтобы остановить спад экономики, не допустить настоящий кризис. Ситуацию в западном мире пока еще нельзя считать кризисом. Это скорее спад и депрессия на грани кризиса.
В наше время главные источники прогресса втекают в экономику Запада сверху и извне, а не пробиваются снизу и изнутри. Они не являются разрозненными и стихийными. Они организованны и преднамеренны, заранее спланированы и задуманы. Это научные открытия и технические изобретения, являющиеся результатом огромных усилий со стороны государства и государствоподобных предприятий с участием больших масс и объединений специалистов высокой квалификации. Это рационализация экономики в соответствии с рекомендациями, разработанными специалистами на высотах экономики и вне ее. Это — потребности в решении крупных задач, которые под силу лишь сверхкрупным объединениям предприятий и государству. Это интернационализация и глобализация экономики, рождающие более высокие уровни экономики с закономерностями более высокого порядка.
Уже в период подготовки ко Второй мировой войне основные стимулы экономического прогресса пришли в экономику извне, из потребностей глобально-политического порядка. А в годы "холодной войны" эта тенденция усилилась настолько, что теперь и речи быть не может о возврате к прежним стимуляторам прогресса. Думаю, что победоносное для Запада окончание "холодной войны" послужило одной из главных причин экономического спада и усиления тенденции к кризису.
На Западе сложилось убеждение, будто прогресс экономики на основе капитализма безграничен. Это идеологическое заблуждение. Всякий прогресс имеет потолок. Причем причины его ограниченности заключены в нем самом. Одни и те же факторы, стимулируя прогресс, одновременно порождают и его ограничители. Мне кажется, что Запад близок к потолку своего экономического прогресса. Прогресс требует затрат. А затраты растут с каждым шагом прогресса так, что выгоды от него относительно сокращаются. В конце концов затраты превзойдут выгоды, и регресс в других отношениях будет доминировать. К тому же экономический прогресс Запада происходит на более широкой основе, чем только капитализм, — на основе западнизма, в котором все большую роль играет аспект коммунальный (коммунистоподобный, если не коммунистический).
Население западных стран распадается на множество категорий, групп, классов, слоев, короче говоря — на множество подразделений по самым различным признакам и в самых различных разрезах общества. Рассматривая различные сферы общества, мы тем самым рассматриваем и структурирование населения страны. И я на эту тему уже сказал довольно много. Сделаю к сказанному еще ряд дополнений. Они будут касаться суммарного структурирования населения.
В течение длительного времени на Западе имел влияние марксистский подход к социальной структуре населения. В основе его лежало деление людей на основные классы, противостоящие друг другу. Основными классами западного общества как общества капиталистического считались владельцы средств производства и наемные рабочие — капиталисты и пролетарии. Этот подход в XX веке был несколько модифицирован немецким социологом Максом Вебером и сохранил некоторое влияние до сих пор. Например, американский социолог Эрик О. Райт[64]разделяет население на класс капиталистов, которые контролируют денежные капиталы, средства производства и рабочую силу, класс рабочих, которые не контролируют ничего, и множество прочих неопределенных категорий между ними. Но большинство авторов считает деление людей на такие классы в отношении современного западного общества лишенным смысла. И не без оснований.
Анализ деловых клеточек западного общества обнаруживает сложную социальную структуру занятых в ней людей с иерархией социальных позиций и с отношениями начальствования и подчинения. А если принять во внимание разнообразие и иерархию клеточек, а также систему коммунальных клеточек, включая систему государственной власти, то обнаружим социальную структуру членов общества в десятки раз более сложную, чем на уровне отдельных клеточек.
