Книга Где-то во времени - Ричард Матесон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рискуя снова рассердить ее, я положил голову ей на плечо. «Нахал», – подумал я, усмехнувшись про себя. Мне, в общем-то, было все равно. В сознании пронеслись долгие часы подготовки к этому моменту. Я это заслужил и не собирался отдавать в порыве раскаяния. По крайней мере, не в тот момент.
Когда я положил голову ей на плечо, она сначала напряглась. Теперь я чувствовал, что напряжение постепенно ослабевает.
– Вам лучше? – спросила она.
– Да. Спасибо.
Может быть, мне следует постепенно высвобождаться из глубин лицемерия, а не всплывать одним махом в исповедальном порыве, что наверняка ее рассердит?
– Элиза?
– Да?
– Скажите мне одну вещь.
Она ждала.
– Почему вы так добры ко мне? С самого момента нашей встречи я только и делаю, что вас расстраиваю. Я не имею права ожидать такой доброты. Пусть все так и останется, – поспешно добавил я, – ради бога, пожалуйста, пускай будет так, но… почему?
Она не ответила, и я задумался о том, есть ли у нее для меня ответ или я лишь еще больше усложнил ситуацию.
Она так долго мне не отвечала, что я уже перестал ждать ответа. Но она заговорила.
– Я скажу это, – начала она, – и ничего больше. Пожалуйста, не просите у меня объяснений, потому что их нет.
Я снова ждал, чувствуя в груди тревожное биение сердца.
– Я вас ждала, – сказала она.
Я так сильно вздрогнул, что она испугалась.
– Что с вами?
Я не мог говорить, а бессознательно поднял голову, и моя щека коснулась ее щеки. Она хотела было отстраниться, но не стала, услышав мой тихий вздох. Я подумал даже, что, если бы мне пришлось умереть прямо на месте, щека к щеке, когда у меня в сознании отпечатались ее слова, я умер бы не ропща.
– Ричард? – наконец сказала она.
– Да?
Я слегка отодвинулся и повернул голову, чтобы взглянуть на нее. Она с хмурым видом смотрела на океан.
– Когда мы были на берегу в прошлый раз, вы сказали: «Не дайте мне это потерять». Что вы имели в виду?
Я воззрился на нее в беспомощном молчании. Что я мог сказать? Только не правду – это я точно знал. «Откуда ты ко мне пришла? – вспомнил я. – Куда теперь…»
Нет. Я отбросил воспоминания. Она никогда не напишет то стихотворение. Ее садовник никогда не найдет тот клочок бумаги.
– Позвольте мне повторить ваши слова, – ответил я. – Пожалуйста, пока не просите у меня объяснений. – Я увидел, как напряглись черты ее лица, и торопливо добавил: – Здесь нет ничего ужасного. Просто, понимаете, еще не пришло время вам рассказать.
Она продолжала всматриваться в океан, очень медленно покачивая головой из стороны в сторону, явно недовольная или расстроенная.
– Вы сердитесь? – спросил я.
Она лишь вздохнула и через некоторое время заговорила медленно, словно размышляя вслух:
– Это все какое-то сумасшествие. Сижу здесь с совершенно незнакомым человеком, а почему, не знаю. – Она повернулась ко мне. – Если бы вы могли понять…
– Я понимаю, – откликнулся я.
– Это невозможно.
– И все же я понимаю, – сказал я. – Понимаю, Элиза.
Она вновь отвернулась от меня, пробормотав:
– Нет.
– Так побудьте немного со мной, – попросил я. – Узнайте меня и тогда решите… – Я замолчал, едва не сказав: «… сможете ли меня полюбить». Я не стал предлагать ей этот выбор. Она должна была меня полюбить, другой возможности у нее не было. – Просто проводите со мной как можно больше времени, – закончил я. Она долго молчала, продолжая смотреть на океан. Потом сказала:
– Теперь мне пора возвращаться.
– Конечно.
Я встал и помог встать Элизе, мечтая обнять ее, но отогнав от себя это желание. «Постепенно, – говорил я себе, – не испорти все». Повернувшись, я увидел огни отеля, высокую крышу из красной черепицы, флаг, реющий над башней Бального зала, и почувствовал прилив любви к этому творящему чудеса зданию, которое помогло мне добраться до Элизы. Я предложил ей руку, и мы пошли в сторону гостиницы.
– А теперь я должен кое в чем признаться, – начал я, когда мы пошли по лестнице, поднимающейся вдоль обсаженного деревьями откоса.
Остановившись, она сняла свою руку с моего локтя.
– Продолжайте идти, – сказал я. – Держитесь за мою руку. Смотрите прямо вперед и приготовьтесь услышать страшное откровение.
Я сознательно пытался не придавать значения тому, что собирался сказать, несмотря на определенную тревогу.
– Что же это? – спросила она с подозрением, не выполнив ни одно из моих наставлений.
Я быстро вздохнул.
– Мне не было плохо.
– Я не…
– Я сказал, что мне нехорошо, только для того, чтобы остаться с вами наедине.
Что означало выражение ее лица? Одобрение? Удивление? Отвращение?
– Вы меня обманули? – спросила она.
– Да.
– Но это омерзительно.
Мне показалось, что ее тон противоречит резкости слова, и я был вынужден ответить:
– Да. И я сделаю это снова.
И снова этот взгляд, словно она пыталась до конца понять меня, рассматривая мое лицо. Потом резко встряхнулась, с возгласом нетерпения. Повернувшись, она снова зашагала в сторону гостиницы; я шел рядом.
– Пожалуй, мне пора найти себе комнату, – сказал я.
Элиза бросила на меня быстрый взгляд.
«Боже правый, это тоже звучит таинственно?» – подумал я.
– У вас нет номера? – удивленно спросила она.
– Не было времени об этом позаботиться, – объяснил я. – Едва приехав, я стал вас разыскивать.
– В таком случае могут возникнуть трудности. – Она нахмурилась. – Гостиница переполнена.
– О-о, – пробормотал я.
Еще одно не учтенное мною обстоятельство. И все же я заставил себя поверить – наверняка что-то есть. В конце концов, зимний сезон.
* * *
Когда мы вошли в холл, то у одной из колонн увидели Робинсона, вероятно поджидавшего нашего возвращения.
– Извините, – бросила мне Элиза, и я увидел, как у нее раздулись ноздри, когда она направилась к нему.
Не сомневаюсь, что между ними только что искры не проскакивали – книги не лгали.
Я сразу же подумал о том, каким образом увижусь с ней снова, ведь мы ни о чем не договорились. Но потом понял, что сначала надо получить комнату, и быстро повернул в сторону стойки. Правда, как же я окажусь в том самом 350-м номере? Меня мучило сомнение. Предполагалось, что подпись я поставлю завтра, а не сегодня.