Книга Стальная Крыса идет в армию - Гарри Гаррисон

Он снял с полки книгу. Хозяин дома взял ее из рук Стирнера и протянул мне.

– Сделайте милость, примите наш скромный подарок.

– Спасибо, спасибо. – Прикинув ее вес, я попытался изобразить на лице искреннюю благодарность.

Раскрыл наудачу, глянул и с трудом сохранил на лице улыбку. Как я и опасался, шрифт был очень мелкий.

– Надеюсь, вы ознакомитесь с ней на досуге, – сказал Стирнер. – Вкратце наша история такова. Марк Четвертый ответил на великое множество вопросов. Его мудрые, взвешенные советы использовались в науке, коммерции и многих других областях человеческой деятельности. Иное дело – область политики, хотя Марк вобрал в себя информацию о политической жизни общества на всем протяжении его истории. На это ушли многие месяцы, даже годы. Собрав необходимые сведения, Марк занялся прогнозированием будущего. Результатом его трудов явилась книга, которую вы держите в руках. Изучая политику, Марк узнал о людях много дурного и решил принять разумные меры предосторожности. Он подключился ко всем банкам данных и загрузил в них текст книги, а кроме того, дал приказ компьютеру почтовой службы разослать по всем адресам экземпляры книги. Впоследствии Марк извинился за этот вынужденный шаг и предложил возместить затраты на тиражирование своего весьма объемистого труда.

Он оказался прав в своих опасениях. Ни один политик во Вселенной не принял его теории. Предпринимались попытки скомпрометировать индивидуальный мютюэлизм и его адептов. Но Марк Четвертый знал: как бы ни пытались власть имущие опорочить его учение, найдутся люди, которые поймут его и поверят ему. До чего же мудра была эта разумная машина! Люди, постигшие философию Марка, уверовавшие в ее истинность, были отнюдь не глупы. Они понимали: воплотить в жизнь идеи Учителя будет совсем не просто. Неразумно, утверждал Марк, отдавать свою свободу государству. Справедливо и обратное: ни одно государство добровольно не отпустит граждан на свободу.

За сим последовали годы репрессий. Те, кто завидовал нашей свободе, сумели уничтожить большую часть экземпляров книг Марка. Многие вольнодумцы не выдержали гонений и отреклись от своей веры. Самые стойкие бежали сюда, на Чоджеки, и разорвали связи с родными мирами, чтобы построить общество, где ИМ – индивидуальный мютюэлизм – будет нормой жизни; где мир и счастье воцарятся навеки.

– Или, по крайней мере, до вторжения армии Невенкебла, – мрачно сказал я.

Стирнер рассмеялся:

– Не горюйте, мой друг, ведь мы же не горюем. Нас, конечно, ошеломило вторжение, да и как иначе – ведь мы столетиями не знали войн. Но мы свято верим в ИМ, и вера дает нам смелость и мужество. Мы с честью выдержим это испытание. Кто знает – возможно, нам удастся отблагодарить великого Учителя, распространив веру на другие, менее счастливые планеты.

– Я бы не спешил это делать. На других планетах много негодников, которые скорее сожрут вас заживо, чем уверуют в ИМ. Сначала надо избавиться от вояк, севших вам на шею. У вас не найдется обезболивающего? – обратился я к хозяевам. – Не хочется вас затруднять, но меня били ногами профессионалы.

Сказав это, я закрыл глаза, чтобы минутку отдохнуть. Это помогло – открыв их, я почувствовал себя превосходно. Но за окнами почему-то было темно. Надо мной стоял незнакомец со шприцем в руке.

– Ты отключился, – пояснил Мортон. – Все перепугались и послали за доктором Лумом.

– Небольшое сотрясение мозга, – констатировал врач. – Два треснувших ребра. Я ввел вам обезболивающие и стимулятор, поскольку нынче ночью, как мне сказали, вам предстоит путешествие. Но могу его нейтрализовать, если угодно.

– Не надо, доктор. Вы сделали именно то, о чем бы я сам вас попросил, будь я в сознании. Когда перестанут действовать лекарства?

– О, не беспокойтесь. Я буду рядом до полного вашего выздоровления.

– Вы меня не поняли. Мне придется очень быстро идти. Причем скрытно и, возможно, долго.

Лум улыбнулся.

– По-видимому, это вы меня не поняли. Я буду вас сопровождать, куда бы вы ни направились. Любой из нас окажет вам любую помощь.

– Этого требует ИМ?

– Совершенно верно. Что будем делать теперь?

– Пойдем пешком. Никаких машин. У военных есть приборы для обнаружения движущегося транспорта.

– А как насчет приборов для обнаружения людей? – спросил Стирнер. – Наверняка военные ими тоже располагают.

– Да, но человеческое тело – незначительный источник тепла, его трудно отличить от животных.

– А также от других человеческих тел, – подхватил Лум, сообразительный, как все хорошие врачи. – Наверное, для маскировки следует разослать в разных направлениях побольше пешеходов?

– Неплохо бы, – кивнул я. – Но как это сделать?

– Очень просто. Я выйду на улицу и поговорю с первым встречным. Сразу после этого можно будет идти на электростанцию.

– А мы успеем добраться туда затемно?

– Вполне, – ответил Стирнер. – Разумеется, вы вправе не посвящать нас в свой замысел, но если бы мы имели о нем некоторое представление, то смогли бы, наверное, чем-нибудь помочь.

Очевидно, от усталости и побоев у меня плохо работала голова. Я забыл рассказать своим добровольным помощникам о том, как намерен воспользоваться их услугами, а ведь это невежливо.

– Прошу прощения, я злоупотребляю вашим гостеприимством. Дело вот в чем. С тех пор как ваши предки подверглись гонениям за веру и бежали сюда, человечество маленько поумнело. Или повзрослело. Или стало культурнее. Есть, конечно, и исключения, подобные головорезам, что напали на вашу славную планету. Но почти везде люди живут в мире. Они создали Галактическую Лигу, которая следит за очагами напряженности, налаживает связи с заново открытыми планетами и тому подобное. Представители этой Лиги снабдили меня устройством для связи. По причинам слишком сложным, чтобы их объяснять, это устройство замаскировано под птицу. Я спрятал его на электростанции.

Стирнер нахмурился.

– Если Лига намерена прибегнуть к насилию, мы вынуждены будем отказаться от ее помощи.

– Не беспокойтесь. Лига против любого насилия.

– В таком случае нет проблем. Что от нас требуется?

– Проводите меня до электростанции, только и всего. Остальное я сделаю сам. Пойдем втроем: вы, я и добрый доктор Лум. Нам понадобятся еда и питье в дорогу.

– Ты забыл обо мне, – сказал Мортон.

– Нет, не забыл. Ты вырвался из армии, вот и держись от нее подальше. Я обойдусь своими силами. Надеюсь, никто не готовит мне теплую встречу. Оставайся здесь, побеседуй с Шарлой – думаю, это не потребует от тебя особых усилий. Постарайся узнать побольше. Завтра ночью я вернусь.

– Я охотно расскажу вам об индивидуальном мютюэлизме, – сказала Шарла медовым голосом. Мортон расплылся в улыбке и даже не заметил, как мы ушли.

Несмотря на седину, Стирнер годился в марафонцы. Доктор Лум был ему под стать, а мне (благодаря стимулятору) казалось, что если я сильно замашу руками, то оторвусь от земли и полечу. Мы шагали по грунтовой дороге, потом по лугу, где темные животные уступали нам дорогу. Через несколько часов огни города остались далеко позади, а впереди выросли черные горы, упирающиеся вершинами в безлунное звездное небо. Стирнер предложил передохнуть, и мы уселись на траву под деревом.