Книга На то они и выродки - Наталья Резанова

В одном можно быть уверенным: Канцлер никогда не сделает того, что будет во вред власти — его личной и всего режима. За долгие годы на своей должности Волдырь изучил слабости своих соратников — мелкие, крупные, гнусные, страшные, стыдные, комические. За Канцлером ничего такого не водилось. Никаких слабостей. Его волновала только власть.

Это и есть его главная слабость, на этом и следует сыграть. Пока Ловкач ищет или фабрикует своих мифических шпионов, надо представить обстоятельства так, чтоб Канцлер убедился — реальный внутренний враг гораздо важнее мнимого врага внешнего. Кстати, это чистая правда.

Султан будет проводить свое внутреннее расследование на предмет того, кто протолкнул наверх идейку с проектом, — чушь собачья и чепуха. Это не его профиль деятельности. Выгоду он чует, да и то не слишком, если его этот ученый крысак сумел опустить. А уж следствие предоставь профессионалам. А вот для нас выгода в том, что этот проект провалился, есть прямая. Все слышали, что Канцлер дал санкцию на проведение следствия, и не было несогласных. Теперь есть возможность взяться за жирных котов из Союза и «Децимы», к которым раньше даже Волдырю приходилось приближаться с осторожностью. Кто-то из них замыслил пролезть на самый верх, войти в ряды правящей элиты, а там — кто знает? Волдырь заподозрил бы и самого Султана, у него достаточно средств, чтобы свалить если не Канцлера, то Графа, но брюхом чуял — не он. Султана, конечно, проверить должно, непогрешимых у нас нет, однако наверняка это кто-то помоложе, кто во время войны еще пешком под стол ходил, а теперь локти грызет от злобы, что не поспел к разделу пирога, не вошел в ряды Великих Неизвестных. Таким всегда мало того, что они уже имеют — сколько бы ни имели, — и никак они не могут дождаться, пока старшие не уйдут сами. И есть нехилая вероятность, что террористов наших подкармливают не только хонтийцы с пандейцами, а и собственные, кровь от почвы, промышленники. Кому не выгодно, чтоб в нужный момент рвануло у конкурента? Это вам не мифическое «хонтийское золото», здесь мы знаем, откуда средства берутся.

Ну, потом-то мы, разумеется, слепим из виновных каких угодно шпионов, а Умник проведет, как положено, показательный процесс, а то и не один. Но прежде все нужные показания попадут к Канцлеру. И тогда я тебя раздавлю, Ловкач. Сколько бы раз ты ни пытался покушаться на мою жизнь, мразь такая.

И еще этот Странник. Мелочь, а неприятно.

Ну, ничего. Связаться с информационным отделом. Поднять, кто имел хоть какое-то касательство к проекту «Золото». И — копать, копать, копать.

* * *

— Шпионская сеть? — сухо спросил Канцлер. — Ты это серьезно, Странник? А то ведь ты шутник, мне сообщали.

— Шутник. Но здесь мне не до смеха.

— А вот кое-кто из наших мне годами талдычит, что под излучением шпионов нет и быть не может.

— Я даже знаю, кто это талдычит.

— Волдырь, кто же еще, массаракш! — выплюнул Ловкач. — Тупая жирная скотина!

Хотя главным специалистов в государстве по шпионам вроде был он, Канцлер с самого начала беседы как бы отодвинул его в сторону. Поскольку Странник проявил себя как союзник и вообще полезен был, приходилось терпеть. Но тут Ловкач не выдержал и вклинился.

— Отчего же? — отозвался Странник. — На своей должности он вполне уместен. Но он не способен представить того, что не входит в прямую сферу его обязанностей. А чего он представить не может, того для него и не существует.

— По-твоему, у Волдыря не хватит воображения представить шпиона?

— Опять-таки, на его работе воображение — оно и вредно. А шпионов лучше не представлять, а ловить. Но я о том, что он не может вообразить причины, по какой в нашем обществе шпионы могут существовать.

— И какова же это причина?

— Если б я занимался сочинением дешевых книжонок, то сказал бы, что шпион должен иметь иммунитет против излучения. Вообще. Но поскольку я не сочинитель, а ученый, и знаю, что таковых не существует, причину назову гораздо более простую. Тебе термин «нейролингвистическое программирование» что-нибудь говорит?

— Нет. Уж потрудись объяснить это старику. А заодно с чего это ты, такой весь ученый, педант и книжник, полез ловить шпионов.

А ведь между ними действительно большая разница в возрасте, подумал Ловкач. Канцлер должен быть старше лет на двадцать. А по виду и не скажешь. Канцлер — он из тех, кто еще в юности засох, человек без возраста. А Страннику явно наплевать на то, как он выглядит. Впрочем, с такой-то вывеской… Да еще и лысый он не хуже Волдыря. Наверное, тоже большую дозу радиации хватанул.

— Чтобы не пускаться в слишком густые дебри, скажу — это направление в психологии, которое описывает субъективную реальность с помощью речевых моделей. И благодаря этому воздействует на поведение человека, вызывая ту или иную реакцию. При старом режиме нейролингвистическое программирование практиковалось для лечения нервных расстройств, фобий, вредных привычек вроде пристрастия к курению. Такая игрушка для зажравшихся богачей, сказал бы среднестатистический добрый обыватель. И в чем-то был прав. Потому что после падение Империи этот раздел психологии был заклеймен как лженаучный, специалисты пошли на перевоспитание… был такой профессор Аллу Зеф… впрочем, не важно… книги по теме уничтожены. А ведь с такой методикой можно не только от курения отучать…

Ловкач ничего из вышесказанного не понял, однако недавний опыт приучил его: заумная дребедень, которую несет Странник, может оказаться очень полезной. Канцлер, во всяком случае, слушал чрезвычайно внимательно.

— То есть это нечто вроде гипноза? — спросил он.

— По своим последствиям — да. Но для того, чтобы загипнотизировать человека, нужно обладать кое-какими врожденными свойствами, которые не так уж часто встречаются. Для того чтобы добиться от него определенных реакций, достаточно неплохо разбираться в психологии.

— То есть, по-твоему, хороший психолог нейтрализует действие излучения?

— Нет, не так. Нейтрализовать действие излучения, пока человек находится в поле его действия, невозможно. Но вот использовать его ради своей выгоды — вполне.

— Ты еще скажи мне, что мы все так делаем.

— Мы привыкли, что добрый гражданин нашей страны запрограммирован на подчинение правительству. Он управляем, и переубедить его в том, что мы действуем не на благо отечества, невозможно. Равно как невозможно убедить его, что во всех бедах повинен кто-то, кроме выродков, каковые есть хонтийские, пандейские или островные шпионы. И сотрудники наших доблестных органов автоматически полагают, что любой человек, если он не выродок, попади он на нашу территорию, а значит, под излучение, будет считать так же. Только если его изначально убедить в том, что все зло от нас, а рыцарями в сияющих доспехах является, к примеру, консулат Хонтийской Унии или Народные Синдики Хонтийской Лиги, никакое излучение его в обратном не убедит. Оно только усилит первоначальное убеждение, и вера объекта станет фанатичной. Более того. Наличие программирования предполагает возможность перепрограммирования. То есть нельзя внушить гражданину нашей страны, что мы — это зло, но можно его убедить, что некие предпринимаемые им действия направлены в нашу пользу.