Книга Пятьдесят на пятьдесят - Феликс Фрэнсис

В секторе тотализатора возникло оживление, народу прибавилось по сравнению с двумя другими забегами. Но не потому, что стало больше игроков, спешивших сделать ставки, — появились несколько ребят из крупных букмекерских компаний. Они мокли под дождем и рассматривали стартовые расценки на наших табло более пристально, чем какой-нибудь заядлый филателист марку «Черный пенни».[4]

Пока ничего чрезвычайного не происходило, хотя я заметил, как Лука и Ларри Портер обменялись понимающими улыбками. Интересно, смогут ли они на этот раз противостоять искушению?

Сам забег вряд ли можно было назвать интересным. Фаворит, единственная приличная лошадка из трех, сорвалась со старта и вела за собой двух других круг за кругом, все увеличивая скорость. Преимущество было настолько заметным, что к финишу она пришла уже почти шагом. Одна из оставшихся поскользнулась, перелетев через последнее препятствие, и уступила второе место той, что шла третьей. Но все равно обе они настолько отстали от фаворита, что конец забега уже почти никто и не смотрел.

Настроение зрителям окончательно испортили организаторы, решившие отменить все остальные забеги в связи, как они выразились, с «удручающим» состоянием беговых дорожек. Ливень, обрушившийся на твердую, как камень, землю сделал травяное покрытие скользким, как каток, и продолжать соревнования было опасно.

Лично я считал, что организаторы сделали всем большое одолжение, и мы радостно бросились упаковывать оборудование, а затем направились к автостоянке.

— Ну как, обойдешься завтра вечером в Лестере без меня? — спросил я Луку.

— Да само собой, — ответил он. — Только об этом и мечтаю. — И он улыбнулся. Я перестал толкать тележку. — Ладно, ладно, понял, — заметил он. — Никаких фокусов. Обещаю.

— Об остальном поговорим в уик-энд, — сказал я.

— Заметано, — ответил он. — Потому как мне сперва надо еще потолковать с Бетси.

Бетси вышла из бара и помогала нам упаковывать несколько последних предметов. Я никогда не понимал, что происходит в ее хорошенькой головке, а уж сегодня она держалась особенно замкнуто. Едва и словом со мной обмолвилась, если не считать «привет» при встрече.

Мы загружали оборудование в багажник его машины, Бетси же сразу уселась на переднее сиденье. И даже со мной не попрощалась.

— Желаю, чтобы завтра все прошло нормально, — сказал Лука. — Удачи тебе.

— Спасибо, — ответил я. — Надеюсь, так и будет.

На консилиуме Софи должен был осмотреть консультант психиатр из другой больницы. Последнее испытание перед тем, как принять решение, можно отпустить ее домой или нет. Требовалось согласие двух разных психиатров, а также ее согласие, чтобы, как они выражались, вернуть ее в общество.

Стресс, который обычно испытывает человек на этом консилиуме, отрицательно сказывается на его состоянии. А потому в таких случаях я всегда старался быть рядом, чтоб как-то поддержать ее, приободрить, вселить уверенность.

Я до сих пор сомневался, стоит ли отправлять Луку и Бетси в Лестер одних, без меня, а также без специально нанятого для этого случая букмекера-консультанта. Скачки начинались вечером, первый забег должен был состояться без двадцати семь. Наверное, я бы успел добраться туда, проведя весь день в больнице. От Химель-Хемпстед до Лестера можно было добраться быстро, если ехать по автомагистрали M1.

— Мы с Бетси прекрасно справимся, — заметил Лука, прочитав на моем лице сомнение. — Я ведь обещал, верно?

Но я все еще сомневался.

— Послушай, — сказал он, — мы учтем все и изо всех сил будем стараться. Какой смысл портить игру, раз ты собираешься предложить мне партнерство, верно? — И он улыбнулся.

— Это, конечно, так, — сказал я. — Но…

— Так ты доверяешь мне или нет? — спросил он, не дав мне договорить.

— Да, конечно, — ответил я, от души желая, чтобы это было именно так.

— Тогда проехали, — уже серьезно заметил он. — Завтра вечером мы с Бетси работаем вдвоем. А остальное, как ты сказал, обсудим в уик-энд.

Он уселся за руль рядом с Бетси, и они отъехали, а я стоял, провожая их взглядом и решая, войдет ли жизнь в прежнюю колею.

Ко времени, когда мы закончили паковать оборудование, дождь немного стих, но затем полил с новой силой, громко барабаня по крышам автомобилей.

Я бросил зонт на заднее сиденье, сел за руль, завел мотор. И уже собрался было отъехать, как вдруг правая дверца отворилась, и в салон заглянул мужчина в синем габардиновом плаще. А потом уселся на пассажирское сиденье.

— Подвезете? — спросил меня он.

Я изумленно покосился на него, но он смотрел вперед через ветровое стекло, не обращая на меня внимания.

— Куда? — спросил я после паузы. — В полицейский участок?

— Нет, если вы, конечно, не против, — ответил он. — Давайте просто проедемся вместе немного.

— А с чего вы взяли, что мне этого хочется? — ледяным тоном осведомился я.

Тут он обернулся ко мне.

— Думал, вы хотите со мной поговорить.

И тут я его узнал. Тот самый четвертый незнакомец из зала суда, мой незваный ночной гость со свежим гипсом на правой руке.

— Ладно, — кивнул я. — Ты говори, а я послушаю.

И вывел машину со стоянки.

Глава 12

— Ну? — сказал я. — Что скажешь интересного? — Мы ехали через Стратфорд к шоссе на Варвик.

— Почему не вызвал полицию? — спросил он.

— Откуда знаешь, что не вызывал? — ответил я вопросом на вопрос.

— Я остался и следил. Никто не приехал.

— Это еще не означает, что я им не звонил.

— Я наблюдал за тобой через окно, — сказал он. — Ты убрал пылесосом грязь, следы, которые я оставил, а человек не будет заниматься этим после звонка в полицию.

Меня так и передернуло при мысли о том, что он был рядом и следил за мной.

— И сколько же ты там проторчал? — спросил я.

— Да недолго, — ответил он. — Очень уж рука разболелась.

— Поделом тебе.

— Ты сломал мне запястье.

— Правильно сделал.

Какое-то время мы ехали молча.

— Ты вообще кто, черт побери? — спросил я.

— Называй меня Джон, — ответил он.

— Джон, а дальше?

— Просто Джон.

— И что тебе от меня надо? — спросил его я.

— Микрокодер, — ответил он. — Я ведь уже говорил тебе ночью.

— С чего ты взял, что он у меня?