Книга Каньон Холодных Сердец - Клайв Баркер

Она пока не знала, что будет делать; главное, ей удалось сорваться с насиженного места и прибыть в Лос-Анджелес, а как и с чего начинать, она собиралась решить по ходу дела. Теперь Тэмми стала намного ближе к своему кумиру, и заверения Максин относительно его отъезда сразу показались ей далекими от истины и даже нереальными. Тэмми нутром чуяла, что это была ложь. Тодд находился здесь, в Лос-Анджелесе. И если ему на самом деле грозила опасность, видит бог, она сделала бы все, что в ее силах, чтобы ему помочь. Что бы там ни говорили, она знала: ни одна живая душа не сможет позаботиться о Тодде Пикетте лучше нее. Кроме того, в глубине сознания Тэмми питала скромную надежду на то, что исчезновение кумира, окутанное некой тайной, предоставит ей возможность вызволить его из беды и спасти от таких людей, как Фрайзель, а значит, продемонстрировать своему возлюбленному, кто в действительности печется о его благополучии. О, если бы только ей удалось это сделать! Она даже не смела надолго задумываться о возможном исходе событий: ей становилось дурно от предвкушения их встречи и от собственных греховных грез. Хотя она беспрестанно напоминала себе, что желает Тодду только самого лучшего, ее постоянно преследовала одна и та же мысль: где-то в этом городе находится тот, которого она должна спасти и утешить, пусть он об этом пока и не знает. И возможно, не просто утешить, а подкрепить свои чувства пылкостью плоти, как бы ей ни было страшно об этом даже подумать.

Глава 8

Тодд и Марко довольно легко и быстро пообвыклись в обстановке своего нового Убежища. Тодд расположился в большой хозяйской спальне, откуда, как не без гордости заметила Максин, открывался потрясающий вид на весь каньон. В ясные дни, каковых в начале того марта было довольно много, Тодд зачастую подолгу просиживал у окна, взирая на мерцающие меж башен Сенчери-Сити океанские воды. Иногда сквозь дымку можно было даже разглядеть очертания острова Каталина.

Марко занимал более скромную по размерам комнату, которая находилась этажом ниже и соседствовала с гостиной. В основном он выполнял ту же работу, что и в доме в Бел-Эйр, то есть с фантастической точностью предупреждал все потребности хозяина и, после того как выполнял его желания, удалялся в какое-нибудь невидимое, но непременно находившееся поблизости место.

В окрестностях этого дома было гораздо тише, чем в Бел-Эйр. Казалось, что по единственной, петляющей в каньоне дороге вообще никто не ездил, и, если не считать тех редких случаев, когда доносился гул полицейского вертолета или звук сирены с бульвара Сансет, трудно было поверить, что совсем рядом, внизу раскинулся крупный город. Однако по ночам каньон отнюдь не безмолвствовал – он наполнялся невообразимым воем койотов, которые, судя по всему, обитали на склонах ущелья в несметном количестве. Нередко вечерами, выйдя с бокалом виски и сигаретой на один из многочисленных балконов, Тодд слышал, как какой-нибудь зверь на противоположной стороне ущелья заводил свою зазывную песню и выл, и лаял до тех пор, пока ему не отвечал кто-то другой, потом третий, и спустя некоторое время оглашенный звериным хором каньон, казалось, пробуждался к жизни. Конечно, из дома в Бел-Эйр тоже слышались крики койотов, и когда этот вой раздавался неподалеку от дома, Демпси приходил в сущее неистовство – он заходился таким свирепым лаем, будто хотел изобразить из себя пса гораздо больших размеров, чем был на самом деле.

– Странно, что здесь водится так много койотов, – заметил Марко после особенно шумной ночи. – Можно подумать, здесь в округе множество помоек. Ведь они, насколько я знаю, питаются всякими отбросами.

– А может, им здесь нравится, – возразил Тодд.

– Да, пожалуй.

– Здесь нет людей, поэтому им тут полное раздолье.

– Нет, кроме нас.

– Надолго мы тут не задержимся.

– Но тебя, судя по всему, это не слишком радует.

– Я уже привязался к этому месту.

– Ты еще не взбирался на гору?

– Нет. Пока чувствую себя не вполне окрепшим.

– Очень советую это сделать. Там такой вид! Закачаешься.

После того короткого диалога Тодд дал себе зарок непременно совершить прогулку на хребет. Как заметила Максин, ему пора было приступать к физическим занятиям, не то не успеет он и оглянуться, как его лицо благополучно заживет, а сам он весь заплывет жиром. Хотя Пикетт ни на секунду не верил в свое скорое выздоровление, в остальном он был вполне с ней солидарен. Дело в том, что Тодд злоупотреблял не только спиртным но и так называемыми Ночными Наборами от Элвиса (ореховое масло, заливное, жареный бекон, сэндвичи из «чудо-хлебцев», обжаренных в масле с ломтиками банана), и это далеко не лучшим образом сказывалось на его фигуре. Брюки уже сидели на нем слишком плотно, а ягодицы, насколько он мог судить по мимолетным взглядам в зеркало, стали гораздо упитаннее.

Еще немного – и ему придется вернуться к серьезным тренировкам: начать по утрам бегать и, возможно, даже оборудовать один из гостевых домиков под гимнастический зал. А пока это время не наступило, он решил разнообразить свой привычный распорядок дня всевозможными прогулками – и прежде всего забраться на вершину горы, чтобы обозреть тот вид, который открывается оттуда.

Через день к Тому наведывались Берроуз или сестра Кэрин, чтобы сделать перевязку или проверить состояние лица. Хотя доктор и уверял Пикетта, что процесс заживления идет хорошо, вел он себя чересчур обходительно и осторожно. Очевидно, случившиеся неприятности нанесли весомый удар по самоуверенности Берроуза. Его искусственный загар не мог скрыть явной бледности лица, хирургически натянутая кожа вокруг глаз и рта казалась неестественно жесткой и походила на деревянную маску, под которой должен был скрываться другой, более хрупкий человек. Относительно будущего Тоддд он продолжал без всяких на то оснований делать самые оптимистические прогнозы и утверждать, что со временем на коже не останется никаких шрамов. Впрочем, доктор и в самом деле желал, чтобы по счастливому стечению обстоятельств все закончилось без эксцессов и чтобы Тодд, благополучно выбравшись из этой передряги, помолодел лет на десять.

– Сколько времени еще пройдет, прежде чем я смогу снять бинты?

– Полагаю, мы снимем их на следующей неделе.

– А что потом?.. Как долго мне придется ждать, пока лицо обретет нормальный вид?

– Мне бы не хотелось что-либо обещать, – развел руками Берроуз, – но думаю, это будет приблизительно через месяц. В этом есть какая-то срочность?

– Ну да. Я хочу показаться людям. Хочу, чтобы они не думали, будто я умер. Где эта желтая пресса, которую ты сегодня мне принес? – обратился Тодд к Марко. – Доктор, верно, давненько не просматривал журналы у себя в гостиной.

Ненадолго отлучившись, Марко принес пять журналов и бросил их на стол перед Берроузом. На обложке одного из них красовалась блеклая черно-белая фотография похоронной процессии, вероятно, сделанная с довольно большого расстояния. Заголовок гласил: «Тайная похоронная церемония суперзвезды Тодда Пикетта». Во втором журнале была изображена бывшая подружка Тодда, Вильгемина Бош, скорбящие уста которой будто говорили: «Мне даже не представилось случая сказать ему "прощай"». А третий образчик бульварной прессы имел смелость заявить, что перед смертью Тодд Пикетт изрек: «Я видел Христа на смертном одре. Он призывает нас к милосердию». Дальше просматривать журналы Берроуз не стал.