Книга Всадники смерти - Дэн Абнетт

— Вернофф… — сказал Карл. — Извини. Да простит меня Сигмар.

— За что? — спросил стирландец, снова бросаясь вперед.

Карл поднял палаш и блокировал выпад Верноффа. Затем он нанес сильный удар, и Вернофф, увлекаемый тяжелым мечом, вынужден был отшатнуться.

В бою на широких мечах исход дела решает боковой удар. Лансеров же обучали наносить прямые удары острием.

Карл выбрал последнее. Он нанес нестандартный для такого боя удар палашом. Острие меча вонзилось в грудь Верноффа, а за ним вошел и весь клинок.

Вернофф дернулся, как проколотая булавкой бабочка. Кровь, хлынувшая из его груди, под давлением широкого меча, обагрила руки Воллена.

Карл медленно развернулся и с вызовом оглядел толпы курганцев. Варвары приветствовали его торжествующими криками. Жизнь — все, что осталось у Карла, и единственный способ противостоять северянам — держаться за нее во что бы то ни стало.

Зар Улдин вышел из толпы на площадь. Казалось, в отсветах пламени костров его волчье забрало радостно скалится. Он присел рядом с телом Верноффа и, обагряв руки кровью, нарисовал пальцами на своей обнаженной груди сакральный символ — глаз.

Улдин, встал и посмотрел на Карла. Его слова было трудно расслышать за криками возбужденной толпы.

— Ты сделал работу Чара, маленький южанин, — сказал он.

— Нет, — зло ответил Карл.

— И все-таки сделал. Чар любит перемены. А вторая из наисвятейших перемен в этом мире — переход от жизни к смерти. Это ты для него и сделал.

— Нет, — повторил Карл.

К ним подошел Хинн и забрал свой палаш. Улдин и Хинн провели Карла через толпу варваров к храму. Вокруг них, потрясая своими бусами и амулетами, пританцовывал шаман Улдина. Позади, на площади, готовились к очередному ритуальному бою.

У входа в храм Улдин повернул Карла лицом к себе.

— Как тебя зовут? — требовательно спросил он.

— Карл Райнер Воллен, — сам того не желая, послушно ответил горнист.

Улдин протянул вперед руку и ухватил воздух, словно поймал муху.

— Я срываю это имя для Чара и возвращаю тебе его изменившимся. — Зар раскрыл ладонь и тряхнул ею, словно набрасывая на Карла паутину. — Теперь твое имя — Азитзин. Курганцы будут знать тебя как Азитзина. Азитзин!

— Оставь себе свои проклятые словечки и имена… — огрызнулся Карл и, чтобы отвести колдовство, коснулся железной рукоятки спрятанного в кармане рубахи «настоящего убийцы».

Воллен никогда не был суеверным и гордился тем, что с презрением относился ко всем этим пережиткам. Но тут он, не раздумывая, прикоснулся к железу. В этот момент колдовство казалось ему очень реальным, племена курганцев просто источали его. У Карла было такое чувство, будто слова Улдина действительно отняли у него имя и заменили его на что-то темное и зловещее.

— Азитзин! — повторил Улдин, и его шаман, не переставая прыгать и пританцовывать вокруг, начал выкрикивать произнесенное вождем имя.

Меченые пленники оставались в храме еще восемь дней. Кормили их хорошо и регулярно, но теперь они вынуждены были терпеть шаманов, которые появлялись в храме, чтобы совершать над ними свои визгливые обряды.

Каждый зар посылал своего шамана для совершения обрядов над помеченными им пленниками. Онс Олкер заявлялся пять раз. И, хоть он и был занят душами меченных Блейдой, таких, как фон Маргур, например, его глаза постоянно искали Карла Воллена. А последний всегда сжимал в кулаке рукоятку «настоящего убийцы», когда шаман Блейды был поблизости.

Шаман Улдина, которого звали Саботай, часто наведывался в храм. Он отбирал из толпы Карла и других пленников с метками Улдина, трещал своими погремушками, тараторил заклинания и раскрашивал тела пленных краской и пеплом. Иногда он снимал шлем с выгравированными на нем змеями, обнажая свое необычное лицо, широкое и плоское, с узкими, как щели, глазами. Когда-то Карл видел картинки путешественника, на которых были изображены жители далекого восточного царства Катай. У них были именно такие лица.

— Он из Манн-Чу, они живут далеко за Кругом, рядом с землями Ужасного Во, — сказал Карлу фон Маргур. Рыцарь, естественно, не видел лица Саботая. — Несколько лет назад его взял в плен Улдин, его пометили, но оставили жить, потому что он оказался ясновидящим.

И только после этих слов рыцаря Карл заметил на щеке шамана три синие точки — старая, потускневшая от времени метка. Метка вождя Улдина. Карл знал — у него на щеке такая же. Слух о том, что Карл сделал с Верноффом в первый вечер, распространился среди пленных на следующий день. Многие начали его сторониться. Конечно, было не место и не время для того, чтобы заводить друзей, но Карл вдруг почувствовал, что ему не хватает дружеской поддержки. Случившееся с Карлом, казалось, ничуть не волновало фон Маргура. Не волновало это и молчаливого арбалетчика из Нордланда по имени Этцель, у которого тоже была метка Улдина на лице, и Виннеса из Карроберга, на щеке которого были красные точки, оставленные вождем Херфилом. Двое последних уже принимали участие — и убивали — в устраиваемых варварами боях. Эти четверо держались вместе. Они понимали.

В течение этих восьми дней то одного, то другого пленного выволакивали из храма, и не все из них возвращались. Постепенно число пленных уменьшилось вдвое, и все те, кто остался, уже убивали на рыночной площади. Карла и его товарищей больше не избегали, но легче от этого не было. Большую часть времени пленные сидели молча на полу, каждый думал о своем.

Карла еще дважды вызывали на освещенную кострами площадь для развлечения жаждущей крови толпы. Убил он один раз, когда дрался с еще одним стирландецом, тот явно поддался и с радостью принял смерть от руки Карла.

Во втором бою против него выставили молодого пехотинца из Миденхейма, но тот в последний момент сломался и отказался драться. Юноша отбросил меч в сторону и, рыдая, умолял о пощаде, а потом попробовал бежать с площади. Его казнил Хинн, а Карла отвели обратно в храм.

К седьмому дню фон Маргур был единственным пленным, которого не вызывали на площадь. Виннес и Этцель никак не могли понять, зачем вообще северяне оставили жизнь слепому рыцарю.

Карл понимал. Это становилось все очевидней, стоило фон Маргуру открыть рот: он говорил то, чего никак не мог знать.

Фон Маргур был ясновидящим. Возможно, он обрел этот дар после страшного удара по голове, повредившего его мозг. Рыцарь был особым, и курганцы это ценили.

На седьмой вечер Хинн пришел за фон Маргуром. За стенами храма бушевал ветер, он стенал и свистел вокруг каменного здания. В храме гуляли сквозняки, факелы шипели и нервно помигивали.

— Помоги! — закричал фон Маргур Карлу, когда его тащили из храма. Рыцарь вращал головой и таращил глаза, силясь хоть что-нибудь увидеть. — Я боюсь! Боги, мне страшно!

— Сигмар поможет тебе! — крикнул Карл и получил от Хинна по губам за такое богохульство.