Книга День счастья - завтра - Оксана Робски

Блондинку звали Снежанна. Я решила, что это псевдоним.

— Я вышла замуж в двадцать один год, —рассказывала Снежанна, — и только в тридцать освободилась.

Освободившись, Снежанна ловко оказалась любовницей одногонашего олигарха. Его нарядные охранники теперь оберегали Снежанну от встреч содинокими людьми.

Катя рассказывала о том, что ее знакомая — Светлана, девушкаизвестного певца, — неожиданно для всех и для самой себя стала опернойпевицей.

После чего мы стали пророчить Анжеле громкую карьеру напоприще женского футбола, а Снежанне — олигархическое будущее в нефтяном бизнесе.

— Скучно, — протянула Снежанна. Ее верхняя губабыла похожа на гусеницу. Она мокро шевелилась, когда Снежанна говорила. —Вот я захожу в магазин и знаю, что могу купить все. И мне ничего не хочется.Ничего вообще.

— Ну, надо заставлять себя, — незло пожурил Антон.

«Челси» играл с ЦСКА. Естественно, выигрывал.

— Не понимаю, — зевнула Снежанна, и еегусеница-рот скользнула по всему лицу, — зачем Абрамовичу этот «Челси»?

Денис секунды две смотрел Снежанне прямо в глаза, как будтотолько что ее заметил. Отвернулся к телевизору, не удостоив ответом.

— А правда, зачем он купил футбольную команду? —спросила Анжела, обнимая Дениса.

— А что ему еще покупать? — Я решила поддержатьразговор. — Очередную яхту? Очередной самолет? Или остров? Вариантовпотратить деньги не так много. Для Абрамовича.

— Не потратить, а вложить, — поправила Катя. Онаединственная среди нас была с коммерческой жилкой. — «Челси» принадлежитогромная земля, чуть ли не в центре Лондона. С клубом, рестораном и уж не знаюс чем там еще.

— Вы просто не представляете, о чем говорите! —раздраженно произнес Денис. Его глаза блестели. — Вы представляете, чтоэто такое, когда тебе аплодируют многотысячные трибуны? Когда трибуна просторевет в твою честь! С чем это может сравниться по количеству эмоций? Ссамолетом? С яхтой? С новым галстуком?

Денис говорил с таким азартом и смотрел на нас с такимснисходительным сожалением, что я даже почувствовала свою ущербность.

В мою честь трибуны никогда не ревели.

И вряд ли уже будут. Хотя… Если, например, Абрамовичразведется со своей женой…

— Я сегодня в журнале прочитал чудное стихотворение.Про осень. — Антон затянулся кальяном и громко продекламировал нараспев,глядя в потолок:

Уши его упали на пол,

Как осенью падают с тополя желтые листья.

Денис с Антоном недолюбливали друг друга.

Два бездельника, проживающие когда-то заработанные деньги,они относились друг к другу с презрением.

Денис жил своим прошлым. Своими голами, своей славой, своимивоспоминаниями. Антон писал свою биографию проявляющимися чернилами. Вот онаесть, но наступает утро — и чистый лист.

Для них обоих будущее представляло интерес весьмапосредственный. Хотя и по разным причинам. Антону было на будущее наплевать, аДенис в него просто не верил, считая, что все самое лучшее в его жизни уже прошло.

— Красивое стихотворение, — сказала Снежанна.

Мне было лень смеяться.

Подошла Данилина.

Журналистка попрощалась. С вежливой улыбкой и цепкимвзглядом.

— Чай, — бросила Данилина официанту.

Бизнес-леди в обед не выпивают.

— Как твой новый магазин? — Я завела светскийразговор.

Это было опасно.

Данилина помешана на своих одеялах, подушках и постельномбелье. Она могла говорить про них часами.

— Я тоже думаю магазинчик открыть, — произнеслаСнежанна очень вовремя.

— Тебе еще рано, — улыбнулся Антон.

В телевизоре «Челси» оказался в непосредственной близости кнашим воротам. Опасный момент.

— Не галдите, — попросил Денис.

— Вот ты как магазин открыла? — не унималасьСнежанна.

— Очень весело, — сказала Данилина без всякойулыбки. — Игорь Чапурин оказался на фабрике Fabric Frontline и абсолютновлюбился в то, что они делают.

— А что это? — спросила Снежанна.

Я завидую людям, которые не боятся выглядеть профанами.

— Очень известная фабрика. — Данилина посмотрелана Снежанну с недоверием. Я малодушно кивнула. — Они делают шелк. ОтВивьен Вествуд до Chanel заказывают у них свои ткани. Это лучшее, что есть.

— И что Чапурин? — заинтересовалась Снежанна,падкая на «звездные» имена.

— Чапурин сказал мне: «Ира, я с ними обо всемдоговорился! Ты хочешь их продавать? Они тебя ждут!»

Данилина улыбнулась;

— И я поехала в Швейцарию. Договорилась о встрече. Мывсе обсудили. И только потом выяснилось, что Чапурин ничего им обо мне неговорил! Представляете?

— Как? — спросили мы со Снежанной одновременно.

— Вот так. — Теперь уже Данилина не переставалаулыбаться. — А я-то поехала, думала, меня там с транспарантами встречатьбудут…

— Ну ты даешь… — похвалила Анжела.

— И обо всем договорилась? — уточнила я.

— Да. Мы продаем и Fabric Frontline, и Schlossberg. ИPratesi, конечно.

Мы приготовились к коротенькой лекции о том, что человекпроводит в постели треть своей жизни и как важно…

Данилина встала.

— Рада была вас видеть. Я побежала, у меня встреча.

Мы были несколько разочарованы.

Могла бы уделить побольше внимания своим потенциальнымклиентам.

У меня подушки уже старые. Я их года три назад покупала. Иодеяла. Пора менять.

А если обычный человек проводит в постели треть своей жизни,то я, значит, больше.

Анжела заинтересованно смотрела в окно.

Новенькая блестящая «девятка» («Жигули») в сопровожденииджипа с охраной припарковалась около «Фреско».

С ног до головы в Doice&Gabbana, из нее вышел невысокиймужчина с челкой в стиле Адольфа Гитлера.

— Что это? Сережа свою Lamborgini на «девятку»поменял? — удивилась Анжела.

— Наверное, поспорил на что-нибудь или проиграл вкарты, — сказала Катя.

Оказалось, что Сережа вместе со своим товарищем, известнымпредпринимателем, купили себе «девятки», чтобы познакомиться «с простымидевушками». Сережа поехал за «простыми девушками» к какому-то институту.

Сережа предпринял четыре попытки.

— Ну и что? — очень заинтересованно спросил Антон.