Книга Дай бог каждому - Леонид Каганов

– Компьютер? – уточнил генерал.

– Не важно, компьютер, или опухоль мозга, или что-то еще… Если этот процессор какими-то немыслимыми алгоритмами перерабатывает все сигналы от каждой точки этого пятна… Или чем он там видит звук… А затем этот процессор транслирует в мозг лишь визуализацию – то есть свою версию происходящего, картинку, которую сам построил и смоделировал…

– То? – Генерал вопросительно качнул головой.

– То этим вполне можно объяснить, почему его взгляд не теряется среди миллионов звуковых отражений, и почему вода представляется ему именно синей, и почему он различает изображение даже через стену…

– И почему? – живо спросил генерал.

– Да не может этого быть! – с жаром перебил Кузьма. – Законы физики никто не отменял! Учите физику, граждане, учите! Ученье – свет!

Из его горла шла такая яркая волна, что я воочию убедился, что ученье – действительно свет, особенно когда громкое.

– Отставить, – решительно начал генерал, но Кузьма, забывшись, снова его перебил.

– Вот! – завопил он и указал на меня пальцем. – Вот последний вопрос: звук-то идет со всех сторон? А он говорит, что видит только спереди! А сзади? Куда теряется звук? Может, у него в брюхе звуковой изолятор стоит? Нет там никакого изолятора! Спрашивается, почему звуки сзади не мешают ему видеть звуки спереди?

– И почему? – Генерал с любопытством повернулся ко мне.

– Спасибо вам за все, Леонид Юрьевич, – вздохнул я. – Поздно уже, а у меня еще одна встреча очень важная. Пойду я.

– Как это знакомо! – всплеснул руками Палыч. – Так всегда в медицине и бывает! Объявится феномен, а как начнешь спрашивать у феномена подробности – так сразу «мне пора», «я спешу»… – Он задумчиво прижал свой нос указательным пальцем, постоял так, погрузившись в мысли, затем решительно цыкнул зубом, поднял палец и начал: – Был у меня случай, еще когда под Казанью служил. У нас в госпитале солдатик пытался от службы закосить. Так знаете, чего придумал? Коленки у меня, говорит, на обеих ногах не сгиба…

– Смир-на! – скомандовал генерал тихо, но так властно, что даже я невольно подтянулся. – Я вот что думаю… – обратился генерал ко мне. – Саша, если ты с компьютером работать не можешь, то мы найдем тебе другую работу!

– Подопытной крысой, – хмуро кивнул я. – Которая скрывает, что на самом деле – морская свинка.

– Ну, зачем ты так? – обиделся генерал. – У нас есть разная работа. Хорошая, полезная. Вот ты хорошо видишь сквозь штукатурку. А мы – сети прокладываем в зданиях! И прежде чем долбить и сверлить наугад, лучше будет, чтоб ты поглядел, что там… Понимаешь? Это я так, фантазирую, первое, что на ум приходит… Но ты, это… не это…

– Спасибо, Леонид Юрьевич, – сказал я. – Большое вам спасибо. Я серьезно подумаю над вашим крайне ценным предложением. А сейчас мне пора. Разрешите откланяться?

– Уф-ф… – грустно надул щеки генерал, который все прекрасно понимал. Он еще раз печально глянул на штукатурку и развел руками: – Никита, ты сейчас в город? Отвезешь его?

Коляныч

Никита был примерно моего возраста и оказался на редкость вменяемый и толковый. Я думал, что дорога превратится в очередной допрос о моем зрении, но Никита повел себя на редкость корректно и ни разу не вернулся к этой теме. Всю дорогу мы болтали о компьютерах, а под конец случайно выяснили, что даже некоторое время назад вовсю переписывались с ним в одном техническом форуме по программированию. Мне стало вдвойне обидно, что я не смогу у них работать, пусть даже это находится у черта на куличках. Хотя на машине мы доехали всего за час.

Никита предложил добросить меня до дома, но мне совсем не хотелось, чтобы генерал и компания знали, где я снимаю квартиру. Поэтому я попросил высадить меня у перекрестка, после которого Никита сворачивал. Я вылез из машины, огляделся – и вдруг сообразил, что в этом районе живет Коляныч.

Время еще было, и я неожиданно решил заглянуть к нему. Вдруг я понял, насколько все эти дни мне не хватало хорошего старого друга, который бы по крайней мере смог меня выслушать, а может, и помог бы. Хотя бы советом.

Чисто машинально я купил в ларьке бутылку водки и решительно зашагал к дому Коляныча. Поднявшись по лестнице на третий этаж, я остановился возле его двери и прислушался. С точки зрения ушей, стояла тишина. А вот с точки зрения уха… Коляныч дома был, и я его видел – он сидел в комнатке за компьютером. Из плохоньких динамиков вылетали разноцветные всполохи, а Коляныч в такт им чуть дергался – то вправо, то влево. Коляныч самозабвенно играл в компьютерную игрушку – как последний подросток. Здоровый дядька, жена, дочка, и на тебе – увлеченно гасит каких-нибудь чертей. Жены и дочки дома не было, видно, они остались на даче.

Я нажал кнопку звонка, ярко осветив прихожую оранжевыми переливами. Коляныч вздрогнул, но даже не обернулся, только испуганно подкрутил звук динамиков, сделав его тише. Я снова нажал кнопку звонка. Коляныч нехотя вылез из кресла, на цыпочках подошел к двери и посмотрел в глазок. Я спрятал бутылку за спину, невольно поднял подбородок, будто сидел в кресле фотографа, и замер, ожидая, что он откроет. Коляныч смотрел в глазок долго, но так и не открыл. Вместо этого развернулся и тихо-тихо побрел в комнату.

Я еще раз позвонил, затем сложил ладони рупором у замочной скважины и прокричал:

– Коляныч!!! Это я, Шуршик!!!

Коляныч остановился в нерешительности, тихо вернулся к двери и замер.

– Коляныч!!! – снова закричал я. – Прости, если я тебя чем-то обидел на даче! Был очень неудачный день! Я ненадолго! Просто поговорить надо!

На лице Коляныча я разглядел сомнение. Он помялся, с тоской обернулся на компьютер и долго смотрел. Затем поглядел на свои часы и с досадой потер кулаками глаза. Ни фига он не обиделся, мы и не так, бывало, ругались. Ему просто не хотелось непрошеных гостей.

– Коляныч! – сказал я строго. – Я ж тебя вижу! Зачем ты так, а? Если я пришел не вовремя, или тебе рано вставать, или занят, ну можно же приоткрыть дверь и объяснить? Я пойму и уйду. Мы ж друзья уже двенадцать лет, ты меня променял на компьютерную игрушку?!

Коляныч занервничал и начал грызть кулак, но капитулировать не собирался. Он отступил в комнату, прижался к стенке и стал оттуда аккуратно выглядывать и осматривать дверь, прикидывая, могу ли я его видеть или это шутка?

– Коляныч, – сказал я. – Честное слово, это просто обидно! Просто плевок в душу!

Я уже собрался уйти, как вспомнил, что последним, кому я звонил в ту пятницу, был как раз Коляныч – я спрашивал, чего привезти на дачу. Вынув мобильник, я отсчитал вслепую те номера, что набирал за эти дни, и нажал кнопку. И попал.

Мобильник Коляныча, лежащий на мониторе, зазвонил бойко. Коляныч скрылся в комнате, тихо-тихо прикрыв дверь, и подполз к мобильнику.

– Слушаю? – сказал он тихо, но бодро. – Шуршик, ты? О, привет, рад, рад! Ты откуда?