Книга Казаки-разбойники - Юрий Волошин

– Придется драться! Готовьте оружие, пушки и все остальное, мы их подловим неожиданностью и мощью огня. Только без суеты и так, чтобы испанцы ничего не заподозрили! Тащите все мушкеты! Пушки зарядить только картечью.

Испанец находился еще в двух с лишним милях, и времени на приготовления было достаточно. «Хитрого Лиса» положили в дрейф с тем, чтобы при подходе испанца, ударить неожиданно и мощно.

Однако испанский капитан оказался предусмотрительным и осторожным. Его корабль остановился меньше чем в миле, спустил большую шлюпку с двадцатью с лишним вооруженными солдатами и матросами.

«Хитрый Лис» по команде капитана помаленьку приближался к испанцу, тот еще быстрее спускался к нему, и в момент, когда шлюпка с испанцами ткнулась в борт у шторм-трапа, суда оказались не далее полумили друг от друга.

Офицер с боцманом и вооруженными солдатами и матросами вскарабкались на борт и оказались перед дулами мушкетов и пистолетов.

– Что это значит? – побледнел офицер и схватился за шпагу, но его тут же обезоружили, а Назар сказал решительно:

– Сеньор, вы находитесь на французском каперском судне и являетесь пленниками Франции. Сложите оружие! Сопротивление бесполезно!

Протестов никто не слушал. Фок спустили достаточно низко, с испанского корабля почти ничего не было видно. Матросы, оставшиеся в шлюпке, сидели тихо – сверху на них были направлены пистолеты.

Испанцев быстро обезоружили, корабль развернули для бортового залпа и ждали лишь команды капитана.

Все уже знали, что на испанском судне находятся сорок девять матросов, солдат не более двадцати, не считая офицеров. Это намного больше, чем на «Лисе», но капитану ничего не оставалось, как рисковать.

Матросы залегли за фальшбортом, пушкари прятали фитили.

Наконец голос капитана рявкнул в рупор:

– По испанскому кораблю, залпом, огонь!

Пушки прогрохотали дружно. Дым еще не рассеялся, а матросы уже ставили паруса. Судно разворачивалось, пытаясь сделать залп другим бортом. А капитан в рупор кричал довольным голосом:

– Молодцы, ребята! Человек с десяток угрохали! Готовься к залпу. Испанец никак не очухается! Торопись, ребята!

Наконец испанцы сумели открыть огонь из пушек. Пара ядер ударили в корпус корабля. Сбитый бушприт повис на снастях. Трое раненых ругались отчаянно, поливая кровавыми каплями палубу.

Суда сблизились еще на сотню саженей. «Хитрый Лис» вздрогнул от второго залпа. Этот оказался более удачным. Была сбита грот-стеньга, и больше десятка матросов и солдат упали на палубу.

На «Лисе» быстро потушили начавшийся было пожар. Матросы делали залп за залпом из мушкетов, поражая неприятеля. Стрельба же испанцев почти не причиняла вреда. Видимо, солдаты были вооружены старыми мушкетами, и их пули только впивались слегка в борта, не пробивая их.

– Ребята, не спешить! – кричал капитан. – Цельтесь лучше, выбивайте солдат! Малые пушки, к бою!

Он сам прильнул к фальконету, поджег фитилем затравку. Пушки грохотали вразнобой, но их картечь иногда достигала цели.

Испанские солдаты и матросы почти не прятались, уже было слышно, как те с насмешками кричали французам, что они трусы и не смеют показать нос из-за бортовых досок и брусьев.

Однако прошло еще минут двадцать, а до абордажа дело еще не дошло. К этому времени удалось зарядить пушки правого борта. Они вновь грохнули и окутали корабль дымом. Картечь с отвратительным визгом устремилась на поиск жертв. И жертвы нашлись – при таком малом расстоянии промахнуться было трудно. Палуба испанского корабля покрылась новыми телами.

– Приготовиться к абордажу! – голос капитана с трудом пробивался сквозь грохот боя.

Стрельба с «Хитрого Лиса» ослабевала. Мушкеты не успевали заряжать. Но малая артиллерия продолжала палить. Не часто, но убийственно.

Лука лежал на спине с открытыми глазами и с недоумением смотрел в сеть из тросов, среди которых запутались белоснежные облачка. Он смутно слышал гром боя, но не ощущал ни страха, ни боли. Лишь пульсация в голове и гул, как он решил, от выстрелов, беспокоили его.

– Лука, братишка! Что с тобой?!

Это Яким улучил момент и подбежал к другу.

– Э, да ты ранен! Или что еще?

Лука хотел что-то ответить, но не смог. Язык не слушался. Да и слова друга едва доносились до его слуха и сознания.

Яким оттащил Луку под прикрытие фальшборта и навалил на него размочаленную бухту каната.

Лука смутно слышал шум абордажного боя и не мог понять, что с ним происходит. Он попытался подняться, но ни руки, ни ноги не слушались. Он даже не смог сбросить с себя канаты.

А бой разгорелся уже на палубе испанского корабля. Французские корсары отчаянно бросились на испанцев. Палили из пистолетов, которые были у них в кобурах по несколько штук у каждого. Огонь был таким яростным и плотным, что испанцы еще до рукопашной схватки потеряли множество своих.

Теперь численное преимущество было на стороне французов. Они ожесточенно рубились, кололи шпагами, валили испанцев кошками на тонких тросах. Не прошло и четверти часа, как последние очаги сопротивления были подавлены. Человек двадцать предпочли сдаться, рассчитывая на пощаду.

Весь забрызганный чужой и своей кровью, Яким прибежал к Луке.

– Как ты, Лука? Подняться можешь?

Поддерживаемый товарищем, Лука кое-как встал на ноги. Прошептал с большим трудом:

– Голова идет крутом. Держи меня, а то упаду. Меня тошнит!

– Тогда тебе лучше лежать, друже!

Он оттащил Луку к полубаку и уложил на доски палубы. Осмотрел голову.

– Да тебя шарахнуло по голове, Лука! Смотри, какая гуля на виске. То-то тебя тошнит, и ноги не держат! Лежи теперь спокойно и жди. Оклемаешься. Я вот тоже получил несколько царапин. И молчи, Лука, молчи! Тебе нельзя говорить! Даже глаза закрой. Я побежал!

Лука хотел спросить о Назаре и Макее, но не успел. К тому же его мутило.

Близился вечер. Испанский корабль был полностью очищен от защитников. В живых оставили лишь одного лейтенанта и капитана. Оба были ранены.

Казаки и матросы потеряли четверых. Петро и Карпо Обух были убиты, как и два француза. Всплеск сине-зеленых вод – и тела навсегда исчезли в море. Лишь шепот молитв прошелестел вслед.

Почти все казаки были хоть немного, но ранены. Терешко получил пулю в бок и с побелевшим лицом лежал на палубе, прерывисто дыша.

Остальные казаки чувствовали себя получше, но Губа и Савко оказались в лежачем положении и не могли подняться. Легче всего отделался Омелько – лишь небольшой раной в голову от удара не то сабли, не то тесака.

Назар едва двигался после нескольких легких ран. Весь обмотанный тряпками, он полулежал и жадно пил вино, которое ему дал лейтенант Реше.