Книга Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони - Иосиф Гольман

На такси едва успела к открытию.

У входа товарищ с букетом роз – так и значилось в эсэмэске – вручил ей ВИП-приглашение. Вместе с букетом, разумеется. Это значило, что Шеметова не только может послушать концерт, но и поприсутствовать потом на банкете, куда Незванов придет обязательно. По долгу службы, можно сказать. А там уж как фишка ляжет.

В итоге оказалось, что концерт получился самым красивым впечатлением дня. Не с тюремным же интерьером сравнивать? А знаменитых волжских зорь за оба своих визита в город Шеметова так и не увидела.

Короче, концерт полностью зарядил ее духовные аккумуляторы. И потому, что выступали настоящие мастера. И потому, что акустика вновь построенного зала была выдающейся. А может, потому, что Незванов весь концерт просидел в ложе для почетных гостей, причем было видно, что он слушает музыку и смотрит на сцену вовсе не из-за служебного долга. Ольге же, ввиду обстоятельств дела, отнюдь не улыбалось встречаться с вице-губернатором, пребывающим в плохом настроении. Чиновник и так относился к ее подзащитному, скажем так, не очень.

На банкете Петра Сергеевича окружила толпа друзей, чиновников и разного рода прихлебателей. Он стойко нес бремя мирской славы. Да и смотрелся неплохо: высокий, стильный, с наполовину поседевшей буйной шевелюрой.

Он скорее был симпатичен Шеметовой, нежели вызывал антипатию. И это было хорошо, легче договариваться. Вот только пролезть к телу никак не удавалось – слишком многие уцепились за открывшуюся возможность аудиенции. Больше всего бесил Ольгу толстый лысый дядька с дорогущими часами на жирной волосатой руке. Он чуть не за лацкан держал чиновника, впаривая ему что-то, судя по виду Незванова, малоинтересное.

Ольга решилась. Подошла к беседующим – хотя на самом деле там был сольный монолог. В специально привезенном бирюзовом вечернем платье («Слупить бы за него денег с Кочергиной», – подумала Шеметова, сама, впрочем, понимая, что постесняется), правильно накрашенная в туалетной комнате нового дворца и, главное, с блестящими куражными глазами.

– Будьте добры, подержите цветы, – спокойно сунула она букет охреневшему от такой наглости толстяку.

Сама же взяла вице-губернатора под руку и отвела на два слова в сторонку. Он благодарно пошел за ней – прежнее общество Незванову явно осточертело. Толстяк же так и остался стоять с роскошным букетом.

– Спасибо за избавление, – поблагодарил, улыбаясь, чиновник Шеметову. И пошутил: – Чем вам за это обязан?

– Пятью минутами делового разговора, – четко ответила адвокат.

– Считайте, что сделка акцептована, – пообещал Петр Сергеевич.

– Я по вопросу Бориса Семенова, – в лоб начала Ольга.

– Вы та самая адвокатесса? – перестал улыбаться вице-губернатор.

– Та самая, – подтвердила Шеметова.

– Боюсь, нам не о чем разговаривать, – сказал он.

– У меня еще четыре минуты двадцать семь секунд, – взглянув на часы, сказала Ольга.

– Хорошо, они ваши, – вздохнул Петр Сергеевич.

– Похоже, мой клиент действительно не отдал вам деньги.

– Похоже, – слегка удивился тот началу переговоров.

– Вот только он сам об этом не знал.

– Это как же? – улыбнулся вице-губернатор. – Акции забрал и отключился?

– Не совсем так. Акции забрал и сразу увез в Москву. А курьер доставил двести тысяч в тот же вечер или даже на следующий день. И передал их Митяшеву Андрею Юрьевичу…

– …Похороненному на местном кладбище четыре года назад, – закончил за нее собеседник. Он уже не злился, но ему явно начинало надоедать.

– Совершенно верно, – подтвердила адвокатесса.

– А мое какое дело до всего этого? – спросил он. – Я отдал акции и не получил денег.

– Я хотела бы довести до вас две принципиально важные вещи.

– Я весь внимание, – язвительно сказал Незванов.

– Вас обманули нечаянно – это первое. Борис Семенов абсолютно точно был в неведении по поводу того, что вы не получили денег.

– А приезд вашего эмиссара со взятками вписывается в эту теорию? – намекнул он на столичного генерала, который уже однажды «закрывал» дело.

– Вписывается, – кивнула головой Ольга. – К эмиссару Борис не имеет никакого отношения. Он к тому моменту уже два года как жил во Франции, писал стихи и выращивал виноград. Он полностью вышел из бизнеса. Короче, – перебила сама себя Шеметова. – С вами поступили некрасиво и нечестно. Но не Борис Семенов, вот что я именую пунктом первым.

– Переходите ко второму, – снова взглянул на часы Незванов. Впрочем, значительная часть его начальной неприязни теперь была явно погашена.

– Второе. Хотя деньги из Москвы были переданы, следы их теряются. Известно только, что Митяшев уже тогда был болен. Не исключено, решил таким образом оставить средства близким. Мертвые срама не имут. После его смерти семья вместо того, чтобы по потере кормильца впасть в нищету, приобрела хорошую квартиру каждому из трех детей покойного. Также были куплены автомобили, что легко проверить.

– Ко мне-то какое все это имеет отношение? – мягко поинтересовался Незванов.

– Прямое, – как гвоздь, вбила Шеметова. – Борис предлагает еще раз вернуть вам долг. На этот раз – лично в руки или на счет, без посредников.

– А процентов сколько я потерял?

Незванов, безусловно, был ошарашен услышанным; это в корне меняло его представление о ситуации, и слова про проценты были сказаны просто от неожиданности, вряд ли чиновника интересовали проценты. С самого начала было ясно, что его уязвила не столько потеря денег, сколько чудовищная наглость московских мошенников.

– Борис готов обсудить вопрос процентов, – спокойно ответила адвокатесса.

Петр Сергеевич задумался всерьез. Одно дело – целеустремленно сажать в тюрьму обокравшего тебя вора. Другое – допустившего ошибку человека, который к тому же готов ее немедленно исправить.

– Может, опять какая-нибудь афера? – в лоб спросил он.

– Никаких афер, – спокойно ответила Шеметова. – Сначала деньги перечисляются вам, после этого вы снимаете претензии к Семенову. Утром – деньги, вечером – стулья.

– Ладно, я-то, допустим, сниму претензии. Но обвинение же не исчезнет, – подумав, сказал чиновник.

Это было правдой. В России можно частным образом обвинить человека в мошенничестве. Но нельзя снятием обвинения закрыть возбужденное дело. Это будет уже публичное обвинение.

– Не исчезнет, – согласилась адвокатесса. – Однако общаться со следствием и судом станет много проще. Если нет ни трупов, ни ущерба, ни особого отношения властей, то строгого приговора точно не будет.

– Похоже на то, – вынужден был согласиться Незванов. Однако тут же сменил тон: – Впрочем, пока это все одни разговоры. Семь лет назад мне тоже многое обещали.