Книга Посланец небес - Михаил Ахманов

После таких глобальных тем мысль Тревельяна скользнула к более конкретному, к их разговорам с Тинитауром о далеком Юге, где среди дремучих джунглей текут огромные реки, Кмари, Рориат и множество других, где водятся странные звери и где живут безволосые дикари, у чьих вождей можно неплохо заработать. Не был ли Кривая Нога одним из них? И что за работу он мог предложить? Изображать жаркое по случаю большого торжества?

Подумав об этом, он усмехнулся. Жаркое? Ну, это вряд ли! Народ джунглей, делившийся на сотни кланов и родов, был не слишком хорошо описан и изучен, но ни один эксперт по примитивным племенам не отмечал эпизодов каннибализма. Даже пацев дикари не ели и не охотились на них, считая их мясо нечистым, а шкуру – слишком грубой и вонючей.

С другой стороны, рапсод – это вам не пац… Если он понадобился для каких-то ритуальных целей, кулинарию исключать нельзя. Скажем, решило племя разнообразить культурную жизнь, создать ансамбль песни и танца, а чтобы артисты лучше пели и плясали, им необходим рапсод-наставник. Обучит он их, а потом съедят дорогого учителя, чтобы каждый унаследовал искорку его таланта…

Тревельян захихикал и тут же зажал рот, боясь, что услышат на палубе. Не раз его собирались съесть, то в виде жаркого, то без горячей обработки, но это кончалось для гурманов большим разочарованием. Плохо кончалось, говоря по совести, по чести. Взять хотя бы тот случай на Селле, в лесу растений-людоедов…

Он припомнил тот случай, потом десяток других, наслаждаясь хранившимся в памяти, пока не начало светать. К этому времени он ощущал легкий голод, а также желание облегчиться. Медицинский имплант отчасти блокировал эти естественные позывы, но все же Тревельян провел без еды, питья и отхожего места больше суток. Решив, что действие снадобий уже закончилось, он приподнялся и стукнул в люк кулаком.

– Эй, мерзавцы, прокляни вас Таван-Гез! Где я? Куда вы меня везете? И чего вам надо?

Он колотил и орал до тех пор, пока крышка люка не откинулась, явив свет нарождавшейся зари и хитрую рожу Тинитаура.

– Да будешь ты благополучен, о птица ках среди рапсодов! – молвил фокусник. – Ты на корабле, вместе со мной, твоим слугой, и плывем мы, драгоценный господин, на Юг по широкому Рориату. Но еще недостачно широкому, чтобы ты мог вылезти наверх. Тут, понимаешь, много плотов и других кораблей, и если вздумается тебе крикнуть, нас непременно обыщут. Так что потерпи до безлюдных мест, а пока что вот тебе кувшин с водой, вот еда и вот большой горшок, который ты можешь использовать по своему усмотрению.

Тревельян принял все эти предметы, потом сказал:

– Ты осужден мной, Тинитаур. Но знаешь, что может смягчить твою участь?

– Я слушаю, мой золотой повелитель, слушаю внимательно.

– Будь добр к моему зверьку, иначе я скормлю тебя крокодилам.

По лицу фокусника расплылась издевательская ухмылка.

– Вот как? А кто такие кор… кор-ки-ди… словом, те чудища, которым ты отдашь меня, ничтожного?

– Не обижай зверька, иначе познакомишься с ними поближе, – сказал Тревельян и отвернулся.

* * *

Его выпустили на палубу через восемь дней, когда корабль, следуя по течению Рориата, миновал Этланд, Хай-Та и Приморский хребет, вторгавшийся невысокими лесистыми отрогами в южную степь. Река здесь достигала двухкилометровой ширины, но текла довольно быстро, еще не растеряв инерции падения с равнин за хребтом, лежавших выше степного региона. Речные воды и степь были тут безлюдными; люди восточной расы не ездили на юг, а безволосые варвары пробирались на север в центре континента, бассейнами рек Фейн и Кмари, ведущими к Южному валу.

Но безлюдье отнюдь не означало пустоты, ибо животные, рыбы и птицы водились здесь в неисчислимом изобилии. Рыб и сухопутных тварей было трудно разглядеть, но Тревельян увидел забавных созданий, похожих на маленьких юрких дельфинов, на выдр, бобров или котиков, на змей с плавниками и острыми колючками вдоль хребта. В воздухе, то высоко, то над самой водой, вились пернатые сотни пород, а на волнах качались птицы поразительной величины, втрое массивнее страуса, с длинной гибкой шеей и клювом, не уступавшим крокодильей пасти. Что до крокодилов, обещанных Тинитауру, то в южных реках, в зоне джунглей, они тоже водились, но называли их дикари по-разному. Суть же была одинаковой: зубы в три ряда и невероятная прожорливость.

Птиц и зверей Тревельян разглядывал недолго, сосредоточив внимание на корабле. Суденышко было небольшим, метров двенадцати в длину, но с палубным настилом, кормовой надстройкой, высокой мачтой и косыми парусами, которые сейчас раздувал гулявший над саванной свежий ветер. Быстроходная посудина, решил Тревельян, прикинув, что, с учетом скорости течения, они делают километров двадцать в час, а то и больше. Шкипер Сайлава оказался дюжим северянином с рябой рожей и короткими бачками, а в команде у него были двое парней, люди восточной расы, по виду такие же разбойники, как встреченный в Бенгоде Куссах. Будь у него закованы только руки, Тревельян схватился бы с этой троицей и отправил бы их вместе с фокусником за борт. Однако ножные кандалы были тяжелыми, цепь между ними слишком короткой, и это ограничивало подвижность. К тому же Тревельяна мучило любопытство. Почти смирившись с этой южной эскападой, он сел у мачты, рядом с клеткой Грея, и просунул пальцы сквозь решетку. Шерр приник к ним своей кошачьей мордочкой и радостно пискнул.

– Ты похитил рапсода, – сказал Тревельян расположившемуся рядом Тинитауру. – Большой грех, опасное деяние, клянусь благоволением богов! Не боишься, фокусник?

– Боюсь, о мой господин с грозным взглядом, но меня вдохновляет мысль о шестистах золотых. Столько мне обещано, если я доставлю в племя Кривой Ноги настоящего рапсода. Большие деньги для такого бедняка, как я!

– Возможно, ты с ними расстанешься на обратной дороге. Лица твоих компаньонов не внушают мне доверия.

– Мне тоже, но у меня есть хороший страж. – Тинитаур показал взглядом на Тику, сидевшего на крыше надстройки и скалившего клыки. – Ты не поверишь, на что способна эта тварь! Перегрызет горло быстрей, чем я припомню свое имя.

– Ну, дело твое. – Тревельян прищурился на солнце, стоявшее в зените, и зевнул. – Скажи-ка, фокусник, зачем Кривой Ноге рапсод? Да еще за шестьсот золотых?

– Шестьсот мне, а тебя он одарит еще щедрее, – пообещал Тинитаур. – Видишь ли, мой сладкозвучный господин, Кривая Нога – великий вождь, и правит он семью деревнями и лесом на целый день пути от речного берега. Все у него есть в избытке, тысяча воинов, женщины для дня и ночи, ожерелье из костей врагов, горшки с монетой и даже вино, которое я временами вожу ему с севера. Но от мужей, что служили Светлому Дому и возвратились на юг, он узнал про главное сокровище, про славу. И сказали ему те бывшие солдаты, что победа в битве или поединке – четверть славы, а три четверти – песня, которую сложит об этом рапсод, дабы великое свершение не растворилось без следа, а помнилось долгие годы. И потому…