Книга Сын чародея с гитарой - Алан Дин Фостер

Наконец в коридор прокралась троица охранников, рты и ноздри они защищали импровизированными масками. Вытолкав полуобморочного Киммельпата, надзиратели вернулись за коматозными коллегами. В вестибюле царил сущий хаос, паническая какофония была слышна даже в камере.

Выдры, измученные, но возбужденные, решили передохнуть.

– Это заставит клепаных сурков задуматься! – воскликнул удовлетворенный Сквилл. – Интересно, как они собираются реагировать на нашу маленькую вечеринку?

Банкан крепко зажимал нос, а ртом старался дышать через раз.

Выглянув в коридор, он сказал:

– Как бы ни реагировали, надеюсь, они не заставят себя ждать. Здесь жарко, и у меня проблемы с вестибулярным аппаратом.

– Эй, Банкинс, – встревоженно окликнула его Ниина, – тока не говори, что это из-за нас.

– Признаться, я сомневаюсь, – раздался из угла голос растерянного купца, – что такого же ужасающего результата можно добиться чаропением.

Он слабо повел лапой, указывая на загаженный пол.

– Ты, шеф, ваще поаккуратней с комплиментами. – Сквилл ухмыльнулся.

– Между прочим, мы это все экспромтом.

– Они идут, – предупредил стоявший у решетки Банкан.

Возвращалась комендантша. Брела, спотыкаясь и шатаясь, поддерживаемая (если не сказать подталкиваемая) сзади. Самоуверенность крысы пребывала в таком же беспорядке, что и еще недавно чистейший мундир. Она прижимала к пасти носовой платок, и ее вытянутая, заостренная морда была решительно зеленой. Это неудивительно, учитывая, что в тюрьме, как и во всем городе, стояла влажная жара.

Комендантша доплелась до середины коридора, и там ее силы и отвага иссякли.

– Я… – Вместе с этим словом из пасти вырвалось хриплое бульканье.

– Я имею честь сообщить, что по вашему делу вынесено судебное решение.

Ниина подмигнула Банкану.

– Чувиха, ты не шутишь? – невинно осведомился Сквилл.

– Не шучу. По великодушному приговору суда Гигрии и по особому распоряжению Совета Пречистых вам дозволено снова вступить во владение вашим имуществом и беспрепятственно покинуть территорию общины, не понеся абсолютно заслуженного наказания.

Ниина прислонилась к решетке.

– Не, ну надо же, до чего добренький народ! Ей-ей, уже и сваливать неохота. А ты, Банкльвит, че скажешь? Можа, еще здесь потусуемся?

– Нет! Нет! Нет! – затараторила, не дав Банкану открыть рот, комендантша. – Специально для вашего прохождения улицы очищены от пешеходов и транспорта. Во всех домах будут закрыты двери и ставни.

Немедленно забирайте свое имущество и уезжайте!

Банкан сощурился, глядя на дрожащую крысу.

– Сомневаюсь, что мы уйдем так просто. У меня такое чувство, будто вы должны нам за причиненные неприятности. За обвинение в преступлении, которого мы не совершали. И за эту кутузку.

Он умолк. Его настойчиво тряс Граджелут.

– Если не возражаете, я посоветую больше не испытывать судьбу, – прошипел торговец. – Надо побыстрее выбираться отсюда.

Банкан улыбнулся и прошептал:

– Я знаю. Просто люблю дергать тигра за хвост.

– Необычный фразеологический оборот.

– Из набора моего отца.

Граджелут подошел к решетке, замахал лапами на раздраженную комендантшу.

– Прекрасно. Мы принимаем ваше предложение. Открывайте дверь. Мы готовы немедленно уехать. – Он повернулся к выдрам. – Конечно, сам бы я предпочел более приличный метод воздействия, но, положа лапу на сердце, меня вполне устраивает результат. Постарайтесь никого не испачкать по пути к свободе.

– Да ладно, шеф, расслабься, – процедил Сквилл. – Я вряд ли сумею, даже ежели захочу. Брюхо совсем пустое.

На цыпочках, как балетный танцор или разведчик на минном поле, комендантша приблизилась к клетке и забренчала большим узорчатым ключом. После долгого лязганья и клацанья дверь распахнулась.

Пошатываясь, крыса следила за выходом заключенных из камеры. Банкану было почти жаль ее.

Сквилл задержался и выдохнул прямехонько крысе в морду:

– А как насчет охраны?

– В вестиб… – Крыса обморочно зашаталась. – В вестибюле никого нет. Все двери и решетки открыты. Это же относится к окнам и остальным отверстиям. А теперь я вас умоляю: уходите!

Чтобы не упасть, она схватилась за решетчатую дверь.

Вскоре пленники убедились, что уверения крысы столь же искренни, как и ее тошнота. Безлюден был и широкий бульвар, и площадь с дивно разукрашенным фонтаном. Они быстро шагали по белой мостовой, и Банкан чувствовал пристальные взоры. За чужеземцами напряженно следили сквозь щели в ставнях и приотворенные на волосок двери.

– Не, кореша, вы тока гляньте! – ерничал Сквилл. – Они ж нас боятся до смерти! Да мы, ежели б захотели, всех этих клепаных горожан выгнали бы на фиг.

– Вероятно, наши действия сочтены не только возмутительными, но и невыносимыми. – Граджелут пыхтел, возглавляя шествие. – Но мы еще не в безопасности. Берегитесь натянутых луков и отравленных дротиков.

– Да не, шеф, ниче такого они не посмеют, – уверенно проговорил выдр. – Побоятся, что мы на них плюнем.

Они миновали гостиницу, чьим кровом так и не удалось воспользоваться (да и не было шансов – все двери оказались на запоре, а окна – за ставнями) и свернули на улицу, что вела к брошенной кибитке Граджелута. Зеленщица сбежала, оставив товар, исчезли и ее коллеги. Шум и гам, встретившие путешественников по прибытии в город, стихли, на улицах царила гробовая тишина. Судя по всему, местные власти должным образом оценили старания Сквилла и Ниины.

Глава 10

Без сожалений покидали путники белую стерильную Гигрию. Никем не преследуемые, оставили они позади крепостную стену. Ни мстительные охранники, ни страдающие от тошноты волшебники не попадались на глаза.

Было ясно, что у чистюль, образно выражаясь, кишка тонка тягаться с изобретательными чужеземцами.

Отъехав подальше, странники остановились на тенистой полянке среди орешника, чтобы искупаться в чистом прохладном ручье. Банкан расслаблялся на мелководье, а близнецы веселились на глубине.

Граджелут тряпочкой тщательно вычистил и вымыл мех, а затем причесался квадратной щеткой величиной с его ладонь.

Когда выдры накупались вдоволь, путники обсохли и оделись, а потом набрали с бушель спелых орехов. Это совсем не было лишним, поскольку в городе запастись продовольствием не удалось. Граджелут снова расположился на козлах, и повозка тронулась на северо-запад.

Миновала неделя, и травянистые, в крапинах кустов, равнины уступили место отрогам неизвестного горного хребта. Тропинок было не видать, и пришлось осторожно объезжать валуны и прочие неровности. Ящерицы шипели от натуги, неистово мотали головами и били хвостами, но купец вполне сносно держал их в подчинении с помощью вожжей и отрывистых команд.