Книга Любовь игрока - Джо Беверли

— Хочешь укусить меня, малышка? Ну что же, я не возражаю.

Порция обнажила острые белые зубки, и он уже приготовился к тому, что она вонзит их в его плечо, но вдруг, вспомнив что-то, она вопросительно посмотрела на него.

— Проси пощады, — шепнул Брайт.

— О, милорд, пожалейте меня! — закричала Порция совсем как настоящая актриса.

— Побойся Бога, малышка. Я заплатил за тебя шестьсот гиней. Клянусь, что ты получишь удовольствие, — громко, так, чтобы слышали зрители, сказал Брайт, затем тихо шепнул:

— Кричи.

Порция закатила глаза и пустила в ход ногти. Брайт слегка отодвинулся от нее, и тогда она, перевернувшись на живот, замолотила по кровати кулаками, испуская дикие вопли. По мнению Брайта, она слегка переигрывала, но на зрителей эта сцена должна была произвести нужное впечатление.

Придав лицу должное выражение, Брайт погладил ее по спине.

— Успокойся, мое сердечко, это совсем не так уж и неприятно. Перестань плакать. Порция зарыдала еще громче.

— Хочу домой! — кричала она.

Брайт решил, что первый акт их спектакля завершен и пора приступать ко второму, где он должен соблазнять Порцию. Нужно сыграть его как можно убедительнее и во что бы то ни стало выиграть пари. Двенадцать сотен гиней для него ничего не значили, здесь важна была его личная победа, для достижения которой он имел все: свой опыт, чувство, которое вспыхивает с первой встречи и которое он уже осознал и принял для себя. Сейчас его задача — завоевать Порцию, использовав для этого все свое искусство в любви.

Брайт лег на Порцию, полностью накрыв ее своим телом. Она перестала рыдать, и он почувствовал, как тело ее напряглось. Отбросив фальшивые волосы, он нежно поцеловал ее в шею.

— Нет! — запротестовала она, и ее протест был искренним.

— Но это необходимо, — прошептал он в ответ. — Разве тебе не приятно? — Его язык пробежал вдоль ее плеча, слегка спустив платье. — Ты такая сладкая…

— Пожалуйста! — взмолилась Порция, поправляя платье.

Именно так должна была вести себя испуганная четырнадцатилетняя девочка, но так вела себя сама Порция.

— Вспомни, — прошептал он, — что я поставил условие не раздевать тебя. Позволь мне хоть самую малость.

— Это был ваш собственный выбор, — прошептала Порция, уткнувшись в постель, но тело ее расслабилось.

— Зрителям будет приятно увидеть кусочек тела.

— Весь Лондон погряз в пороке, — процедила Порция, сжимая кулаки.

Брайт рассмеялся и слегка укусил ее за плечо.

— Принимая во внимание, что в Лондоне живут король и королева, за такие слова вас могут привлечь к суду, обвинив в государственной измене.

Брайт запечатлел на ее шее несколько легких поцелуев, и по ее телу прошла дрожь.

— Приступайте скорее к делу, — прошептала она.

— Еще рано, — ответил он, спуская руку на ее поясницу. Он ласкал ее спину, слегка поглаживая и целуя. Дыхание Порции участилось.

«Ах, Порция, — подумал Брайт, — когда-нибудь мы пройдем с тобой через все ласки и подойдем к самому прекрасному — к вершине любви».

— Ты, оказывается, очень чувственная, — прошептал он, — ты как прекрасный инструмент.

— Пистолет с взведенным курком, — прошептала она в ответ.

Брайт рассмеялся и еще ниже опустил руку. Порция дернулась, пытаясь скинуть ее, но рука скользила все ниже и ниже, пока не остановилась на более интересном месте.

— Тебе нравится это, Ипполита, — сказал он громко. — Я знаю, что нравится. Похнычь, — добавил он шепотом.

В глазах Порции вспыхнул гнев, но она пискнула, как растревоженный щенок. Этот писк болью отозвался в сердце Брайта, и ему захотелось покрепче прижать ее к себе. Он никогда не понимал мужчин, которые могли насиловать этих беззащитных девственниц, однако их дела его не касались, и он не вмешивался.

Но сейчас все обстояло иначе. Надо любыми способами отделаться от Кутбертсона и положить конец его грязному делу.

Рука Брайта мягкими круговыми движениями ласкала живот Порции, и он видел, что та смотрит на него круглыми от смущения глазами.

— Не бойся, — громко произнес он, — здесь нет ничего страшного. — И тихо добавил:

— Доверься мне.

Нежно поцеловав Порцию в губы, Брайт встал с кровати и подошел к стене, где были развешаны различные, необходимые для любовных утех предметы. Он снял пузырек с ароматным маслом, который держал в руке один из нарисованных на стене сатиров, и вернулся в постель, растирая каплю масла между пальцами.

«Грозный и могущественный Гадес, бог подземного царства, — мысленно заклинал Брайт, — помоги мне пробудить ее чувственность!»

Глава 10

Мысли Порции путались. За время аукциона она приготовилась к самому худшему. Голос Брайта вывел ее из равновесия, и она не знала, что и думать, но когда она увидела Форта, решила, что в его лице пришло спасение.

Однако она досталась Брайту, и он вместо того, чтобы отпустить ее, привел в эту отвратительную комнату.

Сейчас они оба стали участниками пари, и если она будет следовать указаниям Брайта, ей достанется сумма в двенадцать сотен гиней! И кроме того, она навсегда освободится от Брайта.

Казалось, что может быть легче, но у Порции не было привычки обманываться на свой счет. Брайт еще раньше пробудил в ней желание, и, противясь ему, она хотела как можно скорее уехать из Лондона. Это желание охватило ее при свете дня, когда они оба были одеты. Сейчас же, полуобнаженный, в мерцающем свете свечей, он стал мужчиной ее самых откровенных снов, и это делало его еще более опасным. Он пришел в этот публичный дом не случайно. Он знал все непристойные трюки любовных утех и, ко всему прочему, был игроком. И даже здесь он оказался рядом с ней, потому что заключил пари.

Так думала Порция, наблюдая за Брайтом, идущим к кровати с пузырьком масла с руке, каплю которого он растирал между пальцами.

Он улыбнулся и, прежде чем она успела отстраниться, провел пальцем у нее под носом. Терпкий запах проник в ноздри. Таким же запахом была наполнена вся комната, и это был запах греха.

Порция протерла намазанное место, но запах не исчез.

«Притворяйся, но не сдавайся», — приказала она себе, наблюдая за действиями Брайта.

Она начинала понимать, что он имел в виду, говоря о правилах этой азартной игры, но в любом случае ей нужно быть осторожной в своих действиях.

Голый по пояс, с распущенными до плеч темными волосами, Брайт был очень красив.

— Не бойся, Ипполита, — сказал он, улыбаясь. —Ты будешь наслаждаться каждой минутой, проведенной со мной.