Книга Атака извне - Святослав Логинов

Шарби Унц ощутил жесточайший приступ депрессии. Будто его заглотил и начал основательно пережёвывать гигантский зубохвост — жуткое порождение глубин Единоутробного Океана. Все суставы отозвались невыносимой болью, в висках застучали отбойные молотки, сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Но всё это было пустяком по сравнению с тоской, подобной той, что накатывает на самоубийц. Всепроникающей и настолько безысходной, что несчастные кахоуты, подверженные её приступам, не задумываясь, заглатывали неразбавленную желчь смрадозуба, спрыгивали со сверкающих шпилей или бросались под нагруженный быстрокат… Хвала св. Аре, защитнику и покровителю путешествующих, что в этот момент у фрейзера не нашлось ни желчи, ни шпиля, ни быстроката. Всё бы ничего, да только вырвавшаяся из глубин Молекулярного Экрана напасть этим не закончилась. Лазутчику показалось, что его тело раздулось до немыслимых размеров, а потом лопнуло и разлетелось по всей галактике. Он больше ничего не мог чувствовать, потому что перестал существовать как единое целое…

Сколько это наваждение продолжалось, кахоуту, разъятому на миллиарды частиц, сказать было трудновато. Но всё плохое, как и хорошее, обладает свойством когда-нибудь прекращаться, и морок, наведённый Молекулярным Экраном, не был исключением. Когда Шарби Унц очнулся, доктор ещё находился в полубессознательном состоянии. Видимо, и его не миновало воздействие чёрного пузыря, а, учитывая преклонный возраст Пшу, трудно представить, как он это перенёс. А экраны на пульте, как по заказу, вновь демонстрировали алую вуаль, накинутую поверх Молекулярного Экрана, словно с астрообъекта не была сброшена маска, скрывавшая истинный его лик.

Фрейзер обернулся, затылком почувствовав, что на парных полусферах заднего обзора начинает разгораться бледное зарево. Но то было не следствие каких-то технических неполадок, связанных с приборами. Нет, это был залит неестественным блеском корабль, к которому обращён приёмным тубусом обратный дальномер.

Сей продукт технологического прогресса империи у любого кахоута вызывал чувство глубокого удовлетворения: гигантский серый цилиндр, несколько сужавшийся к носу, на котором концентрическими поясами должны были мигать позиционные огни. Но в данный момент их было невозможно различить из-за слабого вначале, но с каждой секундой все более и более интенсивного свечения, словно какие-то баловники пытались поджечь «Шкеллермэуц» невидимыми зажигалками. Баловниками являлись гигантские создания, по-видимому проклюнувшиеся из пузыря, этого снесенного Экраном яйца, и теперь окружившие плотным кольцом несчастный броненосец, ставший случайным свидетелем появления «космических стервятников»…

В ухо фрейзеру тяжело задышали — Тэйтус пришел в себя и тоже не мог оторвать взгляда от происходящего. А там творилось что-то непонятное и потому жуткое: легированный корпус «Шкеллермэуца», способный, хоть и непродолжительное время, но всё же выдержать температуру солнечной короны, постепенно менял цвет, становясь сначала молочно-белым, потом бледнел до полупрозрачности и наконец окончательно растворялся на фоне зарева, чтобы на том месте, где только что вырисовывался чётко очерченный контур, не осталось ничего.

— Шарби, — впервые по имени за всё время их знакомства обратился к фрейзеру астроном, — куда они его волокут?

Командир лазутчиков недоумённо уставился на астронома:

— Кого волокут?

— Наш корабль.

— О чем это вы? Они же его растворили!

Настал черед удивляться Тэйтусу:

— Растворили? Да ничего подобного, эти великаны в рогатых шлемах набросили на «Шкеллермэуц» ловчую сеть и теперь утаскивают прочь!

— Вы видите это?

— А по-вашему я не должен верить собственным глазам?

— Постойте, постойте, — несмотря на стрессовое состояние Шарби Унц продолжал мыслить логично, ведь недаром он являлся лазутчиком, — давайте отталкиваться не от зрительного восприятия, потому что мне привиделись не великаны, а совсем иное: гигантские птицы с треугольными крыльями, заставившие броненосец исчезнуть. Единственное объяснение — мы оба стали жертвами оптической иллюзии, а на самом деле этого ничего нет, и с броненосцем всё в порядке!

— Вы так считаете?

— А что остается делать в нашем положении?

— Честно говоря, — еле слышно произнёс Тэйтус, — в нашем положении зрению действительно нельзя доверять — выброс энергии из Молекулярного Экрана был настолько мощным, что дальномер вполне мог выйти из строя.

— И не только дальномер, — невесело усмехнулся фрейзер. — Масс-детектор наличия в пространстве «Шкеллермэуца» больше не показывает.

— Значит, одно из двух: или броненосец исчез на самом деле, или мы остались без поддержки приборов. В любом случае проверить это мы не можем.

— Значит, нам остаётся одно — продолжать идти к Зет-03!

4

Все-таки недаром в Корабельную Разведку набирают самых отважных, самых стойких, самых надёжных, и Шарби Унц полностью соответствовал каждой из этих характеристик. Казалось бы, на его глазах только что исчез корабль, с которым фрейзера связывали два десятка последних сезонов, но прошло не больше получаса, как бывший командир корабельных лазутчиков выглядел так, будто ничего не случилось.

— Я понимаю, доктор, что вам тяжело, но постарайтесь взять себя в руки. Впереди у нас Молекулярный Экран, а за ним нас ждет Зет-03, где мы сможем прийти в себя…

— А если не сможем? — хрипло произнёс Тэйтус.

— Это почему?

— Боюсь, что мы, — повторил астроном, глядя фрейзеру в глаза, — не сможем придти в себя на Зет-03, потому что произведённые мною расчёты, к сожалению, уже оправдались в одном случае.

— Что вы имеете в виду?

— Исчезновение «Шкеллермэуца».

— И что?

— А то, что, вероятно, планетоид Содружества постигла та же участь.

— Но Зет-03 находится по другую сторону Молекулярного Экрана, а «космические стервятники» — по эту.

— Ваши бы слова, да Надвечному в уши! Нам остается надеяться на лучшее.

— Не хотел вас огорчать, доктор, но поскольку вы сами затеяли этот разговор, темнить не стану. Если вы правы, и планетоид исчез так же, как и броненосец, то положение у нас просто аховое. Не стоит забывать, что мы находимся на территории Добровольного Содружества, а это не оставляет нам практически ни одного шанса на спасение. О помощи со стороны империи не может идти и речи.

— Тогда я ничего не понимаю, — удивился Тэйтус, — вы же специально везли меня сюда, обещая, что здесь я получу политическое убежище. А теперь утверждаете, что у нас нет шансов на спасение.

— Шансы есть. Но только если ваши опасения не оправдались и Зет-03 по-прежнему на месте.

— Положим, что я все же оказался прав, — сказал астроном, — и планетоид исчез. По логике вещей Федерация направит к месту исчезновения своих спасателей. Они нас и подберут.