Книга Известие о похищении - Габриэль Гарсиа Маркес

– Этого я прикончу с особым удовольствием.

«Тюремного начальства» Пачо никогда не видел. Он знал, что в дом приезжают какие-то шефы, которые никогда не поднимаются в его комнату, а контрольные совещания и инструктаж проводят в одном из кафе в Чапинеро. Но с охранниками Пачо удалось наладить тесные отношения. Властвуя над его жизнью и смертью, они тем не менее признавали право заложника обсуждать отдельные условия плена. И почти ежедневно Пачо чего-то добивался, хотя и что-то терял. Он уже привык спать прикованным, зато завоевал доверие, играя в «ремис», карточную игру с детскими правилами, заключавшуюся в умении с помощью десяти карт собирать ряды одной масти. Раз в две недели незримое начальство присылало сто тысяч песо, которые картежники делили между собой. Пачо всегда проигрывал. Только через шесть месяцев охранники признались, что играли «на лапу» – все против одного – и лишь иногда позволяли Пачо выигрывать, чтобы он не падал духом. Тем более, что среди них были умелые шулера.

Так протекала жизнь Пачо до самого Нового года. С первых дней он настроился на долгий плен, и хорошие отношения с охраной давали хоть какую-то надежду выжить. Гибель Дианы и Марины разрушила этот оптимизм. Охранники, прежде подбадривавшие Пачо, теперь сами приуныли. Все будто замерли в ожидании решений Конституционной Ассамблеи об экстрадиции и амнистии. И Пачо окончательно решился на побег. Но сделать это он собирался только тогда, когда не останется другого выхода.

Декабрьские иллюзии Марухи и Беатрис растаяли на горизонте, и лишь к концу января слухи об освобождении двух заложников вновь зажгли лучик надежды. Женщины не знали тогда, кто еще томится в плену и были ли захвачены новые жертвы. Маруха не сомневалась, что освободят Беатрис. Это подтвердила и Дамарис на ночной прогулке 2 февраля. Она была настолько уверена, что заранее закупила к этому дню губную помаду, румяна, тени для век и другую косметику. А Беатрис даже побрила ноги на случай, если в последний момент у нее не останется времени.

На следующий день заложниц посетили два начальника, но не уточнили, будут ли кого-то освобождать, а если да – кого именно. Чувствовалось, что эти двое занимают высокое положение. Они были не похожи на тех, которые приезжали раньше, и вели себя гораздо раскованнее. Подтвердив, что в заявлении Подлежащих Экстрадиции действительно говорится об освобождении двух заложников, оба шефа тем не менее оговорились, что возникли какие-то непредвиденные препятствия. Пленницам все это живо напомнило предыдущие обещания освободить их к 9 декабря, так и оставшиеся невыполненными.

С самого начала шефы пытались внушить пленницам чувство оптимизма. По несколько раз в день они заходили в комнату и без всяких на то оснований бодро восклицали: «Все идет хорошо!» С детской непосредственностью пересказывали и комментировали новости, однако никак не хотели вернуть в комнату телевизор и радио и позволить пленницам узнавать эти новости самим. Как-то вечером, прощаясь с заложницами, один из шефов – по глупости или злому умыслу – обронил фразу, двусмысленность которой была просто убийственной: «Не волнуйтесь, сеньоры, все произойдет очень быстро».

Целых четыре дня шефы по кусочку излагали изменения в обстановке, постепенно нагнетая напряжение. На третий день они сообщили о решении освободить только одного заложника. Скорее всего, это будет Беатрис, а Франсиско Сантоса и Маруху приберегут для более серьезных целей. Больше всего женщин раздражало отсутствие возможности сравнить эти обещания с тем, что говорилось на воле. Особенно с данными Альберто, который наверняка знал больше этих двоих и понимал истинную причину волокиты.

Наконец 7 февраля шефы пришли раньше обычного и раскрыли карты: освобождается Беатрис. Марухе придется подождать еще неделю, «Остается согласовать кое-какие детали», – пояснил из-под маски один из начальников. На Беатрис напал приступ говорливости: сначала она достала шефов, потом майордомо с женой и наконец охранников. Безучастной оставалась одна Маруха, ее душила глухая злоба на мужа, решившего освободить сначала свою сестру. Она негодовала весь вечер и окончательно успокоилась только через несколько дней.

Следующей ночью Маруха объясняла Беатрис, как надо рассказывать Альберто о мельчайших подробностях плена с пользой для общего дела. Ведь любая, самая невинная ошибка могла стоить кому-то жизни. Беатрис должна говорить откровенно и точно, ничего не смягчая и ничего не преувеличивая, не пытаясь избавить Альберто от излишних переживаний, но и не вызывая у него слишком сильного беспокойства, – одну только голую правду. И никаких сведений о местонахождении заложниц! Беатрис даже удивилась:

– Ты что, не доверяешь моему брату?

– Больше, чем кому-либо другому, – ответила Маруха, – но все же пусть это остается нашей с тобой тайной.

Осторожничала Маруха не напрасно. Хорошо зная вспыльчивый характер мужа, она не хотела подвергать опасности ни его, ни себя, ни тех, кто попытается освободить ее силой. Другая просьба заключалась в том, чтобы Альберто узнал у врачей, нет ли побочных эффектов у лекарства, которое она принимает для улучшения пищеварения. Остаток ночи женщины посвятили разработке целой системы шифрованных сообщений по радио, телевидению и в письмах, если их когда-нибудь разрешат. В глубине души Маруха понимала, что передает через Беатрис свое завещание: как поступить с детьми, как распорядиться ее драгоценностями и заслуживающим внимания общим имуществом. Маруха так горячилась, что охранник не удержался и поспешил ее утешить:

– Спокойно. С вами ничего не случится.

Утра обе ожидали с нетерпением, но ничего не произошло. Вечером они продолжали согласовывать детали. В семь часов резко открылась дверь и в комнату вошли два уже знакомых «новых начальника». Один из них сразу обратился к Беатрис:

– Мы за вами, собирайтесь.

Зловещая фраза уже звучала, когда уводили Марину, и Беатрис охватил ужас: та же открытая дверь, те же слова, неизвестно что предвещающие – свободу или смерть. Почему ей, как Марине, сказали: «Мы за вами», вместо ожидаемого: «Вы свободны»? Пытаясь найти ответ, Беатрис пошла на хитрость:

– Меня освобождают вместе с Мариной?

Один из начальников недовольно оборвал ее:

– Никаких вопросов! Мне-то откуда знать?

Второй добавил примирительно:

– Одно с другим совсем не связано. Тут дело в политике.

Слово «свобода», которое очень хотела услышать Беатрис, так и не было произнесено. Шефы не спешили. Дамарис, похожая в короткой юбке на девочку, принесла шипучку и прощальную сдобу. Обсудили новости, о которых не знали заложницы: промышленники Лоренсо Кинг и Эдуарде Пуйана независимо один от другого похищены в Боготе – скорее всего, Пабло Эскобаром. Еще ходят слухи, что Эскобар устал жить столько лет в подполье и очень хочет сдаться. Говорят, он скрывался даже в канализации. В ходе беседы шефы пообещали сегодня же вернуть телевизор и радиоприемник, чтобы Маруха могла увидеть Беатрис в кругу семьи.

Предположения Марухи, кажется, сбывались. До последнего вечера она только догадывалась о смерти Марины, но теперь последние сомнения исчезли, ибо все шло совершенно иначе. За Мариной не приезжало высокое начальство, никаких ободряющих слов накануне не произносилось. Прислали за ней двух рядовых бандюг и дали им пять минут на выполнение приказа. Проводы Беатрис с вином и пирогами выглядели бы кощунством, если бы ее собирались убить. Кроме того, когда увезли Марину, у пленниц отняли телевизор и радио, лишив их возможности узнать правду, теперь же, наоборот, все обещали вернуть, чтобы хорошие новости успокоили бедную Маруху. Это окончательно убеждало ее, что Марина убита, а Беатрис собираются освободить.