Книга Никто, кроме тебя - Джулия Кеннер

— И что ты о нем думаешь?

«Поначалу я посчитала его психом, но он оказался таким сексуальным…»

— Очень компетентный.

— И дешевый, — сказал Эллиот.

Джейси ощетинилась.

— Он отлично делает свое дело. Фактически он уже нашел человека, которого я искала.

— Правда? Рад слышать.

Эллиот поджал губы, и Джейси вспомнила рассказ Таши о том, как Дэвид описал Эллиота в «Крадущейся смерти»: много шума и очень мало подлинного уважения к закону. Судя по всему, описание вполне соответствовало действительности.

— Это правда, — сказала Джейси, желая прояснить вопрос до конца. — Он… ну… выяснил, что Эл мертв.

Одна густая бровь приподнялась, махая усиками.

— Сочувствую. И как он умер?

Джейси облизнула губы.

— Взрыв. Еще в марте.

Она нахмурилась. Что-то в собственных словах показалось ей неправильным, но она не могла сообразить, что именно.

— Ну, полагаю, умершего человека найти всегда легче, — сказал Эллиот. — Покойники лежат себе потихоньку и никуда не бегают, знаешь ли.

Джейси снова приклеила на лицо вежливую улыбку, не зная, что еще сказать. Ее спасла Таша, которая протолкалась сквозь толпу вместе с Эриком.

— Джейси… — Таша вытолкнула Эрика вперед. — Ты ведь помнишь Эрика?

— Конечно, — соврала Джейси.

Эллиот попрощался и исчез в толпе; скорее всего, он был так же рад уйти, как Джейси — отделаться от него. Одно очко в пользу Эрика: он годился, по крайней мере, для того, чтобы избавляться от высокомерных адвокатов. Кроме этого в его пользу мало что говорило. Слишком высокий, слишком «блондинистый», слишком пресыщенный, и Джейси уже пожалела, что попросила Ташу привести его. Она попыталась оживить свои воспоминания об Эрике из эпохи совместного обучения, но безрезультатно.

— Так приятно снова встретиться.

— И мне тоже.

Он протянул руку. Она пожала ее, отметив, какая мягкая у него кожа. Не то что грубые руки Дэвида, — руки, становившиеся удивительно нежными, когда он ласкал ее.

— Столько лет прошло, — добавил Эрик.

Черт! Этот парень помнил Джейси, а у нее в сознании зияла пустота. Она попыталась представить себе их класс: аудиторию, профессора, болтающего о символизме в «Юлии Цезаре», шелест бумаг на столах студентов…

И вдруг ее осенило. «Остерегайся мартовских ид». Вот оно!

— Мартовские иды, — сказала она, повернувшись к Таше.

— Что? — спросил Эрик.

— Прошу прощения. — Она с виноватой улыбкой отпустила его руку. — Было очень приятно увидеться с вами снова, но я должна идти.

— Идти? — удивилась Таша. — Куда это?

Однако Джейси уже устремилась к двери. Таша еле-еле догнала ее у лифта.

— Джейси, постой! Что происходит?

— Мартовские иды, — сказала Джейси. — Дата неправильная.

— Но…

— Я все тебе объясню вечером, — пообещала Джейси. — А сейчас мне нужно идти.

— Куда?

— Рассказать Дэвиду, конечно.

— Что рассказать? — спросила Таша с нескрываемым раздражением.

— Об Эле.

Дверь лифта закрылась, и недоумевающее лицо Таши исчезло за ней.

Джейси нажала кнопку стоянки автомашин. Если она права, Эл, возможно, жив. Хорошая новость, конечно; во всяком случае, с позиции Эла.

Что касается ее, она испытывала скорее любопытство, чем радостное волнение. Эл соврал ей насчет Гарварда, назвался не своим именем и, не исключено, действительно был жив, хотя все считали его мертвым. Как ни посмотри, мистер То Что Надо так не поступил бы. Но разве всего этого недостаточно, чтобы возбудить ее любопытство? Определенно.

В качестве премии у нее появилась очень веская причина, чтобы снова встретиться с Дэвидом.

Эл подергал ручку дверцы «фольксвагена» и с раздражением обнаружил, что она заперта. Черт бы побрал эту девицу! С какой стати, уходя, она заперла машину? Теперь ему придется взламывать ее, потому что без бриллиантов он не может уйти.

Стемпл проследил Джейси до ее дома, и, когда этим утром она покинула квартиру, Эл последовал за ней. Это она, все правильно. Джейси Уайлдер и есть Джуди Уайлд. Он не знал, почему она назвалась не своим именем, но в данный момент это его не волновало. Важно вернуть себе бриллианты, и пусть она называет себя хоть Дейзи Мей Лабомбом, это его не колышет.

По-видимому, Дейзи Мей откладывала все свои дела на воскресенье, потому что Элу пришлось целое утро мотаться за ней, ожидая возможности заглянуть в машину. Сначала она взяла такси до «Умелых рук». Потом, уже в «фольксвагене», заехала в кофейню. Потом в видеомагазин, в аптеку, в лавку художников. Зачем-то сделала остановку у ветхого дома с полуразвалившимся гаражом, заглянула в газетный киоск и снова отправилась в кофейню. И везде парковала машину прямо у всех на виду.

В конце концов она поехала в центр города и поставила машину в подземном гараже большого офисного здания на Гранд-авеню. Эл последовал за ней, припарковал машину через несколько рядов, дождался, пока она войдет в лифт, и прокрался к ее машине.

Как всегда в воскресенье, стоянка была относительно пуста. Но поскольку в здании размещались две или три огромные юридические фирмы, она была не совсем пуста. Элу не раз приходилось нырять за автомобиль, чтобы его не заметили, когда дверь лифта открывалась и оттуда выходили трудоголики, для которых что воскресенье, что не воскресенье — один черт.

Тупые лемминги. Ему повезло — еще как повезло! — что Гарвард завернул его заявление. Иначе он окончил бы тем, что вкалывал бы по сто часов в неделю в какой-нибудь снобистской адвокатской фирме. Вместо этого он практически ничего не делал, вел красивую жизнь и имел счет в банке — по крайней мере, будет иметь, как только вернет себе бриллианты.

Эл сосредоточил внимание на «фольксвагене». Он сумеет справиться с замком — даром, что ли, начитался триллеров? К тому же у него есть одна штуковина, которую используют копы. Он достал из сумки длинную тонкую полоску металла и сунул между дверной коробкой и стеклом. Теперь осталось лишь правильно использовать ее…

Ничего не получилось.

Он предпринял новую попытку, но удача покинула его.

Вот дерьмо!

Визг автомобильных покрышек эхом прокатился по бетонированной площадке, и сердце Эла забилось чаще. Регги никак не мог узнать, что он здесь: Эл очень внимательно следил, нет ли за ним «хвоста». Однако на всякий случай нужно поскорей заканчивать и как можно быстрее убираться отсюда.

Он надавил на металлическую пластинку, но, наверно, слишком сильно. Она выскользнула и полоснула его по большому пальцу. Эл вскрикнул, и его вопль разнесся по всей автостоянке: