Книга Департамент "Х". Прицел бога - Сергей Самаров

Звук двигателей послышался еще до того, как взошло солнце. Но небо было уже не темным, а серым, и видимость для осуществления полета и посадки стала нормальной, хотя и не позволяла рассмотреть все сверху так, чтобы различить детали, которые могли бы смутить опытного наблюдателя.

Полковник Кирпичников через «подснежник» дал команду готовности.

Для осуществления координации Ставровой пришлось пожертвовать своим «подснежником» и передать его во временное пользование Турумтаю. Сам подполковник с тремя своими бойцами уже ждал на вертолетной площадке. Остальные, согласно плану, должны начать неспешный подъем через расщелину только в момент непосредственного приближения вертолетов. Четверых спецназовцев и четверых иранцев должно было хватить, чтобы осуществить захват вертолета. Остальные просто могли бы помешать, да и второй вертолет, если сразу окажется в удобной позиции, может успеть использовать свои пулеметы. Лишние потери отряду были ни к чему, и потому Владимир Алексеевич через Турумтая дал команду пасдаранам выбираться из расщелины только по окончании захвата.

Как и предполагалось, вертолеты сделали предварительный облет территории. Значит, усилия по маскировке были не напрасными. «Картина боя» вертолетчикам, видимо, пришлась по душе, и они без сомнений направили машины к месту посадки. Первый «Ирокез» сразу начал снижаться. Однако второй залетел со стороны и завис в воздухе так, что выпадал из сектора прострела пулемета подполковника Лукошкина, при этом вся вертолетная площадка оказалась в поле зрения двух пар его сдвоенных синхронизированных пулеметов.

– Первый, я – Лесник, – вышел в эфир Лукошкин. – Он сбоку от моего ствола. Если я буду разворачиваться, мне нужно разбирать камни маскировки. Это будет заметно сверху. Передаю знамя победы в руки Робина.

– Я – Первый. Понял. Роби, ты слышал?

– Задачу понял, – отозвался подполковник Валеев.

– Робин, не забывай, это не автомобиль, а вертолет. Пилот там сидит справа, а не слева, – напомнил Лукошкин.

– Пилота вижу хорошо. Блики на «фонаре» мне не мешают. Он уже на прицеле. Жду момента. Да... Там у него за спиной еще кто-то маячит. То ли второй пилот, то ли бортмеханик. Как бы не взял на себя управление...

– После твоего выстрела я подстрахую, – пообещал Лукошкин. – Тогда уже можно будет не маскироваться. Кто знает, у этого «индейца» брюхо бронированное?

– «Ирокез» – военный вертолет, – пояснил Кирпичников. – Просто «Bell UH-1H», без «Iroquois» – гражданский вариант. У военного брюхо бронируется обязательно, и пилотская кабина тоже. Но крупнокалиберный пулемет с такой дистанции должен пробить броню. Если такой вертолет бронировать всерьез, он не сможет взлететь. А в двигатель угодить трудно?

– Под таким углом не попаду.

– Стреляй, куда попадешь.

Тем временем на самой площадке уже начали разворачиваться основные события.

– Пустельга, я – Терек, – подал голос Вельчанинов. – Как слышишь?

– Я – Пустельга, – отозвался Турумтай, которого наградил таким позывным полковник Кирпичников. – Слышу нормально. Какие проблемы?

– Мне из этой щели ничего не видно. Только вертолет слышу. Держи нас в курсе дела.

– «Ирокез», похоже, сядет прямо на тебя. Под хвостом останешься.

– Дай команду, когда нам выбираться. За пять секунд до того, как сам двинешься.

– Двинусь, как только винты остановятся.

– А если он их останавливать не будет?

– Должен остановить. Американцы захотят посмотреть на убитых, а для этого нужно спуститься со скалы. У них сдвинута боковая дверь. Там человек. Похоже, офицер. Первая пуля ему.

– Я – Первый. Отставить первую пулю. Лучше прикладом в лоб, а потом допросить.

– Еще один... И что с пленниками делать будем? – спросил Денисенко. – У нас и без того их двое. А если и пилот сдастся без боя, придется выделять отдельную охрану...

– Камни для них будут охраной, – мрачно пообещал Турумтай. – Камни – это надежно для тех, кто уже не может убежать. В наших краях и при наших обстоятельствах не принято таскать за собой пленников. Любой из них будет свидетелем того, что мы работаем на чужой территории, а это нежелательно ни нам, ни вам. И пленники понимают, что здесь не талибы. А плен не может длиться до скончания жизни. Есть желающие выпустить информацию в тираж?

– Пустельга прав, – согласился Кирпичников. – Он лучше нас знает, что в этих краях делают с пленниками. Займись этим, Пустельга. Внимание. Вертолет садится.

– Вижу... Пыли-то сколько поднял!

– Теперь и я вижу, – сказал Вельчанинов. – Прямо мне на голову намеревается, подлец, устроиться. Я этого не потерплю и потребую наказания. Сам накажу...

Вертолет приземлился плавно, скалы коснулся без удара, и ни в одну трещину не провалился. Звук двигателя сменился, стал более прерывистым, фыркающим, хлопающим. Винты заметно снизили скорость вращения. Встали Турумтай и его люди, до этого сидящие на камнях.

– Терек, пора... – сказал Турумтай.

Винты были готовы вот-вот остановиться. Второй вертолет висел сбоку, но достаточно высоко над землей, и даже пыль не поднимал.

– Я – Первый. Робин, работай, – прозвучала команда.

Звука выстрела слышно не было, но сам вертолет вдруг зачихал и стал резко заваливаться в сторону, уходя от скалы.

– Я выстрелил в двигатель, – сообщил Валеев. – Бронебойной пулей.

И тут же заговорил пулемет. Подполковнику Лукошкину не пришлось разбирать камни из маскировки своей норы. Заваливающийся набок вертолет попал в сектор обстрела, и крупнокалиберные пули разнесли стекла пилотской кабины вдребезги. Куда упал вертолет, видно не было, но звук взрыва и столб черного масляного дыма было слышно и видно хорошо.

С другой вертушкой все было закончено в считаные секунды. Первым у сдвинутой вбок двери оказался подполковник Вельчанинов со своими офицерами. Стучать, чтобы попросить разрешения войти, надобности не возникло. Вертолет был захвачен сразу. Турумтай опоздал всего на пять секунд, но последовать совету Кирпичникова и дать в лоб прикладом американскому офицеру, выброшенному из салона чьим-то ударом, все же успел. Особой надобности в этом ударе не было, но сказалась ненависть офицера «Корпуса стражей исламской революции» ко всему американскому, и Турумтай не пожелал сдерживаться. Еще через несколько секунд из вертолета выбросили пилота и бортмеханика. Второго пилота «Ирокез», видимо, не имел...

* * *

Допрос пленников ничего не дал. Американцы вели себя заносчиво, угрожали и на вопросы отвечать отказывались. При этом хорошо понимали, что их ждет в любом случае, и не видели причин для откровенности. Интенсивных мер допроса к ним не применяли, не имея на это времени; добровольно же стать сговорчивыми никто из троих не захотел.

– Без них дорогу найдем? – спросил Кирпичников проводника Джафара – естественно, через переводчика.