Книга Витязь - Алексей Витковский

Звезды над головой светили настолько ярко, что, казалось, их лучи могут исколоть руки, если протянуть их вверх. Лес окружал стоянку молчаливой стеной. Натужно звенели комары. Сашка радовался дыму костра, не то сожрут, кровососы. Он вспомнил, как один из ребят, которому довелось служить под Архангельском, рассказывал о местных комарах. «Оставишь, бывало, на столе хлеба краюху и оглянуться не успеешь – глядь, потащил! Ты его ладонью – хабах! Так не поверите – пальцы отшибаешь! А он управление теряет и на пол… Да так, что стаканы на столе гремят!»

Савинов невольно улыбнулся своим мыслям, хотя настроение было далеко не праздничное. Целый день его не оставляло чувство тревоги. Такое бывало оба раза, когда его сбивали фрицы, и в тот раз, когда поймали в клещи тоже, но тогда чудом удалось вырваться. Он частенько поглядывал на ближайшие деревья. Где-то там – сторожа. Не должны проспать вроде…

Храбр заметил его тревогу.

– Что, тоже чуешь недоброе? Выйдет из тебя вождь, попомни мои слова. Вон Ольбард с Диармайдом – те тоже не спят. Чуют. Следит за нами кто-то…

– Нападут?

– Могут. Хотя и не всяк решится напасть на сотню русинов. Дорого встанет…

– А следить-то кто может?

– Да та же весь, или урмане… Мало ли кто?..

Они помолчали.

Тени скользили между деревьев, как клочья тумана. Бесшумно сливались с ночным мраком, появлялись вновь. Свет привлекал их, но и заставлял держаться подальше. Они не боялись, нет. Без света нет и теней… Но яркий свет обнажает суть, а время еще не пришло…

– Скажи-ка, Храбр, а кто-нибудь знает, когда и каким путем вы должны возвращаться?

– А голова у тя варит, – уважительно заметил побратим, – знать о том могут. И врагов у нас в достатке. Да и не пустые идем… Надо бы с князем потолковать.

Он бесшумно поднялся и ушел в темноту мягким, охотничьим шагом. Оставшись один, Савинов придвинул поближе подаренный Хагеном меч. Но ночь прошла спокойно.

Следующий день лодьи снова шли вдоль береговой линии. Князь стоял на носу «Змиулана» и напряженно всматривался в прибрежную чащу. В разговоре с Храбром он промолвил только: «Устья Онеги нам не миновать. И они это знают. Нынче ночью спать в бронях».

Днем так и не было замечено ничего подозрительного, а к вечеру корабли достигли устья реки. Темнело. Солнце закатилось за горизонт, как раскаленное пушечное ядро, подпалив при этом усталые облака. Черные вершины деревьев клыками дракона царапали кровавое зарево. Вода пламенела отраженным светом. Два заката – один над другим – зажигали огромный погребальный костер, словно боги на небе справляли поминальную тризну. Корабли выволокли на песок, и те застыли грозными изгибами форштевней, как рвущиеся в пылающее небо неведомые существа… На берегу темнел какой-то навес из жердей. Видимо, здесь частенько останавливаются. Тут же воины запалили костры, отхватив у наступающей темноты изрядный кусок территории.

Савинов собирал хворост вместе со всеми. Несколько раз он чувствовал у себя на спине чей-то взгляд, но делал вид, что ничего не заметил. После трапезы, состоявшей из жареного мяса, черствых лепешек и сыра, похожего на камень, люди стали готовиться ко сну. Ложились, как бы невзначай, рядом – один подле другого, чтобы по тревоге вскочить и прикрыться щитами. Стражей поставили у костров. Похоже, Ольбард провоцировал неизвестных соглядатаев на нападение. В лес на этот раз князь никого не отрядил – верная смерть. Хагена и других скандинавов на всякий случай связали. «Еще не хватало, чтобы они нам в спину ударили, если нападающие окажутся их знакомцами…» – ворчал Храбр, затягивая узлы. Хаген презрительно молчал и позволил себя связать. Он дал клятву, а ему не доверяют. Сигурни усадили рядом и тоже связали. В бою некому будет за ней следить.

Вскоре все стихло. Казалось, лагерь действительно погрузился в сон. Стражи походили некоторое время, потом оперлись на копья и стали клевать носами…

Тени копились во мраке, слетаясь со всех сторон. Их было много, по крайней мере достаточно на такое количество людей. Сегодня они нападут. Нужно только выждать, когда жертвы уснут. Глупые, они поставили стражу только у костров… Выждать… Предводитель теней не думал о том, почему ненавистные чужаки на берегу так беспечны. Скоро настанет час, которого он так долго ждал. Скоро… Уже сейчас!

Когда темнота брызнула в дружину Ольбарда ливнем стрел и темные фигуры вынырнули из-за деревьев, воины разом повскакали на ноги, стряхнув сонную одурь. Один из стражей у костра упал, пораженный стрелой в лицо. Двое других успели стать в строй. Щиты с грохотом столкнулись краями. Дружина ощетинилась тяжелыми копьями, построившись клином. Первая волна нападающих разбилась об него, как волна о берег. Строй даже не дрогнул. Люди в темных накидках отступили, забрасывая русов стрелами. Те градом бились в русские щиты, со звоном отлетали от шлемов. Накидки упали, и тени, оказавшиеся рослыми светловолосыми воинами, ринулись вперед. У некоторых были кольчуги и круглые щиты, но большинство – лишь в кожаных панцирях, а то и вовсе в одних рубахах.

– Это весины!

Нападающие метали тяжелые топоры, подкатывались под копья, стараясь ударить снизу, подсекая поджилки. Пара русов упала, но строй дружины тут же сомкнулся над ними. Наконечники копий сновали вперед – назад, окрашиваясь кровью. Но весинов было примерно впятеро больше. Они рвались вперед, нажимая на вершину клина. Казалось, сейчас они сомнут и просто затопчут русов. Но дружина стояла. Воины в первых рядах орудовали мечами и секирами. Второй ряд бил копьями от бедра, прикрывая щитами головы. Савинов, оборачиваясь, видел их тяжко вздымающиеся плечи, облитые броней. Он стоял в задней шеренге со стороны реки, и здесь пока было все тихо. Бой сюда еще не докатывался… Постепенно натиск ослаб. Весины снова откатились назад, оттаскивая раненых и убитых, чтобы те не мешали сражаться.

Внезапно у реки раздался вой. Новый отряд вынырнул из холодной воды и ринулся вперед. Но и здесь их встретила стена щитов и копейные жала. Бой возобновился с новой силой. Белоголовые навалились со всех сторон. Сашка дрался как одержимый. Перед глазами мелькали перекошенные яростью лица в боевой раскраске. «Ну чисто индейцы!» Топор врубился в край щита. Сашка тут же отсек державшую его руку. Лязг, звон, проклятия…

Что-то ужалило в ногу. Он не глядя ткнул мечом. Верткий охотник отскочил… Тяжелое копье с хрустом вошло ему между глаз…

Сосед слева упал. Воин из заднего ряда сделал шаг вперед, чтобы занять его место. Брызги крови летели во все стороны. Щит дергался в руках, как живой, стонал от ударов. Сашкина правая рука стала липкой, и было неясно – чья это кровь, врагов или его собственная. Натиск все усиливался. Воины теснее сбивали щиты. Воздух с хрипом рвался из глотки. Кажется, Сашка что-то кричал, но и сам не слышал себя в грохоте боя. В голове кувалдой колотилось: «Держать строй! Держать!!!» Враги все атаковали, безумно, раз за разом кидаясь на русские щиты. Потом грохот боя перекрыл рев: «Бей!!!» Силы сравнялись! Строй мгновенно рассыпался. Русы ринулись добывать славу.