Книга Медовый рай - Светлана Демидова

– Этого не может быть… – еле слышно проговорила я.

Он больше не стал тратить слов для убеждения, просто потянулся к моим губам, и я приняла его поцелуй как доказательство. Мы целовались до тех пор, пока Май не сказал:

– Если я сейчас же не сниму куртку, то сварюсь в ней заживо. Можно я разденусь?

Вопрос был риторическим. Я отпрянула от Мая, прислонилась к стене и с удовольствием стала наблюдать за его движениями. Мне нравилось все: как он откидывает голову, как выгибает тело, чтобы вытащить руки из рукавов, как поправляет джемпер, как стаскивает сапоги, и даже его изящные узкие ступни в серых носках.

Май повесил куртку на вешалку, потом поднял шапку, которая упала с ящика и которую мы, похоже, здорово затоптали, расстегнул ворот рубашки и, улыбаясь, сказал:

– Похоже, я все-таки сварился… Надо бы в душ… Надеюсь, возражать ты не будешь?

Я не возражала бы в любом случае, но сейчас видела, какая у него красная, взмокшая шея, а потому открыла дверь в ванную и пошла в комнату за чистым полотенцем.

Пока Май принимал душ, я мучительно решала вопрос, насколько прилично будет выглядеть постельное белье на раскинутом диване. Так и не определившись со степенью приличия, я одним движением превратила сидячую мебелину в лежачую и даже умудрилась в несколько минут поменять пододеяльник и наволочки. Несвежее белье комком запихала в платяной шкаф, несколько смяла чистое белье и даже водрузила сверху на одеяло ноутбук. Пусть Май думает, что так у меня и было до его прихода. А что? В собственной квартире имею право вообще не убирать постель!

Да, но как быть с душем? Мне бы тоже надо его принять… У Мая-то была причина отправиться в ванную – приличное количество времени провел в квартире в жаркой куртке и зимних сапожищах, а у меня вообще нет никакой причины лезть в ванную. А с другой стороны – есть! Вот же она – чистая постель… Для нас же… Да, а если Май выйдет опять в джинсах и джемпере? Но ведь он признавался мне в любви, чтобы… Чтобы что? Чтобы лечь со мной в постель! Не хотелось бы, конечно, чтобы признавался только для этого… Хотелось бы, чтобы меня любили… не только в постели… Но и в постели… тоже очень хочется…

Май вышел в расстегнутой до самого конца рубашке. Джинсы на нем были, но ремень болтался ужом. Я бочком проскользнула мимо него в ванную и быстро приняла душ. Не такая уж я и грязная… Мне только слегка освежиться и… к Маю… Неужели я в самом деле его дождалась?

Я достала из шкафчика неначатый гель для душа, который мне подарила сестра на Новый год, и принялась мыться. Даже на прикосновение намыленной мочалки моя кожа болезненно отзывалась, будто ее касаются руки и губы Мая. Как же я по нему истосковалась! Да! Не просто по мужчине! Именно по Маю, самому главному в моей жизни человеку!

А потом все было прекрасно. Не хуже, чем на берегу речки возле брилевского храма. Конечно, не было яркого солнечного света, душистых трав, звенящих насекомых и журчания водяных струй. Зато была мягкая постель, хрустящее чистое белье, пахнущее лавандовой отдушкой, и рассеянный свет ночника. И Май. Мой мужчина. Я наконец стала его женщиной, поверила в это и в то, что он действительно полюбил меня. В моей жизни было не так много мужчин: бывший муж Стас и Май. Мая, с которым обнималась в жаркий летний полдень, я тоже уже начала считать бывшим. Но вот он вернулся. Ни Стас, ни прежний Май никогда не были со мной столь нежны, предупредительны и изобретательны, как человек, который в данный момент был со мной в постели – совершенно новый Май Лазовитый. Его руки скользили по моей коже, едва касаясь ее, заставляя меня приподниматься и выгибаться навстречу его прикосновениям. Мое тело дрожало от нетерпения. Ладони его ласкали мою грудь, живот, бедра… затем куда-то опять пропадали и снова возвращались. А потом к телу припали горячие губы. Они то жалили кожу короткими быстрыми поцелуями, то оставляли влажную дорожку, спускаясь по груди к животу. Когда я совсем изнемогла от ожидания, его жаркие губы добрались до моих губ. Я вскрикнула, тело содрогнулось волной, и мы с моим мужчиной слились в единое существо, не имеющее ни пола, ни возраста, ни социального положения, ни забот, ни обид, никаких других чувств, кроме наслаждения от обладания друг другом. Мы растворились в чувственном экстазе и долго потом не могли прийти в себя, оба потрясенные и обессиленные.

– Со мной такое первый раз… – наконец смогла проговорить я. – Впрочем, по этой части у меня мало опыта…

– Мне тоже было удивительно хорошо, – с улыбкой отозвался Май, смешно отдуваясь. – Просто нереально хорошо… Так, кажется, сейчас выражается молодежь…

– Наверно, так всегда бывает, когда ты с любимым человеком…

– Возможно… Вся загвоздка в том, что трудно распознать этого твоего единственного человека… в толпе… Люди ошибаются, ошибаются и могут никогда даже не приблизиться к тому, что мы с тобой сейчас испытали…

– Да-а-а… – протянула я, соглашаясь. – И при этом они могут быть абсолютно уверены, что у них все хорошо, все в порядке… Если бы не ты, я никогда не узнала бы, что люди могут быть так физически счастливы друг с другом…

– А я, если бы не ты…

Может, и не стоило в такой момент близости вспоминать жену Мая, но я не могла заставить себя промолчать. Надо было расставить все точки над «i».

– Скажи, а что… с женой… Она… – начала я.

Май тут же раздраженно перебил:

– Нет у меня жены! Понимаешь ты? Нет! И давай не будем о ней хотя бы сейчас, когда нам так хорошо вместе!

– А может, как раз сейчас и стоит обсудить эти вопросы, чтобы уже больше никогда их не касаться? Именно сейчас, когда мы стали друг другу почти родными людьми… – И я принялась покрывать поцелуями лицо Мая.

Он осторожно отстранился и сказал:

– Ну, хорошо… Что ты хочешь узнать?

– Все. Про жену…

– Она… Вероника… Ее так зовут… Понимаешь, она очень хотела стать женой князя Лазовитого… Но я сначала не догадывался, что именно это для нее важнее всего. Я думал, что она любит меня, а не этот титул, которым я никогда ни перед кем ни бравировал, ни хвалился… Я и ей-то рассказал просто потому, что… считал: между мужем и женой не должно быть тайн. Рассказал ей про семью, про ссыльного прадеда, который фамилию сменил, о том, как отец фамилию восстанавливал… Ника слушала очень внимательно, переспрашивала, задавала всякие уточняющие вопросы. Я думал, это потому, что я ей сам интересен… Но выяснилось, что это не так. В общем, мы поженились…

– Ты-то сам любил ее?

– Любил? Не знаю… Сейчас – не знаю… Честное слово. Но тогда был уверен, что люблю. Может, и в самом деле любил, но совсем другой любовью… Все было не так, как с тобой. По-другому… После того, что я вдруг почувствовал к тебе, я даже удивился… себе самому… Вероника и не знает меня таким… Может, просто мы были молоды, чувствовали друг к другу сильное физическое влечение, которое приняли за любовь. Я потом с головой ушел в работу, чем компенсировал недостаточно теплую семейную обстановку. Да и кто ж знал, какой должна быть эта самая обстановка! Казалось, что у нас все нормально, не хуже, чем у других людей. А Вероника вдруг увлеклась идеей восстановления княжеского титула. И не только титула. Она хотела особняк, поместье… Прямо как в каком-нибудь сериале… Она сама из маленького городка на Волге под названием Андреева Гать…