Книга Сердце Абзалета - Ойзин Макганн

Калайялл Гарс страдал от бессонницы, а если и удавалось заснуть, то его мучили кошмары… А тут еще эти странные землетрясения! Во всем ему виделись дурные предзнаменования.

Чародей потянулся за флягой с очищенным воздухом, отвинтил крышку, жадно вдохнул, но тут же отбросил жестянку в сторону: фляга была совершенно пуста. Кто знает, когда ему еще удастся добраться до родной Браскии, чтобы пополнить запасы очищенного воздуха. Видно, сам дьявол заманил его в эти забытые богом чащобы, где живут такие злые и могучие горные духи!

* * *

Сидя в клетке, Тайя и Локрин видели, как браскианский священник несколько раз пнул ногой кучу железного лома, а затем, расстроенный и поникший, удалился.

Один из учеников чародея передал зеленый бархатный мешочек с деньгами Спирою. Приближенный вождя высыпал звонкие медные монеты на стол, пересчитал и снова спрятал в мешочек.

— Интересно, каким образом дух Абзалета мог спрятаться в этом железном хламе? — пробормотал Локрин.

— А я бы предпочла узнать, почему вождь уверен, что после ритуала изгнания духа рэнсникам будут не страшны ни мьюнане, ни норанцы, — отозвалась Тайя. — Лирап-Луддич совершенно недвусмысленно заявил, что изгнание духа решит все его проблемы. Обо всем этом нужно обязательно рассказать дядюшке Эмосу! Он наверняка знает, в чем дело.

Помощники заклинателя собрали оборудование и ушли в свою хижину. Уже смеркалось, и местные жители потянулись по домам. Засеял редкий дождик, и туман немного поредел.

Дети терпеливо дожидались, пока на улице не останется ни единого человека. Целый день они пытались разговорить незнакомца в соседней клетке, но тот не мог толком ответить ни на один вопрос и предпочитал отмалчиваться. Зато они придумали ему имя. Теперь они называли его Тряпичник. Из-за множества надетой на нем одежды, платков и тряпок он действительно напоминал тряпичника или старьевщика. — Однако незнакомцу его прозвище очень понравилось. Он был рад, что у него наконец появилось хоть что-то свое.

— Эй, Тряпичник! — тихо окликнул его Локрин. — Сможешь вытащить штырь из щеколды?

— Не знаю.

— Ну хоть попытайся… И пожалуйста, говори как можно тише! Иначе тебя услышат. Лучше не привлекать к себе внимания. Мы решили попробовать отсюда выбраться, чтобы спасти нашего друга.

— А зачем его спасать? — поинтересовался Тряпичник, перейдя на звонкий шепот. — Что с ним такое?

— Понимаешь, с него с живого хотят содрать кожу… — прошептала Тайя. — Мы должны его освободить. Я думаю, они нас всех решили убить.

Тряпичник задумался.

— Я не хочу, чтобы меня убивали, — промолвил он немного погодя.

— Тогда попробуй вытащить штырь! — повторил Локрин.

Человек послушно кивнул и, просунув руку сквозь прутья, потянулся к соседней клетке.

И снова, когда он уперся худым плечом в толстую решетку, прутья начали гнуться. Казалось, это не стоило ему никакого усилия. Ухватившись за штырь большим и указательным пальцами, он потянул его из петель. Забитый чересчур плотно, штырь не поддавался, зато клетка, в которой были заперты дети, заметно подъехала ближе. Тогда Тряпичник, ухватившись за штырь покрепче, принялся расшатывать его в петлях, поворачивая то в одну, то в другую сторону.

Локрин с изумлением наблюдал, как этот худой, нескладный человек без особого труда расшатывает штырь, который забили в щеколду молотком. Наконец петли заскрипели, штырь выскочил, и, подняв щеколду, дети смогли открыть клетку.

Первым делом нужно было решить, как замаскировать свой побег. Если кто-то пройдет мимо по улице или выглянет во двор из хижины, то опустевшие клетки сразу бросятся в глаза. Рэнсники немедленно поднимут тревогу, и тогда все надежды на освобождение Дрейгара рухнут. Чтобы этого не случилось, нужно оставить в клетках что-нибудь такое, что в полумраке сойдет за фигуры спящих пленников.

Тайя прокралась к крыльцу и принесла сумки с магическими инструментами, которые у них отобрали накануне. Вытащив один из тонких резцов, она принялась делать из указательного пальца отмычку. Затем вставила палец в замок на соседней клетке. Тряпичник с интересом наблюдал, как она колдует пальцем в замочной скважине, изучая механизм. Ловко повернув нужную защелку, девочка отперла замок и, вынув его из петель, открыла клетку.

Пока Тайя возилась с замком, Локрин перебежал на другую сторону улицы и подкрался к дубильне. У крыльца стояли деревянные рамы, на которые были натянуты для просушки свежевыделанные шкуры разных зверей — бобра, козлотура, выдры, горной кошки. Причем рэнсники имели обыкновение выделывать шкуры вместе с головами животных.

Локрин вернулся за Тряпичником, и вместе они сняли несколько шкур, принесли во двор и уложили в клетках таким образом, чтобы они напоминали сидящих или лежащих пленников. Под голову горной кошки и выдры изобретательный Локрин подставил несколько прутиков. Издалека пустые глазницы действительно создавали впечатление пристального взгляда. Кроме того, он попросил Тряпичника снова вставить штырь в щеколду. Дождь засеял еще пуще, и это тоже было им на руку. Потом все трое обогнули хижину вождя и огляделись.

— Мы с Локрином должны освободить Дрейгара, — шепнула Тайя новому другу. — Тебе совсем не обязательно идти с нами. Это очень опасно.

Тряпичник почувствовал, что девочка сказала это из вежливости; на самом деле его помощь была бы для них совсем не лишней. Да и ему не хотелось расставаться с детьми — ведь они ориентировались в окружающем мире гораздо лучше его. Поэтому он решительно заявил, что пойдет с ними.

Тряпичнику велели спрятаться за поленницей дров. Изменив цвет кожи на темно-бурый и темно-синий, Тайя и Локрин обогнули хижину вождя и подкрались к дубильне с тыла. Здесь они обнаружили три вентиляционных окошка, из которых клубами валил зловонный пар. Неподалеку располагалась задняя дверь, но она оказалась заперта, и дети решили не рисковать, пытаясь ее открыть. За дверью слышались голоса рэнсников, но слов было не разобрать.

Локрин молча указал сестре на одно из вентиляционных окошек, прикрытых легкими решетками. Вытащив ножик, мальчик присел на корточки и осторожно вытащил рамку с решеткой. Теперь они вполне могли протиснуться в образовавшийся проем. Пробравшись внутрь, они оказались под одной из стоящих вдоль стен длинных скамеек и оттуда без помех осмотрели все помещение.

Посередине комнаты стояла круглая вращающаяся рама, к которой был привязан Дрейгар. Рама была немного наклонена назад и наполовину погружена в чан с темной дубильной жидкостью. С каждым новым поворотом рамы Дрейгар с головой погружался в чан; чтобы не захлебнуться, парсинанину приходилось задерживать дыхание. Бедняга был едва жив и находился в полубессознательном состоянии. Глядя на него, Тайя с трудом сдерживала рыдания.

— Его вымачивают в щелочном растворе, — шепнул ей Локрин. — Чтобы размягчить его твердую кожу… Так ее будет легче сдирать…

Помещение было тесно заставлено другими чанами, верстаками, рамами, гладильными досками и прочими приспособлениями для выделывания кож. На полках стояли склянки со специальными химикалиями. Три женщины трудились в поте лица: одна крутила ручку механизма, поворачивающего раму с Дрейгаром, другая выскабливала скребком одну из свежевыделанных шкур, третья натирала шкуру дубильным веществом. Несмотря на тяжелый труд, женщины оживленно судачили между собой. Судя по всему, речь шла о Дрейгаре.