Книга Охотник - Юрий Корчевский

Постреляв, мотоциклисты укатили. Чесались руки у Алексея пристрелить несколько человек — так потом от немцев не оторвёшься, а ему хотелось к своим выйти, повоевать в полную силу. Среди своих он полезен будет, наибольший урон врагу нанесёт.

Отдохнув до полудня, они пошли через лес, на восток. Остановились на отдых. Вдруг Саша насторожился.

— Вроде погромыхивает. Дождь, что ли, собирается?

— Сам услышал, решил — показалось. Это не гром, Саня, это пушки стреляют. До фронта километров семь.

— Как же мы переходить будем?

— Доберёмся — увидим.

Дальше они пробирались осторожнее. Километра через три стали слышны отдельные орудийные выстрелы.

Лес закончился, впереди открытое поле. Но по дороге через поле нескончаемым потоком шли немецкие грузовики с пехотой.

— Похоже, Саня, нам тут до вечера загорать, в голом поле не укрыться.

— Как скажешь.

До вечера они наблюдали за дорогой. Машины шли в обе стороны.

К вечеру движение стихло, а когда стемнело — прекратилось совсем.

— Всё, хорош ночевать, идём.

Ночь была безлунной — в трёх шагах ничего не видно, и они пошли прямо через поле. С дороги их всё равно не заметят.

Стало слышна пулемётная стрельба.

— До передовой километра полтора-два, — определил Алексей, — скоро тылы немецкие пойдут. Надо место выбрать для укрытия, днём понаблюдать, а ночью к нашим переходить.

Местность пошла изрытая лощинами и мелкими оврагами, поросшая кустарником.

— Лёша, давай в кустах спрячемся.

— Про овраг не забыл?

Они залегли в воронке от авиабомбы. Вроде в открытом поле, а со стороны их не видно. И место удобное, на небольшом пригорке. По очереди поспали. Утром Алексей разрешил Саше отдыхать.

— Только из воронки не высовывайся.

Сам же надёргал травы, воткнул её в отворот пилотки и осторожно высунулся.

Ёлки-палки! В двухстах метрах перед ними совершенно отчётливо просматривалась немецкая гаубичная батарея. У солдат по расписанию завтрак, и они были заняты содержимым своих котелков.

Алексей наблюдал через снятую с винтовки оптику. Отчётливо были видны различия между офицерами и солдатами.

Ровно в девять утра в соответствии с графиком немцы открыли огонь из орудий. Они подтаскивали снаряды и один за другим посылали их в далёкую и невидимую отсюда цель.

— Вот морды, окопались в своём тылу, даже оружие в сторонке лежит. Заряжающие кителя сняли, жарко им! Пулемёт бы сейчас сюда — и как ударить с тыла! Всю батарею положить можно было бы!

— Ты чего бормочешь, Алексей?

— Немецкие пушкари по нашим стреляют. Руки чешутся в спину им пальнуть!

— Нельзя! — обеспокоился Саша. — Накроют нас тогда здесь.

— Да успокойся, сам понимаю. Но сюрприз им всё-таки напоследок устрою. Ладно, отдыхай. Ночь, я думаю, бессонная предстоит.

Алексей наблюдал, откуда артиллеристы берут снаряды. По два-три ящика стояли рядом с орудиями, но подносили их из отрытого неподалёку — метрах в пятидесяти от позиции — укрытия. Оно было накрыто маскировочной сеткой.

Перед уходом к передовой Алексей решил устроить немцам неприятный сюрприз.

Выпустив снарядов по десять-двенадцать, немецкие артиллеристы прекратили стрельбу и стали банниками чистить орудия. И всё на виду, не укрываясь, как на передовой. Алексей чуть зубами не заскрипел от злости и бессилия.

Подошло обеденное время. Немцы поели у полевой кухни и через некоторое время снова стали стрелять из гаубиц.

Саша не выдержал, подполз к Алексею.

— Вот разошлись, спать не дают!

— Пойди к ним, попроси не мешать.

Постепенно наступил вечер, стемнело. Немцы ушли в брезентовые палатки недалеко от позиций, и у гаубиц остался один часовой. Службу он нёс исправно, на месте не стоял, прохаживался перед орудиями. Но расставлены они были далековато друг от друга — метров за пятьдесят.

Алексей решил сползать к складу боеприпасов.

— Дай мне «лимонку», а сам посиди пока здесь, — обратился он к Саше.

Взяв из оружия только пистолет, Алексей пополз к вырытому укрытию. У ровика задержался, прислушался. Никакого движения. Он спустился по ступенькам.

Под маскировочной сеткой лежали ящики — много. Он снял со штабеля один ящик, оказавшийся неожиданно тяжёлым, и уложил его на бок — вроде как ящик случайно упал со штабеля. Потом вырыл углубление в кулак, положил туда гранату и надвинул на неё ящик. Переведя дыхание, выдернул чеку и присыпал ямку землёй. Стоит теперь кому-нибудь сдвинуть ящик в сторону или приподнять его, как последует взрыв гранаты, а затем сдетонируют снаряды. Фейерверк получится замечательный, издалека видно будет, может быть — даже с нашей стороны.

Алексей вернулся к Саше.

— Наконец-то! А то я уж подумал — ты один решил к нашим идти.

— Плохо ты обо мне думаешь. Склад я их заминировал. Утром придут за снарядами — всё взлетит на воздух.

— Здорово!

— Поползли… — Алексей забросил винтовку за спину. Сколько придётся ползти, километр или пять, уже роли не играло. Сегодня же ночью им надо перейти линию фронта. Завтрашний взрыв на батарее наведёт немцев на мысль о разведчиках или диверсантах в их ближнем тылу. Ещё днём Алексей смотрел карту в планшете немецкого офицера и понял, где немцы, а где наши, вот только привязаться к местности не мог — не было характерных примет: изгибов реки — как, впрочем, и самой реки, мостов, заводской трубы. Хоть бы название ближайшего населённого пункта знать… Но на карте были обозначены аэродромы и расположение танковых и мотоциклетных полков. Алексей резонно полагал, что карта вызовет интерес у наших разведчиков.

— Я вперёд, ты — за мной. Не отставай! Шум услышишь — замри. И слушай мои команды.

Они поползли. Батарею обогнули стороной. Вроде бы никого не видно и не слышно. Поднялись, пошли пешком.

Впереди показалась рощица. Однако когда они подошли к ней, обнаружилось, что в ней укрыты немецкие танки и бронетехника. Пришлось тут же ретироваться, и ползком.

Неподалёку послышалась пулемётная очередь, вверх взмыла осветительная ракета. «Метров триста осталось», — определил Алексей. Только проползти их — непростая задача.

Алексей всё ожидал, когда появится вторая линия траншей.

Впереди из темноты показался бугор.

Алексей подался левее; метрах в десяти от него раздался хлопок, и вверх взмыла очередная ракета. Пустивший её ракетчик был совсем рядом — в неверном свете ракеты поблескивала его каска. А от бугорка, оказавшегося дотом, прогремела пулемётная очередь. Во попали — в осиное гнездо!