Книга Грешница. Связанные паутиной - Михаил Парфенов

– Вот мы почти приехали.

– Да.

– Как думаешь, кто это был? Они кричали о грехе, о чужеродной силе, но сами использовали творение… Ничего не понимаю. Это ведь были не наши хозяева. Тогда кто?

– Надеюсь никогда этого не узнать. – Сантера зябко поежилась, дыша на одеревеневшие пальцы.

– А тот трюк с огнем… – Она едва уловимо напряглась, сохраняя отстраненную мину, – это какой-то фокус, надеюсь? – Мужчина нервно усмехнулся. – Ты не можешь быть инкантатором.

– Разумеется.

Валтасар облегченно выдохнул и, расстегнув рубашку, достал сверток с птицей Мебиуса. Нежно погладил.

– Госпожа будет довольна. Очень довольна… – Он закрыл глаза. Почти извиняющимся тоном произнес: – Жаль, но выходит, что ты больше не нужна. Я не собираюсь делиться силой с другими. Я один стану инкантатором.

После чего приставил к шее девушки изогнутый нож того ненормального.

– Ты и не собирался сохранять мне жизнь, – угадала ведьма, продолжая подстегивать лошадей.

– Так и есть. Прости, подруга.

– Не извиняйся. Мы похожи. Я тоже заранее знала твою судьбу. – Она беспечно повернулась и поделилась: – Ведь я – госпожа Сапфир.

В город она въехала одна.

Глава 7

Я дам тебе имя

Розмари осталась довольна. Забрав у Сантеры сверток, она развернула его, разглядывая темно-зеленую каменную поверхность птицы, потом рассмеялась и убрала статуэтку в тайник.

– А где второй? – без всякого интереса спросила она.

– Проиграл, госпожа, – хладнокровно ответила девушка.

– Ты славно потрудилась. Можешь быть свободна.

На этом вопросы кончились.

Вернувшись в свою квартиру, Сантера залезла под одеяло и моментально заснула под крики ругающихся соседей. Снов не было. Только пустота.

Проснулась совершенно разбитой. И сразу поняла, что впервые в своей жизни проспала. За окном проплывали лодки, груженные мелким ненужным товаром и снедью, гребцы распевали серенады. А на кухне кто-то звенел тарелками.

Здраво рассудив, что подосланный убийца не станет мыть ее позавчерашнюю грязную посуду, ведьма упала обратно на подушки. Прозвучал топот босых ног, и в коридоре замаячила нелепая мальчишечья фигура. Недавний знакомый. Жаба.

– Вы уже проснулись, госпожа? – осторожно спросил он, не решаясь переступить порог.

– А по мне не видно? Ты что тут делаешь и кто тебя послал? Отвечай, живо!

– Не злитесь, я сам! Сам! – Жабеныш скукожился и начал озираться по сторонам. – Я лишь хотел поблагодарить вас. Но вы спали, и вот…

– …ты помыл мою посуду. Молодец. Можешь идти обратно.

– Не гоните меня, госпожа! Я могу вам пригодиться, я много чего умею… Позвольте мне вам служить!

Он испуганно уставился на Сантеру. Заметив на тощих руках свежие отметины, ведьма поняла, кто его послал и с какой целью. Лысый маг не прощал обид. Подослал ребенка, чтобы тот проследил за тем, как она справляется со своими обязанностями. Искал повод для доноса.

Причинение телесного вреда одному из хозяев еще могло сойти ей с рук – Сантера была важной фигурой в комбинациях Совета Власти. Но возникни реальная угроза их безопасности, и песенка ее будет спета.

– А как же твой прежний хозяин?

Первым желанием было прогнать маленького шпиона. Затем стало ясно, что в следующий раз его лысый хозяин может придумать более изощренный план, на разгадывание которого могло не хватить умственных ресурсов.

– Он не хочет меня видеть. Так я могу остаться? – Мальчик с мольбой сцепил тощие руки.

– Мне не нужен раб. – Некрасивое личико поникло. – Но я вечно забываю прибраться и приготовить ужин.

«Хоть какая-то польза от него будет»

– Я буду стараться, госпожа!

– Тише ты… как, кстати, тебя зовут?

– Рабы не имеют право носить имя. Они – вещи, – посмурнел полукровка. – Можете просто приказывать. Или звать жабой, как прежний хозяин.

– Ладно. Над этим еще подумаем. А пока принеси мне мои вещи.

Она выбежала в спешке. Села в лодку, доплыла до центра, забежала в укромный уголок, скрытый от любопытных глаз прохожих, и начала переодеваться. Не хватало еще, чтобы соседи узнали, кем она работает.

Поменяв жакет на мундир, припудрившись и с большим трудом спрятав волосы под парик, она поспешила в пантенариум. Работы там накопилось много. Сантера просидела до самого вечера, разбирая документы и отчеты, ставя в нужных штампы и поддерживая разговоры на тему: «Я получала образование не для того, чтобы бумажки перебирать!»

Одновременно она читала украденные из архива военные записи времен, когда на всех локациях велась война с Иными. Среди бесчисленных вычислений и описаний сурового солдатского быта попадались крохи полезной информации.

До того как пал Арлет, в записях фигурировало имя некоего Леона Филиса, генерала армии Кнеза. Сразу после победы оно исчезает из протоколов. Нет упоминаний о его смерти или ранении, не говорилось, куда он пропал или почему не был посмертно награжден, как поступили с остальными.

Закончив со своими обязанностями, Сантера улучила момент, чтобы поговорить с Люцианом, сыном человека, особо приближенного к Матису. Молодой чистопородный читал очередной донос.

– Как думаешь, мать жены всегда оказывается баламуткой? Или есть исключения? – спросил он, не отрываясь от мятого листа.

– Интересно хоть пишет? – рассеянно улыбаясь, поинтересовалась девушка.

– Да вот не очень. Фантазии маловато, так каждый второй говорит. А ты… Лиз, – он с трудом назвал ее по имени, – уже освободилась?

– Еще нет. Можешь сказать честно, быстро и не задумываясь: слышал о Леоне Филисе?

– О ком? – непонимающе нахмурился Люциан. – Он как-то связан с историей материка? Поверь, если бы я хорошо знал сей предмет, я бы здесь не сидел и кляузы на чужих жен и мужей не читал!

– Значит – нет. А можешь разузнать, где жил человек с таким именем и куда делся?

– Теоретически я могу все. Но тебе зачем?

– Невежливо о таком спрашивать у девушки, – надула губы Сантера, укоризненно смотря на него.

– Ну, если надо… просто странно как-то.

– Я буду тебе очень, очень благодарна, – прошептала она, добавляя в голос нежности и преданности. Люциан Нил Оберрон Максмилан часто заморгал, не понимая, почему смущен. Ведьма продолжала давить на него полным надежды взглядом.

– Сделаю все, что в моих силах.

Обратно возвращалась пешком. На пустеющих улицах зажигались фонари. Бакалейщики спешно закрывали свои лавки, чумазая детвора бедняков разбегалась по домам. Визгливо, как женщина, пропел клаксон, – мимо, фырча, ехал автомобиль.