Книга Горячая месть для охладевшего мужа - Ольга Славина

– И почему ты не вызвал скорую и милицию?

– Потому что врачи ему уже были без надобности. А милиция мне не платит. Мне платит хозяин, а теперь, стало быть, хозяйка. Так что я пошел и сказал ей.

– И что было дальше?

– Дальше она рванула в комнату папашки. Застряла там минут на сорок, не меньше. Оттуда опять что-то грохало, но я уже внимания не обращал. А потом она вышла вся белая и какая-то скрюченная. За сердце держится, переживает. И велела мне молчать. Сказала, пусть будет убийство. Отец, мол, недавно застраховал свою жизнь на миллион. Самоубийцам денег не видать. А так выплатят. И половину она мне отдаст. Если сделаю как она хочет. Чего же не сделать-то? Хозяину уже все равно. Зачем же миллион терять, тем более наполовину мой?

Охранник снял наконец куртку, от воспоминаний ему стало жарко. Хотя Сергей и мерил его ледяным взглядом. Врет, не врет? Хотя в шкафах редко живет фантазия…

– И чего тут такого? Никакого закона я не нарушил! – криво усмехнулся охранник. – Нет такого закона, по которому нужно заявлять о самоубийствах…

– Ладно, с выстрелом в голову понятно. А остальное? Это Лена, что ли, продырявила папочку?

– Почем я знаю, я свечку не держал. У нее спросите. Но она тоже законов не нарушала. Никого не убивала. Конечно, нехорошо палить по покойникам. Но может, это она от стресса. Случайно.

Ну и ну! Такого не ожидали ни Сергей, ни те, кто расследовал убийство. Он, как и Уфаев, примерял маску убийцы то на одного, то на другого гостя и обитателя особняка. Но то, что он узнал сегодня, ни разу не пришло ему в голову даже в виде смутных подозрений. Не было никакого убийства. Зло само погубило себя. Фроловский привык всеми командовать, управлять своей и чужими жизнями. Последнее, что он мог сделать, – отдать приказ о своей собственной смерти. Но и этим доставил окружающим массу неприятностей.

– В законах ты не слишком разбираешься, – возразил Сергей Валере. – Ложное сообщение о преступлении – это раз. Мошенничество со страховкой – это два. И из-за вас человек в тюрьме сидит безвинно.

– Это киллер-то сидит безвинно? – хмыкнул Валера.

– А ты намного его лучше? – с неприязнью спросил Турбин. – Зачем деньги у Маши Болотовой вымогал, если тебе и так полмиллиона обещали?

– Так когда еще страховку оформят да выплатят. Деньги-то уже сейчас нужны. А эти дамочки сами виноваты. Повадились шастать к старику в спальню. Постыдились бы. Ведь приехали не одни, а с парнями. Но тех побоку и к хозяину под бочок…

Охранник заметил, как застыло лицо Сергея, и сбавил обороты:

– Ну вообще-то я не в курсе, что они там делали… Но я решил, ни одна не захочет этого светить.

– Дамочки? Ты не только Машу шантажировал?

Да это не шкаф, а шкатулка с секретом. И не с одним. Целый клубок пуль, лжи и шантажа.

– Не клади яйца в одну корзину! – тоном учителя произнес охранник. – Я и другим намеки делал. Проверял, кто клюнет. Даже хозяйку проверил. Она, конечно, даже бровью не повела. А остальные небось всполошились. Меня никто не замечает, а я многое вижу. И на похоронах был. И про Болотовых хозяин то одно сболтнет, то другое…

– И что нам теперь с тобой делать? – вздохнул Сергей. – Многие знания – многие печали…

Когда Женя вышла из лифта на административном этаже, она ощутила себя привидением в огромном пустом замке. Похоже, все кабинеты были закрыты, а в коридоре включили экономное тусклое ночное освещение.

Дверь в приемную Ильи отворилась, однако на секретарском месте обосновалась все та же пустота. Никто не посмотрел на Женю в недоумении. Не спросил, что она делает в приемной шефа накануне праздника. Все дела потом, да и не может у нее быть никаких дел с Ильей Болотовым. Да и самого Ильи здесь быть не может. Он сейчас, наверное, выбирает в подарок жене что-нибудь дорогое и сногсшибательное.

Женя это так ясно представила, что здорово испугалась, когда дверь кабинета Ильи внезапно распахнулась, и он предстал на пороге. Без сногсшибательного подарка, но с прижатым к уху мобильником, где все-таки обнаружилась его супруга. А он отвечал:

– Да, уже ухожу. Встретимся прямо там. Про поездку поговорим позже. Лена, что за спешка? Решим после праздников. – Он отключил телефон и вопросительно взглянул на Женю: – Ты ко мне?

– Нет, к твоей секретарше, – попыталась улыбнуться она. Но улыбка вышла не очень. – Если ты торопишься, я зайду в следующем году, – предложила она.

Не хотела становиться баррикадой на его пути к торжеству в кругу семьи. У нее ничего срочного. То, что она хочет сказать и сделать, можно было сказать и сделать еще в прошлое воскресенье. Или в будущее. Все равно это уже ничего не изменит.

Вот спешку Лены понять можно. Если бы у Жени был такой муж, она тоже не могла бы дождаться, когда они отправятся в какое-нибудь путешествие. Вдвоем. Без аварий на доменных печах. Без девиц, которые то и дело попадаются ему на пути. И которые даже хуже аварий. Если смотреть не с производственной стороны, а с личной.

– До следующего года я абсолютно свободен, – сообщил Илья.

У него получилось лучше. Он улыбался тепло и ободряюще. Ей это всегда помогало. Он сделал приглашающий жест.

– Но ты же уже уходил, – растерялась она. Господи, как же ей не хотелось ставить точку! Пусть лучше будет вопросительный знак…

– У меня уйма времени. Для тебя.

Это прозвучало как комплимент. Как будто она – это что-то особенное. Женя посмотрела на Илью удивленно. Да нет, ничего такого. Просто она, кажется, забыла о его манерах. Вежливость и только. Можешь не надеяться!

Женя вошла в кабинет, чтобы покончить со всеми надеждами раз и навсегда. Он – за ней.

– Присаживайся.

Она мотнула головой: разговор будет недолгим. Какие уж тут вопросы, если он едет встречать Новый год с женой, а потом собирается с ней в поездку. Которая так же неизбежно превратится в романтическое путешествие, как месяц превращается в луну и наоборот. Лена жирной чертой зачеркнет их размолвку и недолгую разлуку. Где-нибудь в пятизвездном отеле. В спальне с видом на море, или на Сену, или на Темзу. На широкой кровати, не исключено, что и красного цвета. Красный – цвет страсти.

Все, хватит!

– Илья, я хочу отдать тебе это. – Женя протянула ему ключи от квартиры. Его квартиры. – Я не бомж, мне чужая жилплощадь не нужна.

– По-твоему, от бомжей пахнет «Кензо»… – усмехнулся он.

Он помнит ее запах? Или просто у Лены такие же духи? Хотя вряд ли, они же не из последней коллекции.

– По-моему, мне нечего делать в твоей квартире. Я не должна там… Не могу там. Без тебя. Спасибо за приют. Но это по меньшей мере странно. Если кто-нибудь спросит, да та же милиция или слесарь, что я отвечу? Что я дом сторожу? Ну кто я тебе? Никто!

Ей не нужна эта квартира ни в память о том, что было между ними, ни в качестве отступных за то, что больше ничего не будет.