Книга Последняя принцесса - Гэлакси Крейз

— Простите меня, — сказал он наконец, поднимая глаза. — В ту ночь, когда они напали на дворец, у меня на глазах убили моего младшего сына. Они сказали, что, если я буду сопротивляться, убьют и дочь.

— Они убили Спенсера?!

Он же был ребенок, даже младше Джейми. Они вместе играли в дворцовых садах, копали червей и устраивали гонки улиток в тенистой роще.

— Ваша семья была так добра ко мне. Сожалею, что я не могу…

Он покачал головой, не в силах говорить.

— Руперт, ты сможешь отвести меня к брату и сестре? Пожалуйста. Я всего лишь хочу попрощаться с ними.

Он взглянул на меня сквозь решетку. Тень свечи заметалась по серой каменной стене. Руперт покачал головой и собрался уходить.

— Мне очень жаль, — тихо сказала я, глядя ему в спину. — Жаль, что помощь моей семье стоила тебе твоей семьи.

Он помолчал и повернулся.

— Я попытаюсь, принцесса, — сказал он наконец. — Не могу ничего обещать, но есть и другие, такие как я, кто остался верен королю.

— Пожалуйста, пожалуйста, попытайся, — умоляла я срывающимся голосом. — Спасибо, Руперт.

Он отпер дверь и повел меня по сырому змеящемуся тоннелю в Белую башню, через Колыбельную башню и наконец в Стальную башню, где проход сторожили трое вооруженных привратников. Они удивленно посмотрели на меня.

— Господа, — обратился к ним Руперт, когда мы приблизились.

Два стражника помоложе покосились на пожилого, который, очевидно, был за старшего. Он кивнул, Руперт наклонился к нему и что-то зашептал на ухо. Потом тот еще раз медленно кивнул. Мне показалось, что в его глазах мелькнуло сочувствие.

— Элиза Виндзор пойдет со мной.

У него был добрый, дребезжащий от старости голос.

Остальные двое расступились, и стражник повел меня по лестнице на самую вершину башни. Я подумала о том, что уже была здесь, когда пробралась в башню вслед за девушкой, которая несла Мэри чашку. Тогда я была полна надежд и уверена, что спасу Мэри и Джейми и мы все будем свободны. Какая я была глупая, надеялась, что девушка вроде меня сможет перехитрить диктатора и многотысячную армию.

Наши шаги эхом разносились по металлической лестнице. Все камеры, мимо которых мы проходили, когда-то набитые до отказа, были пусты. Корнелиус Холлистер уже казнил всех заключенных. Нас он оставил напоследок. Я мрачно представляла, как он сначала убьет Джейми, потом меня и — какой грандиозный финал! — Мэри, королеву Англии.

Потом он поднимется в Зеленую башню и возложит себе на голову королевский венец, тот, который я помогла украсть. В короне, принадлежавшей когда-то моей семье, он возденет руки и провозгласит себя королем Англии, а наша королевская кровь тем временем будет капать с эшафота.

32

Свеча стражника сгорела почти целиком, когда мы наконец дошли до камеры Мэри и Джейми. Они сидели в обнимку за столом, на котором стояла еда, но не ели. С какой-то издевательской щедростью поднос был наполнен вкусными вещами: сыром, фруктами и хлебом. Это был их последний ужин.

Я немного подождала наверху лестницы, глядя на них и не веря глазам. Может, это свет так падал, но Джейми выглядел… здоровым. Его щеки, всего несколько недель назад впалые, теперь казались вполне круглыми. Волосы были густые и блестящие. Он прямо сидел за столом и оживленно беседовал с Мэри.

— А помнишь, папа взял нас на рыбалку и мы поймали на обед только миног? — смеялся Джейми.

Мэри посмотрела на него блестящими глазами. Она тоже выглядела лучше, словно наконец-то выспалась.

— А потом ты еще захотел игрушечную машинку на Рождество, мы с Элизой засунули ее в двадцать коробок, и тебе пришлось их открывать одну за другой?

— Эта машинка все еще на полке в моей комнате. — Голос Джейми сорвался. — Как думаешь, что стало с нашим домом? Весь дворец сгорел?

— Хорошие воспоминания, только хорошие воспоминания, — сказала Мэри, словно учитель ученику, сжимая его руку.

Я не могла не улыбнуться. Даже в последнюю ночь своей жизни Мэри была все той же властной, но любящей старшей сестрой, всегда готовой искать хорошее в плохом. Вот почему она могла стать великой королевой. Она нашла бы способ вырастить урожай, заново построить города — исправить все, что погублено.

Когда я повернулась к стражнику, то увидела, что он смахивает слезу. Он открыл камеру и впустил меня.

Мэри и Джейми подняли глаза, широко распахнутые от удивления.

— Элиза?

— Я оставлю вас вместе ненадолго. Да благословит вас Господь.

Стражник, казалось, хотел еще что-то сказать. Он помолчал, словно раздумывая, не оставить ли дверь открытой, чтобы дать нам шанс бежать. Но потом со вздохом повернул ключ, и задвижка скользнула на место.

Мэри потрясенно смотрела на меня.

— Мы думали, ты погибла.

Джейми бросился ко мне и опрокинул, так что мы оба упали на пол. Мэри подошла и обняла нас обоих.

— Мэри, Джейми. — Я смотрела то на нее, то на него. — Что случилось?

Протянув руку, я коснулась лица и волос Джейми. Его кожа была теплой, а не холодной и липкой, как обычно.

— Ты выглядишь совсем здоровым!

Мэри и Джейми молча переглянулись.

— Что? — спросила я. — Что такое?

Мэри приложила палец к губам, подошла к двери камеры и выглянула за решетку. Стражник не ушел, но повернулся к нам спиной.

— Мы обещали, что никому не скажем.

— Он сказал, что его убьют, если кто-то узнает, — сказал Джейми.

— Кого убьют?

Джейми подошел к тонкому матрацу на полу и отбросил кусок муслина, заменяющий одеяло. Сунул руку под матрац, извлек пузырек янтарного цвета, наполненный белыми таблетками, и вложил мне в руку.

— Это противоядие от яда темной звезды.

Темная звезда. Она отравила мою мать, когда та была беременна Джейми. Я смотрела на бутылочку, не веря своим глазам. Все эти годы лекарство существовало, а мы не знали об этом. На этикетке крошечными буквами было написано: «К. Х.». Разумеется, Корнелиус Холлистер, изобретатель темной звезды, создал и противоядие.

— Кто дал это тебе? — спросила я.

— Один из солдат.

— Который?

— Он не назвал нам свое имя, — сказала Мэри. — Не из тех, кто здесь на постоянной службе. Пришел всего один раз и дал нам лекарство.

— Не помнишь, как он выглядел?

— Было слишком темно. Он принес это ночью, когда мы спали. Я просто услышала, что в щель что-то уронили.

Я смотрела на бутылочку.

— А зачем он дал вам лекарство, зная, что мы все равно умрем? — спросила я и тут же пожалела об этом.