Книга Филогенез - Алан Дин Фостер

Однако пока он пересекал реку, пришедший в себя и опомнившийся Монтойя выскочил обратно на берег. Разочарованный кайман ушел на глубину. Предполагаемая жертва даже не заметила его присутствия.

Непрерывно изрыгая грязную брань, Чило вернулся обратно к палатке. Он заглянул внутрь, проверил, нет ли муравьев на вещевом мешке, и вытащил его наружу. Во внутреннем кармане хранилась мазь, которая быстро уняла зуд от волдырей, оставленных челюстями доблестных солдатов. Пригодился и пинцет — некоторые муравьи не пожелали разомкнуть жвалы даже после того, как им оторвали головы, и головы пришлось вытаскивать отдельно.

Теперь Чило оставалось только ждать, пока колонна промарширует через палатку. По счастью, вся его еда и концентраты хранились в вакуумной упаковке. Это было совершенно необходимо не только для того, чтобы предохранить пищу от порчи во влажной чащобе тропического леса, но и для того, чтобы еду не учуяли мелкие и большие мародеры.

К тому времени, как последние муравьи скрылись в дыре палатки и вышли с другой стороны, приблизился вечер. Заглянув в палатку и убедившись, что там не осталось ни одного муравьиного воина, Чило свернул свое убежище со всем содержимым и погрузил обратно в лодку. В другое время он проверил бы, не забрались ли туда опасные обитатели тропического леса, обожающие укромные уголки: скорпионы, пауки и прочая пакость. Но теперь в том не было нужды. Муравьи, как бы в качестве извинения за беспокойство, вычистили и палатку, и все вещи. Там, где они прошли, ничего живого уже не остается.

Чило дал себе клятву, что отныне будет осмотрительнее выбирать места для стоянок. Впрочем, в тропическом лесу совершенно безопасных мест нет и быть не может. В кустарниках таятся свои опасности, на деревьях живут кусачие насекомые, а если ночевать в лодке, нельзя будет поставить палатку… И тогда он достанется на растерзание москитам и кой-кому похуже, к примеру оводам.

Поэтому Чило в конце концов скрепя сердце решил, что придется отдать предпочтение лесным прогалинам. У него имелось с собой все необходимое для починки палатки, так что заделать дыры, прогрызенные членистоногими воинами, не представляло особого труда.

Как ни странно, Чило даже радовался тому, сколько вокруг ползающего, кусающего, грызущего и кровососущего. Все это служило гарантией, что обыкновенного туриста сюда не занесет. Чем хуже климат, чем опаснее окружающая среда, тем меньше вероятность, что на Чило наткнется туристская группа под предводительством не в меру любознательных экскурсоводов. Места здесь, конечно, глухие, но и сюда какой-нибудь гид или даже простой турист, вооруженный мобильником, вполне может вызвать вертолет, набитый лесничими. А Монтойе следовало всячески избегать подобных встреч, пока злосчастная история в Сан-Хосе еще свежа была в памяти детективов западного полушария. Но к тому времени, как он вернется в Гольфито, шум уже поутихнет…

Пока все шло прекрасно — в этом отношении. Однако добывать пропитание оказалось куда сложнее, чем скрываться от властей. Правда, рыбы у Чило было вдоволь: она в реке так и кишела, готовая проглотить даже пустой крючок. Но вот съедобных плодов и орехов в лесу оказалось куда меньше, чем он рассчитывал. К тому же тут ему приходилось выдерживать конкуренцию тринадцати видов обезьян и множества разнообразных попугаев. Рыбная диета была вкусной и питательной, но через пару недель пираньи и зубатки поднадоели.

В поисках разнообразия Чило пришлось вскрывать все новые упаковки с концентратами, и вскоре он забеспокоился. Он угробил столько сил на то, чтобы скрыться, и теперь ему вовсе не улыбалось возвращаться в ближайший город Мальдонадо за продуктами. В конце концов ему удалось найти несколько клубней юки. Он почистил их, пожарил и съел. Это несколько восстановило уверенность вора в том, что он способен выжить в джунглях. Он приобрел некоторые нужные навыки в юности, проведенной в Гатуне, которая тоже была окружена тропическим лесом. Но Чило сознавал, что требует от себя слишком многого. Ничто не может подготовить человека к жизни за пределами цивилизации, в самых обширных джунглях, которые еще остались на Земле, вместе, называемом «легкими планеты».

Когда Монтойя обнаружил рощицу плодовых деревьев, давным-давно посаженных поселенцами и успевших основательно одичать, он почувствовал себя на вершине блаженства. Обезьяны еще не успели ободрать деревья, и фрукты внесли приятное разнообразие в рацион дикаря поневоле. Удача подбодрила его не только физически, но и душевно. В тот же вечер он поймал на блесну тридцатикилограммовую зубатку. Ее мяса хватило, чтобы набить до отказа имевшийся в рюкзаке походный холодильник.

Потом Чило поплыл вверх по течению. Он растянулся на дне лодки, предоставив управление автопилоту. Автопилот не даст лодке врезаться в берег или налететь на корягу, которых в реке хватало. Внизу почти беззвучно жужжал электромотор — его аккумуляторы подзаряжались от солнечных батарей, покрывавших борта лодки. Беглец чувствовал себя превосходно.

Пока лодка на что-то не наткнулась.

Раздался испуганный крик — вопль отчаяния и боли. Чило вскочил и увидел, что рядом с бортом на поверхности появился раненый звереныш. Из его головы и бока текла кровь. Детеныш выдры увлекся ловлей рыбки в мутной воде, не заметил приближающейся лодки и теперь барахтался и жалобно скулил.

Вся стая немедленно ринулась на помощь малышу, сплотившись против обидчика. Взрослые речные волки, до двух метров длиной и килограммов за тридцать весом, сгрудились вокруг лодки,яростно тявкая.

— Эй, это вышло случайно! — невольно принялся оправдываться Чило, лихорадочно пытаясь вытащить пистолет.— Ваш малыш сам на меня налетел!

Однако гигантские выдры его не поняли. Впрочем, если бы даже и поняли, почти наверняка не отступились бы. Двое впрыгнули в лодку и принялись раздирать ботинки человека, вырывая из них огромные куски. Клыки у выдр были в палец длиной, а челюсти достаточно мощные, чтобы раздробить кость средней толщины. Черные глазки угрожающе сверкали.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Чило сумел наконец высвободить застрявшую пушку. Но и тут не мог стрелять в зверей, не рискуя пробить лодку. Пришлось пальнуть поверх голов. Испуганно визжа и тявкая, выдры плюхнулись обратно за борт — но сперва одна из них пробежала по ноге Чило и выдрала кусок мяса из его левого бицепса. К тому времени, как разъяренный Монтойя прицелился как следует, животные исчезли под водой.

Чило отложил пистолет и, постанывая, принялся бинтовать рану. Мало ему ядовитых насекомых, змей, гигантских крокодилов, паразитов и прожорливых грызунов, так тут еще и выдры! Он залил открытую рану обеззараживающим средством, засыпал кровоостанавливающим и обмотал тонким слоем прозрачной синтетической кожи. Пленка немедленно прилипла и начала всасываться в тело. К тому времени, как внутри все заживет, искусственный эпидермис высохнет, растрескается и отвалится, обнажив восстановившуюся живую кожу. Оказав себе первую помощь, Чило сунул аптечку на место и расчистил заросшую водорослями автоматическую помпу, чтобы она быстрее откачала воду, которой залили лодку выдры.

И тут одна из них, видимо, решив, что наглец наказан недостаточно сурово, выпрыгнула из воды, бросилась пришельцу на спину и впилась когтями и зубами в его плечи.